Белоснежка и босс Громов - читать онлайн книгу. Автор: Ася Невеличка cтр.№ 2

— А мне сказали срочно зайти. Думала, отмыть или подтереть чего надо.

Господи, что она творит своим голосом? Как это у нее получается?

Андрей вздохнул и закрыл глаза от испытываемого облегчения. Интересно, это временный эффект или он всегда будет выпадать из реальности, как только она откроет рот?

— Вос-с-схитительно, — прошептал босс, прикрывая глаза и шумно выдыхая.

Новенькая уборщица замолчала, а чудесный эффект еще продолжался. Она стучала каблучками по плитке, хотя все его служащие обязаны были носить обувь на мягкой подошве, но её голос перебивал все неприятные звуки своим целительным эффектом.

С чем сравнить это ощущение? С релаксирующим массажем, от которого волны расслабленности растекаются по всему телу от точки прикосновения пальцев к коже? Только в случае с голосом, удовольствие зарождалось в ушах и раскатывалось по голове, плечам и позвоночнику. Еще можно сравнить с пузырьками в джакузи, когда тысячи воздушных шариков скользят по телу и с приятным хлопком лопаются на поверхности. Или с сотней тонких перьев, порхающих по шее, спине и рукам…

В такой момент ощущение поглощает и топит разум, растворяя сознание в удовольствии, а предательское тело покрывается мурашками и сотрясается дрожью. Невероятно. Восхитительно.

Телефон коротко блямкнул, и Андрей очнулся, вынырнув из своего блаженного состояния, нажал на громкую связь.

Краснова подскочила, неприятно щелкнув каблуками по полу. Андрей поморщился:

— Сядьте!

— Я?

Маленькая доза эндорфина и предвкушение большей. Эти её «я» также невероятны, как и «ю».

— Здесь нет стульев.

— Тогда разберемся стоя, — Андрей посмотрел на вызов, бросил: — Перезвоню, — и отключил телефон.

— Разберемся? За то, что я не помыла в вашем кабинете с утра? – тембр голоса уборщицы Красновой нарастал, а вместе с ним терялась прелесть целебного эффекта. — Если вы намекаете, что я уволена…

— Я никогда не намекаю. Хотя в нашем городе легко было найти уборщицу, и я бы с вами не церемонился, но…

— Но-о-о? – протянула она волшебным образом, и Андрей, не выдержав, закатил глаза.

Сказал бы он ей, что последует за этим «но», жаль крепостное право отменили и придется искать более толерантные способы заставить её исполнять его желания.

— Еще утром я готов был оторвать вам голову. Но сейчас признаю, что сам сорвал вам уборку, явившись раньше времени.

Краснова согласно кивнула, и кажется, он заметил победоносную ухмылку в уголке ее полных губ. Ухмыляйся, дурочка, ухмыляйся, пока можешь…

— Поэтому я перевожу вас на свой этаж, персональной уборщицей моих помещений.

— Меня? – взвизгнула она, от чего виски Андрея прострелило болью. – Вы? Серьёзно, что ли?

— Будет ряд строгих и жестких правил, — скрипя зубами, чтобы подавить приступ, добавил он.

— Лю-юбы-ые!

Господи, отпустило…

— Отлично. Идите. Секретарь получит все необходимые распоряжения и проинструктирует вас.

Всё. На сегодня рабочий день закончен. Но осталось еще кое-что.

— Пригласите ко мне Сергея Валерьевича, хотя нет, лучше соедините, — по коммутатору распорядился он, если еще раз сегодня испытает приступ мигрени, то задушит посетителя.

Сергей Валерьевич, сотрудник службы безопасности, единственный, потому главный, не любил говорить по телефонам, он шифровался и изъяснялся намёками, но сейчас Андрей хотел поручить Сергею задание, а результаты уже можно будет изучить в зашифрованном виде по защищенному каналу связи в корпоративной почте.

— Добрый день. Слышал, что охота не задалась – дичь ускользнула?

— Сергей, давай сегодня без ребусов. Я сейчас уезжаю… зализывать раны после охоты. Сможешь до завтра собрать мне личное дело на новенькую?

— Я всех новеньких прощупываю. Тебя которая интересует?

— Уборщица, Краснова Арина. Раз дело на нее есть, скинь по почте, а я вышлю вопросы, где нужно углубиться.

— Хм… Уборщица? Её не щупал, но всё будет. Завтра.

— Давай завтра.

Андрей сложил ноутбук в кейс, прошел мимо кабинок своих служащих и спустился на стоянку. Пискнула сигнализация, Андрей закинул кейс на пассажирское сиденье BMW-М8 и завел двигатель. Бортовой компакт-компьютер загрузился, и система ожидаемо перевела его в режим магнитолы, салон заполнила музыка-chillout.

Андрей удобно устроился и положил руки на эргономичное рулевое колесо, закрыл глаза и минуту сидел неподвижно, вслушиваясь в музыку и звук мотора. Божественное сочетание. Может, просто поколесить по кольцевой? Погода меняется, значит, скоро снова накроет приступ мигрени. Домой, только домой. Выпить горсть таблеток, запить виски и медитировать в горизонтальном положении.

Снова блямкнул сотовый. Бортовой компьютер по приказу Андрея принял звонок.

— Слушай, тут такое дело…

Сергей, безопасник. Подбирает шифровку, чтобы сообщить что-то важное Громову.

— Без загадок. Не в состоянии.

— Но информация секретная!

— Коммерческая?

— По уборщице.

Андрей коротко хохотнул от абсурдности повышенной секретности безопасника.

— По Красновой можешь говорить по открытому каналу. Думаю, эта информация нашим конкурентам будет бесполезна.

— Ну, не скажи, — по тону было понятно, что Сергей обиделся. – Она сама может оказаться засланной шпионкой!

— Что? – Громов напрягся.

— А то. Полез я сейчас в ее досье, а она по всем боссам прошлась, к тебе добиралась. А? Но я копнул глубже. И знаешь, до чего докопался?

— Говори уже.

— Эта фифочка пригрелась еще с летнего корпоратива на яхте! Какова? А? Краснова Марина Викторовна. Помню её. Горячая штучка, — безопасник причмокнул, явно смакуя воспоминания. – Я думал, все боссы в нее просто не влезут! Но нет, каждого обошла, всех удовлетворила. А через четыре месяца вот, явилась в фирму, у каждого поработала, до вас добралась. Сейчас все уровни проверяй из-за нее, — тяжело вздохнул Сергей, — на слив информации.

Андрей сидел оглушенный:

— Ты… Хочешь сказать, что она шлюха?

— Ну да, по вызову.

— Шантажирует моих подчиненных?

— Всю верхушку фирмы! – уверенно поддакнул Сергей.

— Ты уверен? Краснова Арина?

— Марина! Но в анкете спецом первую букву убрала, потому сразу и не узнал.

Увольнять ее надо было. Сразу же. Но голос…

Как-то слова матери, с которыми она посылала меня в столицу к сестре, отличались от слёзных просьб самой сестрички: