История Рунного посоха - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 145

– В таком случае почему они покинули деревню? – спросил Хоукмун. – У них же здесь стоял гарнизон.

Они ехали между телами погибших. В воздухе висела невыносимая вонь разложения. Было очевидно, что битва отгремела здесь совсем недавно. Хоукмун замечал разграбленные лавки, тела коров, лошадей и даже собак.

– В живых не оставили никого. И никакой провизии. Они как будто отступали, спасаясь от более сильной армии!

– Кто же может быть сильнее Темной Империи? – с содроганием спросил Оладан. – Неужели нас ждет встреча с новым врагом, друг Хоукмун?

– Надеюсь, что нет. Однако увиденное вызывает недоумение.

– И омерзение, – добавил Оладан.

На улицах были не только мертвые мужчины, но и дети, а каждую женщину, молодую или старую, явно изнасиловали перед смертью – почти всем перерезали горло, потому что солдаты Гранбретани больше всего любят резать своих жертв, насилуя их.

Хоукмун вздохнул.

– Такая картина остается после Темной Империи, куда бы она ни пришла.

Он поднял голову, прислушался, потому что холодный ветер донес до него какой-то звук.

– Крик! Наверное, кто-то еще жив!

Он развернул лошадь и двинулся на звук, пока не оказался на боковой улице. В одном доме была распахнута дверь, и в проеме, наполовину выпав наружу, лежала девушка. Крик сделался громче. Хоукмун спешился и подошел к дому. Да, это кричала она. Он быстро опустился перед ней на колени, взял ее на руки.

Она была почти нагая, тело прикрывали лишь обрывки материи. На шее багровел рубец, словно кто-то пытался перерезать ей горло тупым кинжалом. Ей могло быть лет пятнадцать; спутанные светлые волосы и блестящие голубые глаза. Всё тело казалось сплошным черно-синим кровоподтеком. Она застонала, когда Хоукмун поднял ее.

Хоукмун осторожно уложил девушку и подошел к лошади, вернулся с флягой вина. Он поднес флягу к ее губам, она сделал глоток, захлебнулась, глаза тут же широко раскрылись от испуга.

– Не бойся, – мягко произнес Хоукмун. – Я враг Темной Империи.

– А ты живой?

Хоукмун насмешливо улыбнулся.

– Ага, живой. Я Дориан Хоукмун, герцог Кёльнский.

– Хоукмун фон Кёльн? Но мы считали, что ты погиб или исчез навсегда…

– Но я вернулся, и за вашу деревню до́лжно отомстить, клянусь, я сделаю это. Что здесь произошло?

– Я не могу сказать наверняка, мой господин, знаю только, что звери Темной Империи хотели уничтожить всех. – Она вдруг подняла на него глаза. – Мои отец и мать, моя сестра…

Хоукмун заглянул в дом и содрогнулся.

– Мертвы, – коротко ответил он, лишь сдержанно констатировав факт. Тела были чудовищно изуродованы. Он подхватил на руки рыдающую девушку и усадил на своего коня. – Я отвезу тебя в замок Брасс, – сказал он.

Она лежала на самой мягкой кровати в замке Брасс, за ней ухаживал Боженталь, ее утешали Иссельда и Хоукмун, сидевшие у ее кровати. Но она умирала. Она умирала не столько от ранений, сколько от горя. Она хотела умереть. Они уважали ее желание.

– Несколько месяцев, – невнятно говорила она, – солдаты-Болки стояли в деревне. Они забирали всё, и мы голодали. До нас доходили слухи, что они часть большой армии, которую оставили в Камарге, хотя мы никак не могли понять, что они караулят там на болотах.

– Они, скорее всего, дожидались нашего возвращения, – пояснил Хоукмун.

– Очень может быть, – серьезно ответила она.

Она продолжала:

– А вчера в деревню прилетел орнитоптер, и пилот сразу пошел к командиру гарнизона. Нам стало известно, что солдат отзывают в Лондру, и мы так обрадовались. А через час солдаты напали на деревню, убивая, насилуя, мародерствуя. Они получили приказ не оставлять в живых никого, чтобы, когда они вернутся, некому было оказать им сопротивление и чтобы никто, зайдя в деревню, не нашел там ни крошки еды. Спустя еще час с нами покончили.

– Значит, они собираются вернуться, – задумчиво проговорил Хоукмун. – Но почему же они ушли…

– Может быть, какое-то вторжение? – предположил Боженталь, промакивая девушке лоб.

– Я и сам так подумал, но как-то не сходится, – вздохнул Хоукмун. – Это полная загадка, и пугающая, потому что мы почти ничего не знаем.

В дверь постучали, и вошел Д’Аверк.

– Хоукмун, к нам прибыл старый друг.

– Старый друг? Кто же?

– Оркнеец, Орланд Фанк.

Хоукмун встал.

– Может быть, он просветит нас.

Когда он подходил к двери, Боженталь негромко произнес:

– Девушка умерла, герцог Кёльнский.

– Она знает, что за нее отомстят, – ответил Хоукмун без всякого выражения и вышел, направляясь к лестнице в зал.

– Да, друг, я согласен, в воздухе что-то носится, – говорил Орланд Фанк графу Брассу, стоя рядом с ним у камина. Завидев Хоукмуна, он помахал ему. – Как поживаешь, герцог Дориан?

– Учитывая обстоятельства, неплохо. Тебе известно, почему ушли легионы, мастер Фанк?

– Я как раз рассказывал доброму графу Брассу, что понятия не имею.

– А я-то думал, что тебе известно всё на свете, мастер Фанк.

Фанк смущенно усмехнулся, стянул с себя шапку и утер ею лицо.

– Мне еще нужно время, чтобы собрать информацию, у меня не было ни минуты свободной с того дня, когда вы покинули Днарк. Я привез подарки для всех героев замка Брасс.

– Как ты добр.

– Подарки, как ты понимаешь, не от меня, а от… от Рунного посоха, наверное. Отдам чуть позже. Можно подумать, что в них нет особой пользы – но, с другой стороны, трудно сказать, что полезно, а что нет, когда имеешь дело с Темной Империей.

Хоукмун обернулся к Д’Аверку.

– Что ты разузнал за свою вылазку?

– Да то же, что и ты, – ответил Д’Аверк. – Опустошенные деревни, все жители вырезаны в одночасье. Признаки поспешного отхода армии. Полагаю, что в больших городах остались гарнизоны, но оснащены они кое-как, в основном артиллерия, конницы нет вообще.

– Похоже на какое-то безумие, – пробурчал граф Брасс.

– Если они сошли с ума, то нам стоит воспользоваться моментом и обеспечить себе преимущество, – сказал Хоукмун, угрюмо усмехаясь.

– Прекрасные слова, герцог Дориан, – Фанк похлопал Хоукмуна по плечу своей обветренной, загорелой ладонью. – Как бы мне доставить сюда подарки?

– Бери всё, что нужно, мастер Фанк.

– Тогда дайте мне пару слуг в помощь, потому что всего подарков шесть и они довольно тяжелые. Я привез их на двух лошадях.