3d, или Дела семейные - читать онлайн книгу. Автор: Салма Кальк cтр.№ 15

— Никогда об этом не думала, — честно ответила Элоиза.

— А вот ты задумайся, — улыбнулась Доменика. — Я представляю, как это работает, и пользуюсь. Себе и ему во благо. Он-то тоже всегда в порядке, не веришь?

— И всё равно для меня это дико. Ну, как будто кровь друг у друга пить.

— Нет, конечно, кровь никто не пьёт. Но по смыслу похоже. Да, делишься частицей себя для него, и наоборот. И… будет работать до тех пор, пока ты его любишь. Но, если я что-то понимаю в нас и в жизни, не разлюбишь. До конца. Твоего, его или вашего общего.

— Ты о каких-то жутких вещах говоришь, — покачала головой Элоиза.

— Почему о жутких? — удивилась Доменика. — Конец — это самая естественная вещь на свете. Просто нужно относиться к нему, как к данности, не более. В общем, я ухожу, оставляю тебя в раздумьях, но не увлекайся ими чрезмерно.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Элоиза думала, что бы сказать Доменике в ответ, и не могла придумать ничего. Но в одном кузина права — даже просто звонок от него поднимает ей настроение.

— Добрый день, монсеньор, я рада вас слышать.

— Взаимно, сердце моё. Как вы поживаете? Выходили ли вы сегодня куда-нибудь? — он забросал её вопросами — как и всегда, в своей обычной манере. — Элоиза, мне чертовски жаль, но я совершенно не попадаю сегодня к вам. Я освобожусь в такое время, когда посетителей в стационары уже не пускают, увы. Но завтра я в вашем распоряжении почти что на весь день, идёт?

— Конечно, монсеньор, — ответила Элоиза, ей было жаль, но дела есть дела, это понятно.

— Это он, да? — вмешалась Доменика. — Будь любезна, дай мне трубку.

Элоиза очень удивилась, но повиновалась.

— Монсеньор, тут Доменика хочет вам что-то сказать…

— Добрый день, монсеньор, я, с вашего позволения, сразу к делу. Я понимаю, что у вас множество обязанностей, и вы не всегда укладываетесь в нормальный режим существования нашей больницы, и распорядилась, чтобы вас пускали к Элоизе допоздна. Скажем, до полуночи, а потом уже и вам следует спать, и ей.

Элоиза не слышала, что Себастьен ответил кузине, но поняла, что оба остались довольны друг другом.

— Ты решила, что он будет для меня дополнительной физиопроцедурой? — хмыкнула Элоиза.

— Я решила, что от него тебе сплошная польза, куда не посмотри. Он хотя бы гулять тебя выводит. А то тебе же никто не указ, и если тебя не трогать, ты будешь только спать да книжки читать.

* 23 *

Элоиза действительно до позднего вечера читала книгу, а потом собралась спать. Умылась, заплелась, выключила верхний свет, включила лампу и улеглась читать дальше, предполагая, что где-нибудь через полчаса выключит свет и уснет.

Шум в коридоре отвлёк её, даже захотелось встать и поинтересоваться — что там происходит? Ведь в чинной клинике Доменики никогда ничего недозволенного не происходило. Но она уже сняла пояс, которым днём фиксировала шов, надевать его заново было откровенно лениво, и поэтому взяла телефон, в котором читала, и вернулась к тексту.

Дверь отворилась. Доктор Анти, которая дежурила сегодня вечером, была дамой строгой и требовательной. Именно её раздражённый голос Элоиза и услышала снаружи:

— Да, доктор Фаэнца разрешила, я видела разрешение. Но пациентка спит! И, на мой взгляд, вам здесь в такой час делать совершенно нечего!

Элоиза поняла, что ей необходимо вмешаться.

— Доктор Анти, я не сплю, всё в порядке, — она приподнялась и увидела разъярённого врача и рядом — улыбающегося Себастьена с корзиной роз и большой коробкой в руках. — Всё в порядке, доктор, Доменика действительно разрешила монсеньору приходить ко мне в удобное для него время. Добрый вечер, монсеньор.

Доктор Анти фыркнула и закрыла дверь снаружи.

— Добрый вечер, Элоиза, — он поставил коробку на столик и подошёл к ней. — Вы в самом деле не спите?

— Нет ещё, — улыбнулась она. — А сколько времени?

— Одиннадцатый час. Я нагло пользуюсь разрешением донны Доменики. Вставайте.

— Что? — нахмурилась она.

— Вставайте. Я прав, и вы не гуляли сегодня?

— Так и есть, — подтвердила она.

— Тогда вам просто необходимо сделать хотя бы несколько шагов. И ваши врачи в этом со мной согласны. На завтра обещают отличную солнечную погоду, а во внутреннем дворе клиники, оказывается, есть отличный сад. Там пруд с рыбками, ничуть не хуже, чем у Шарля, и ещё розы. Донна Доменика разрешила вывести вас на улицу, так что завтра пойдём осматривать.

— Но это завтра? — уточнила она.

— Да. А сейчас скажите — вы ужинали?

— Конечно. Что же, вы полагаете, меня здесь не кормят?

— И давно?

Она задумалась.

— А в чём вопрос?

— Понимаете, мы с Лодовико освободились час назад и сначала думали, что вернёмся домой, и там кто-нибудь нам притащит какой-нибудь ужин, но потом оказалось, что едем возле «Котов», и он остался там, а я уговорил запаковать мне еды в эту вот коробку и решил, что привезу её сюда и мы поужинаем. Как вам идея?

— Отличная, — рассмеялась Элоиза. — Не могу сказать, что вот прямо голодна, но мясо от «Котов» — это же так вкусно!

— Вот и замечательно. Выбирайтесь из постели и давайте ужинать. Если не нарушать предписания донны Доменики — то у нас с вами не так уж много времени. Донна Доменика, кстати, разрешила налить вам красного вина, — а он в это время распаковывал коробку и переставлял на стол коробочки с мясом и овощами и бокалы.

Через некоторое время Элоиза уютно угнездилась рядом с Себастьеном на диване. Да уж, никто и никогда не привозил ей в больницу такой ужин!

— Спасибо вам, мне очень понравилось, — она смогла съесть только маленький кусочек и запить глотком вина, но этого было достаточно.

Впрочем, Себастьен был голоден, как волк, и радостно доел всё, что оставалось.

— Я рад. Значит, всё правильно. Также донна Доменика сказала странное, но я ей почему-то верю.

— Это о чём вы?

— О том, что если обнимать вас и целовать, вы быстрее восстановитесь.

— Я ещё не привыкла к этой мысли, — она быстро опустила глаза. — Если вы думаете, что я использую вас, как… аппарат для физиопроцедур… то это не так.

— Я так не думаю. Но мне приятно, что я могу вам помочь. Ведь обычно вы помогаете мне.

— А мне казалось, наоборот — это я прихожу с моими проблемами, дурными сотрудниками, вот ещё с болезнями теперь.

— Это жизнь, Рафаэлита. Сдаётся мне, мы именно в таком случае можем считать себя живыми людьми — когда не только сами по себе, но еще с кем-то, и заботимся о ком-то. Мне и в самом деле приятно заботиться о вас. Это что-то новое в моей жизни. Новое и хорошее.