Трогать нельзя - читать онлайн книгу. Автор: Мария Зайцева cтр.№ 36

Потому что СЭС я дождался, как и предполагал, через два дня после пожарных. А потом еще и дополнительная проверка нагрянула из налоговой. Я больше прятать голову в песок не мог. Налоговые — это точно их новый начальник прыгает. А он не просто так прыгает. Только по заказу. Начальник из столицы. Один из кандидатов в мэры города — тоже из столицы. Надо быть полнейшим дегенератом, чтоб не найти связь. Теперь вопрос — что с этим всем делать. Похоже, кому-то клуб мой понравился. И спорткомплекс отцовский. На байк-клуб пока наездов не было, но там вообще специфика другая. Он себя еле окупает и вообще в ноль выходит. Не интересен.

Насчет СТО я удачно подсуетился и скинул их Зверятам. Причем, нормально так скинул. И им хорошо, и мне тоже. Груз с плеч, висит на мне меньше, и с этой стороны не прицепятся. А бухгалтерию им Ирина всю подлатала. Только сегодня разговаривали про это все.

Четко по рукам ударили.

Вот Зверята на радостях и свалили, наверно, на ралли со своей девчонкой.

И я в другой раз поржал бы даже над тем, что удалось-таки этим мелким извратам найти себе такую же озабоченную девочку, но сейчас не тянет.

К тому же девочка у них не озабоченная, это уж я так, прикалывался над ними. Нормальная. Бедовая, конечно, до усрачки.

Но такая им и нужна, похоже. Я припоминаю, как они приходили ко мне за нее бодаться, идиоты малолетние, щенята, и улыбаюсь.

К тому же эта Элька дружит с Таткой и советы ей нормальные дает.

Спросите, откуда знаю?

А все оттуда.

Сталкер потому что. Дебил нервный. Параноик.

А вообще, чисто случайно узнал.

Все это время, с того дня, как я впервые связал свою сестренку и трахнул ее от души, мы более-менее мирно жили. Ну как, мирно? Мозг она мне, конечно, жрала, но не то чтоб активно. Больше кусала. И все это компенсировалось бешеным сексом, до которого она становилась все более и более охочей. У меня иногда складывалось ощущение, что я ящик Пандоры открыл, настолько она неугомонная бывала. Но мне только в кайф. Как раз на мой темперамент девочка.

И, самое главное, что видно было — от души это все. Не игра. А именно ее желание, ее интерес, наивно-порочный, ее кайф, чистый, яркий, заряжающий настолько, что я теперь и ночи не мог без нее представить.

Вот прямо моё это. Моё. Настолько родное, настолько на одной волне, что страшно становилось порой от мысли, что я мог бы и не узнать всего этого. Мог бы и дальше жить себе, тихо-мирно, трахать одноразовых баб, получать суррогат вместо настоящего.

Татка больше не заикалась про пение, ходила на учебу, и я наивно решил, что она, наконец, пришла в себя.

И поняла, что ее будущее — рядом со мной. В моём доме, в моей постели. В моей жизни.

А потом чисто случайно увидел оставленный на столе телефон.

Татка как раз пела в ванной, и по тону было понятно, что это надолго, а на экране телефона высветилась строка сообщения:

«Я не думаю, что это правильно, Тат».

Учитывая, что никаких угрызений совести при подсматривании за сестренкой я отродясь не испытывал, то чего удивляться, что телефон тут же был схвачен и разблокирован.

Ничего сложного, на самом деле.

Моя девочка в каких-то вещах очень наивна.

Я открыл переписку.

С Элькой.

И охерел.

Сообщений было много. Похоже, сестренка постоянно сливала в уши мелкой ходячей беде свои проблемы. Меня это никак не напрягло.

В конце концов, девчонки постоянно трещат о каких-то своих непонятных делах. Тряпки там, учеба, парни. У Эльки так даже двое, вообще поле напаханное болтать.

Поэтому просмотрел по диагонали и зацепился за последнюю неделю, когда мы с Таткой уже практически, худо-бедно жили вместе.

«Он меня словно взаперти держит, тяжело очень»

«Ну поговори с ним, он вроде нормальный, адекватный»

«Нихрена! Он только рычит! И трахает!»

«Блин. Тебе бы сейчас половина девок института позавидовали»

«Дуры потому что!»

Потом это все прервалось входящим от Эльки, где она, похоже, выслушивала жалобы Татки.

Я перечитал еще раз про то, что рычу и трахаю.

Сука, по этой переписке можно подумать, что я зверь. Домостроевец.

Не особо хорошо.

Нет, глаза она мне, конечно, не открыла ни на что, но все же я наивно считал, что ей все нравится. А тут, мать его, сюрприз. Не все.

Листнул дальше.

«Мне звонили из столицы. Приглашали на шоу!!!»

И опять звонок. На тридцать минут.

Охереть… Её приглашали на шоу. Какое-то. И она мне ни полслова.

Ну правильно, а зачем? Чтоб опять рот членом заткнул?

Дальше было что-то маловразумительное, но в конце переписки опять интересно.

«Я устала, Эль. Мне тяжело. Он меня не слышит. Я думала, что он будет меня слушать, будет разговаривать. А его даже дома нет никогда. Все время работает. А когда не работает, мы занимаемся сексом. Да у меня даже с Юрасиком больше тем для разговора, чем с ним! Я люблю его. Но я так не могу.»

И потом как раз последнее сообщение от Эльки:

«Я не думаю, что это правильно, Тат».

Судя по всему, она увидела его недавно, хотя прошло уже два часа с того момента, как Татка отправила ей своё.

Я аккуратно положил телефон обратно, сел, оглушенный свалившейся на меня информацией.

Цензурных слов в голове не было.

Я слышал Таткин голос в ванной, спокойный такой, веселый.

Мы с ней буквально полчаса назад неплохо развлеклись прямо здесь, на полу перед газовым камином.

Я вспоминал ее тонкое гибкое тело, раскрашенное скользящими по коже отблесками от огня, очень круто перекликающимися с татухами цветных райских птиц, то, как она смотрела на меня, не отрываясь, пока сама, медленно, мучительно медленно насаживалась на член, какие глаза у нее были чернущие, возбужденные, какие губы красные. Руками все гладила и гладила мою грудь, наклонялась, припадала к соскам, прикусывая их шаловливо остренькими зубками, шею вылизывала, урча, словно кошка. И двигалась, двигалась, двигалась… Сама. Так, как ей хотелось. Я ей полную свободу дал.

И глаз оторвать не мог от нее. Такая красивая. Такая горячая. Моя, моямоямоямоя…

Я сидел, слушал, как она поет в ванной, и понимал, что отпустить ее не смогу, хоть убейся. Ни за что. Никогда. Никак.

Но в то же время, все эти сообщения — это пиздец какой тревожный для меня звоночек. Я знал, что надо что-то делать.