— С кем он работает? — спросил Самойлов.
— Я слышал, в паре с Казаком. Они сейчас в Зеленограде обитают.
— Адрес скажи.
— Откуда я тебе адрес знаю, — разозлился Заика, — я не твой
платный стукач. Говорю там, значит, там. Ты их там и найдешь.
— Хорошо, — согласился полковник, — дай твой мобильный
телефон.
— А это еще зачем?
— Чтобы ты никому не звонил, пока я за ними поеду. И будешь
здесь сидеть до тех пор, пока я не найду Крутикова и Казака. А когда найду,
позвоню в ресторан и разрешу тебе уйти. Вот те ребята как раз и будут тебя
«пасти».
— Как это «пасти»? — встрепенулся Заика. — Ты с ума сошел.
Может, вы его будете месяц искать.
— Значит, месяц здесь сидеть будешь, — равнодушно сказал
полковник, — денег у тебя полно, за много лет вперед сможешь заплатить.
Личность здесь ты известная. Вон как официант за тебя глотку драл. Думаю, и в
долг поверят.
Он повернулся, словно собираясь уходить.
— Подожди, — вскочил Заика. — Что они такого сделали?
— Это тебя не касается. Если, конечно, не ты им давал
задания.
— Да говорю тебе, что их целый месяц не видел, — разозлился
Заика, — а ты дурака валяешь. Тоже мне, конспираторы. Ушел он от меня, ушел.
Говорит, «дело хочу свое открыть». Самостоятельное. А я никому не препятствую.
Всем, кто хочет попробовать, разрешаю. Все равно потом ко мне приползут. А
разбогатеют, тоже неплохо, долги отдавать будут.
— В общем, с любой стороны ты в выигрыше. Ну и паскудный вы
народ, уголовники, — добродушно сказал Самойлов. — Ладно, давай адрес и катись
к чертовой матери.
Заика прошипел адрес. Полковник записал, посмотрел на часы.
— Два часа еще все-таки посиди тут, никуда не выходи. Я
своих ребят оставлю, пусть покараулят, чтобы ты никому звякнуть не мог. А если
твой водитель дергаться будет, передай, что его «игрушка» у меня, и на ней его
отпечатки пальцев. Пусть вернется и отъедается на десять лет вперед. Все равно
рано или поздно загремит. А теперь давай свой телефон.
Самойлов протянул руку, и Заика нехотя вложил телефонный
аппарат в ладонь полковника. Тот кивнул ему и пошел к выходу. Именно в этот
момент, в каком-то порыве сознания собственной вины и решимости отстоять свой
престиж, Заика вытащил свой пистолет и, поднявшись, выстрелил в спину
уходящего.
Но еще раньше послышался крик одного из сотрудников
полковника и грохнул другой выстрел. Его сделал один из официантов, все время
стоявший у крайнего столика справа от беседующих. Это был уже давно внедренный
в ресторан сотрудник КГБ, который должен был обеспечивать и безопасность
сегодняшней встречи. Пуля попала Заике прямо в грудь, и он, выстрелив в
уходящего, упал на столик. Его пуля не задела полковника, она прошла в
нескольких сантиметрах от его головы.
Закричали женщины, послышались испуганные мужские голоса.
— Все в порядке, — громко сказал Самойлов, — мы просто
снимаем кино. Прошу всех успокоиться.
«Кино», — подумал он, выходя из ресторана. У машины уже
стоял арестованный водитель Заики. «Кино, — еще раз подумал полковник, — ни в
одном кино такого не увидишь. И в какой еще стране можно так долго и
безрезультатно торговаться с вором в законе, а потом чуть не умереть от его
пули в спину. Настоящее кино, со счастливым концом», — зло усмехнулся он,
направляясь к своему автомобилю.
Глава 13
Вечером сенатор пригласил всех поехать с ним на прием в
американское посольство. Машина, которую прислали из посольства, уже стояла у
отеля. Мужчины терпеливо ждали Сигрид. Роудс даже улыбнулся:
— Молодые женщины всегда немного опаздывают. Я бы удивился, если
бы она пришла вовремя.
Наконец появилась Сигрид. Она умудрилась успеть в
парикмахерскую, и теперь красиво уложенные волосы дополняли ее великолепное
серебристое длинное платье.
Очевидно, она предчувствовала возможность таких приемов и
захватила из Америки выходное платье.
Роудс одобрительно кивнул, а Дронго, чуть задержавшись,
шепнул Сигрид:
— Ты очень похожа на свою мать. Думаю, она бы гордилась
тобой, если бы была здесь.
Сигрид улыбнулась и вышла из отеля следом за сенатором. В
автомобиле она села впереди, рядом с водителем, а сенатор и Дронго
расположились на заднем сиденье.
— Мы были в прокуратуре, — негромко рассказывал Дронго, —
дело в том, что эксперт Коротков, давший заключение вместе с Бескудниковым,
погиб несколько месяцев назад. В прокуратуре уверены, что это несчастный
случай.
— Может быть, — взглянул на Дронго сенатор, — а вы как
считаете?
— У меня по этому вопросу пока нет определенного мнения.
— Когда именно он погиб? — сенатор был достаточно
проницательным человеком, умеющим мыслить логически. Он также рассудил, что два
несчастных случая подряд, сначала с его дочерью, а потом с экспертом, давшим
явно неверное заключение по факту гибели Элизабет, не могут быть случайностью.
Хотя в жизни бывало и не такое.
Дронго понял вопрос Роудса, но покачал головой:
— Пока нет никаких данных, указывающих на связь между
заключением эксперта и его собственной смертью. Да и прошло после этого
несколько месяцев. Нет, пока никакого связующего звена нет.
Он не стал дополнять, что эксперт погиб через несколько дней
после очередного приезда самого Роудса и что такие совпадения уже не просто
невероятны, но и невозможны. Не стоило тревожить сенатора до того момента, пока
он не найдет что-либо конкретное.
Водитель несколько раз посмотрел в зеркало заднего обзора.
— Кажется, за нашей машиной ведут наблюдение, — осторожно
сказал Дронго по-английски, обращаясь к Сигрид.
Она резко обернулась:
— С чего вы взяли?
— Уже два раза нас обгоняла одна и та же машина. Вон тот
синий «Форд». А вместо него за нами дважды пристраивалась темная «Волга». Это
типичный трюк наблюдателей.
— Да, — сказал водитель, понимавший английский язык, — они
следят именно за нами. Но ничего страшного. Иногда за нами следят машины ФСБ, которые,
в свою очередь, и подстраховывают нас. Они знают, что это машина американского
посла.
— А я думал, что «холодная война» давно закончилась, —
пробормотал сенатор.
— Боюсь, что это не связано с такими глобальными проблемами,
— пробормотал Дронго.
— Да, — снова подтвердил водитель, — они иногда просто
следят за нашей машиной. Сейчас у них не так много автомобилей и не так много
бензина. Поэтому нам легко удается заметить наблюдение. Мы к этому уже
привыкли.