История Рунного посоха - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 7

Затем легко и незаметно появился стройный, невысокий мужчина, одетый в черный плащ, подбитый алым шелком. Черный дублет тореадора был туго затянут, брюки расшиты золотом, а высокие сапоги из черной же кожи украшены серебром. У него было загорелое лицо, юное и нервное. Он сорвал с головы широкополую шляпу, кинул ее в амфитеатр и, изящно развернувшись, пошел к Краснорогу. Хотя Махтану Жюсту не было еще и двадцати, он уже успел обратить на себя внимание на предыдущих трех празднествах. И теперь дамы бросали ему цветы, а он галантно благодарил их за внимание, посылая в ответ воздушные поцелуи. Наконец он достаточно приблизился к сопящему быку; в следующий момент тореадор одним плавным движением сдернул свой плащ, демонстрируя алую подкладку, бык сделал несколько танцевальных па ему навстречу, снова засопел, нагнул голову.

И ринулся вперед.

Махтан Жюст отступил в сторону и вскинул руку, сорвав одну из лент с рогов быка. Толпа радостно зашумела и затопала. Краснорог стремительно развернулся и снова атаковал. И снова Жюст отступил в сторону в самый, как казалось, последний момент и снова сдернул ленту. Он зажал оба трофея белоснежными зубами, улыбнувшись сначала быку, а затем публике.

Снять первые две ленты, повязанные высоко на рогах, было сравнительно легко, и Жюст, зная об этом, схватил их как будто мимоходом. Теперь предстояло сдернуть те, что украшали основания рогов, а вот это уже куда опаснее.

Граф Брасс подался вперед в своей ложе, с восхищением наблюдая за тореадором. Иссельда улыбнулась:

– Правда, папа, он великолепен? Прямо танцор!

– Угу, танцует со смертью, – отозвался Боженталь с наигранной серьезностью.

Старик фон Виллах откинулся на спинку кресла, как будто заскучав от представления. Скорее всего, причина заключалась в том, что глаза его были уже не так остры, как когда-то, но он не хотел этого признавать.

Бык теперь шагал прямо на Махтана Жюста, который стоял у него на пути, уперев руки в бока и уронив плащ в пыль. Когда тот приблизился почти вплотную, Жюст высоко подпрыгнул, едва не коснувшись телом рогов, и, сделав сальто, перелетел через Краснорога. Тот зарылся копытами в пыль и с недоумением фыркнул, прежде чем повернуть голову на насмешливый голос тореадора, раздавшийся у него из-за спины.

Не дожидаясь, пока бык развернется, Жюст снова подпрыгнул, на этот раз вскочив на спину животному, и повис на одном роге, снимая ленту с другого. Миг спустя яростно брыкающийся бык сбросил его, швырнул на землю, однако Жюст перекатился и, помахав зрителям новым трофеем, успел подняться на ноги раньше, чем бык подскочил к нему.

Публика разразилась оглушительным гомоном: все хлопали и кричали, забрасывая арену яркими цветами так, что они казались сплошным покрывалом. Жюст теперь легко бежал по песку, и Краснорог гнался за ним.

Тореадор помедлил, как будто в сомнении, неторопливо развернулся на каблуках и изобразил удивление, увидев быка в шаге от себя. А в следующий миг снова прыгнул. Удача, однако, оставила его: Жюст зацепился за рог, разорвав дублет и потеряв равновесие. Опершись рукой о спину быка, он приземлился на арену.

Сознавая, что происходит, но не имея возможности подняться, тореадор снова перекатился, уходя от удара копытами. Недостаточно быстро: бык нагнул голову, ударил рогом в тело человека, и ярко-алые капли заблестели в солнечном свете, а толпа взвыла от жалости, смешанной с жаждой крови.

– Папа! – Иссельда схватила графа Брасса за руку. – Он же его убьет! Помоги ему!

Граф Брасс качнул головой, хотя невольно подался к арене всем телом.

– Это только его битва. Он рискует осознанно.

Тело Жюста взлетело высоко в воздух с раскинутыми в стороны, словно у тряпичной куклы, руками и ногами. На арену выскочили конники с длинными пиками, чтобы отогнать быка от его жертвы, но Краснорог отказывался сдвинуться с места – он возвышался над неподвижным телом тореадора, как хищный зверь, стоящий над добычей.

Граф Брасс перепрыгнул через борт арены раньше, чем успел осознать, что делает. В своем медном доспехе он бежал на быка, подобно металлическому великану.

Всадники посторонились, когда лорд-хранитель подскочил к зверю и, ухватившись за рога, начал теснить его, понемногу вынуждая отступать. На красном лице графа вздулись вены.

В следующий миг бык дернул головой, и ноги человека оторвались от земли, но хватки он не ослабил. То, как граф перенес вес своего тела на одну сторону, вынудило быка выгнуть шею и повернуть голову.

Над амфитеатром висела тишина. Иссельда, Боженталь и фон Виллах, бледные, перегнулись через край ложи. Напряжение разливалось в воздухе, пока лорд-хранитель Камарга, вновь обретя опору, постепенно усиливал нажим.

У Краснорога затряслись колени. Он зафыркал и заревел, дергаясь всем телом, но граф Брасс, дрожа от напряжения, давил на рога с неослабевающей силой. Мышцы у него на шее взбугрились, кожа покраснела еще сильнее, и даже усы и волосы, казалось, встали дыбом. Но бык постепенно слабел и наконец медленно опустился на колени.

Помощники подбежали, чтобы вынести раненого Жюста с арены, публика же по-прежнему хранила молчание.

Одним мощным рывком граф Брасс завалил Краснорога набок.

Бык, смирившись с поражением, лежал неподвижно, признавая в человеке своего повелителя, и не шевельнулся, даже когда тот отошел, – лишь поднял на графа затуманенный, недоуменный взгляд. Хвост слабо подергивался в пыли, широкая грудь вздымалась и опадала.

И зазвучали ликующие вопли.

И рев толпы достиг такой мощи, что, казалось, его слышит весь мир.

И люди вскочили на ноги, восхваляя своего лорда-хранителя неистовыми криками, а Махтан Жюст, пошатываясь и зажимая рану, подошел и благодарно пожал графу Брассу руку.

Иссельда в ложе плакала от гордости и облегчения, и даже невозмутимый Боженталь утирал скупую слезу. Лишь фон Виллах не прослезился, а только сурово кивал, одобряя подвиг своего командира.

Граф Брасс, улыбаясь дочери и друзьям, подошел к ложе, перемахнул через бортик и, радостно засмеявшись, помахал приветствовавшей его публике.

Затем он вскинул руки и, когда шум затих, обратился к народу:

– Я не заслуживаю оваций – аплодируйте лучше Махтану Жюсту. Это он добыл трофеи. Смотрите… – Он показал им пустые ладони. – У меня ни одной ленты!

Раздался смех.

– Так продолжим же праздник!

Боженталь успел взять себя в руки.

– Значит, друг мой, – наклонился он к графу, – ты по-прежнему будешь утверждать, что не участвуешь в чужих сражениях?

Тот улыбнулся.

– Как ты настойчив. Это же была всего-навсего мелкая стычка.

– Если ты по-прежнему мечтаешь увидеть объединенный континент, то для тебя все стычки в Европе мелкие. – Боженталь потер подбородок. – Разве не так?