Калика перехожий - читать онлайн книгу. Автор: Александр Забусов cтр.№ 14

– В-ва-а-а!

Толпа рвет голосовые связки. Вот это да-а! «Полняк» – шесть-шесть!

Андрей приник к уху напарника. Зашептал:

– Роман, завязывай, сейчас все деньги спустишь.

– Отстань! Чувствую со следующим броском придет фарт.

Что на такое скажешь? Пора валить из-за стола. Ох, как пора! Совсем незаметно ткнул указательным пальцем в узел нервных окончаний у самой шеи Романа. Чуть отступил, вроде бы как он ни при чем. Соседи по столу подметили, как поплохело калечному. Видно, расстроился с проигрыша. Вон как тяжело дышит, и глаза кровью налились. Не помер бы только! Возись с ним, от игры отрывайся. Ищенко в свою очередь заметил, как никем кроме него невидимый черт сам сунул рыло к уху Мизгиря, зашептал чего-то в него. Увидел и то, как округлились глаза бандита.

– Человеку плохо! – объявил всем Андрей. – Сей миг я его до лавки дотащу, отлежится, оклемается.

Взвалив неподвижное, обмякшее тело на плечо, тем не менее, не забыв сграбастать кошель со стола, освободив игровое место, понес товарища в номер, ощущая на своей спине тяжелый взгляд.

– Фух! Вроде костистый, а тяжелый!

Сбросил Романа на лавку.

– Уходить вам отседова потребно! – констатировал ситуацию леший. – Не оставлють вас в покое. Как пить дать наведаются в гости.

– Уходить? Как тут уйдешь? Лошадей не бросим. Мимо не просочимся. Разве что через окно?

– Не знаю. Но и мне пора линять. Тяжек мне дух сего гиблого места. Вот, кажись, и лес в двух шагах, а терпежу быть тут, почитай, и не осталось. Твой товарищ когда в себя придет-то?

– А сейчас и придет. Леха, ты уходил бы, чтоб Рому не смущать, он к таким вывертам положений не сильно приучен.

– И то верно. А вы как же?

– Как-нибудь управимся, при помощи «палки и какой-то матери».

– Ха-ха! Эх, нравишься ты мне, Андрюха. Лихой парень!

– Так я и есть лихой.

– Ну, тогда удачи тебе, лихой!

– Увидимся!

Леший на глазах уменьшился в размерах, соскользнул с лавки на пол и, протиснувшись в щель, исчез. Ищенко, повернув Романа на живот, ткнул пальцем в известную точку на теле товарища. Прошла минута, не меньше.

– В-ву-у-а! – воплем выразил боль напарник. – Что это было со мной?

Не особо вдаваясь в лишние подробности, опустив участие лешего в деле, Андрей рассказал о некоторых событиях начала ночи. Предъявил опешившему Роману его частично оприходованный кошелек.

– Что, правда, черта своими глазами видел?

– Вот, как тебя сейчас. Что делать будем?

– Не знаю. Я ведь толком ничего и не помню, все как в пелене.

Молча посидели на лавках друг напротив друга, при свете свечи полупали глазами, еще не решаясь озвучить мысли. Роман хлопнул ладонью по своему колену.

– Так! Уходить нам никак нельзя, значит, остаемся. Черт, говоришь?

– Угу.

– Тогда нужно продержаться до крика третьих петухов.

Ищенко подвинул свою лавку к двери, на нее взгромоздили вторую лавку. Оба надели брони. Расположились ждать.

Затянувшаяся тишина в комнате в течение сравнительно короткого времени перешла в тишину за ее пределами. Затихли музыканты внизу, угомонились приезжие гости. Вместе с тишиной за стенами гостинца нарастало напряжение душевное и телесное. Какой там сон?! Андрей впервые в жизни столкнулся с таким врагом. Это тебе не бородатый моджахед и не забитый жизнью и жаждавший поживы пастух из горского тейпа, не обдолбанный латинос и даже не янки, здесь что-то покруче будет, и ставка повыше. На кон выставлялась не только жизнь, но и душа. По всем прикидкам на дворе около трех часов ночи. Зубы непроизвольно отбивали бравурный марш, правда, не понять, какой именно. Та-ак, что нам, продвинутым кабанам, известно о чёрте? Ну, креста не выносит, еще молитвы, ага, от святой воды совсем не тащится, она для него вроде кислоты будет. Но это все инфа из фильмов, да и та из-за бугра. Ясно дело, амеры могут придумать такую лабуду, что в натуре не расхлебаться! Тупой народец, ожиревшая нация.

– Роман!

– Чего тебе? – сжав в ладони рукоять клинка, отвлекшись от двери, спросил напарник.

– У тебя в сумке случаем святой воды не припасено?

– Откуда?! – округлившиеся от удивления глаза метнули неприязненный взгляд.

– Ну, да. Прости дурака, погорячился с вопросом.

Что там еще не любит нечистая сила? Где-то то ли слышал, то ли читал, чтобы унять нечистого, ему нужно накинуть на шею либо крест, либо недоуздок. С крестом напряг, из Андрюхи и в прежние-то времена, еще в прошлой жизни, всегда был плохой почитатель Иисуса. Только то, что в детстве бабка покрестила, вот и вся вера. Забыл, когда и в церковь заходил. Недоуздка ваще нет, он же не конюх какой! По коридору протопали шаги людей. Судя по шуму, человек восемь. С их приближением к шуму шагов добавилось сопение. Сочный, совсем не старый голос, по интонациям привыкший отдавать распоряжения, сказал:

– Открыл бы нам дверь, боярин, нам с тобой непонятку утрясти нужно.

– Какую такую непонятку? Ночь на дворе. Утром разберем все непонятки, – сонным голосом откликнулся Ищенко.

– Ты калечного от игры увел, он мне должон!

Андрей вовремя прикрыл рот Роману, готовому ввязаться в пока еще словесный спор.

– Калека без памяти лежит. Утром приходи, может, к утру ему полегчает.

– Значит, открывать дверь не желаешь?!

Кривич промолчал.

– Не откроешь, так я к тебе своего большачонка подошлю. Он мне откроет.

За дверью раздался гогот подвыпивших мужиков, явно чувствовавших себя в этом заведении хозяевами. Крепкий удар в дверь с той стороны сбил с притолоки скопившуюся пыль. Мысли выскочили из головы. Вдруг увидел, как через калитку, через щелястую древесину на ней, как через воздух, рука просовывается к засову на двери. Что за…! Рука волосатая, когтистая, чуть на обезьянью лапу похожа. Радует, что рука, а не лапища! Роман ее тоже, естественно, углядел, может и испугался, да только пока еще слишком короток был век христианства на Руси, служилый народ не боязлив. Хлестнул крест-накрест мечом по просунутой конечности, повышая голос до командного гласа, продекламировал неизвестную Андрюхе молитву:

– Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения. Даждь ми, Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского, да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моего, от Святой Твоей Церкви. Но даждь мне, Господи, день и ночь плачь и слезы о грехах моих, и пощади мя, Господи, в час Страшного Суда Твоего. Аминь!

Подействовало! Да так подействовало, что от визга и крика пары голосов за дверью зубы свело, видно, паршивый децибельный ряд подобрал нечистый.