Опыты сознания - читать онлайн книгу. Автор: Георг Гегель cтр.№ 2

Главная идея современного ренессанса Гегеля – «негативность»: мы получаем знание или опыт только после проверки отрицанием, но именно поэтому настоящее знание делает видимым то, чего прежде не замечали. Например, общество долго не замечало многих проблем инвалидов, женщин или угнетенных групп, а Гегель показал, как невидимое непременно становится видимым. Ведь Гегель в глубине души – христианский мыслитель, для которого ничего не скрыто от Страшного суда.

В России Гегеля читают как остроумного и неожиданного мыслителя, который может подсказать самые правдивые философские выводы: например, русский философ конца ХХ века Владимир Бибихин чтил Гегеля за сопоставление «своего» и «собственного», что мысль Гегеля позволяет мыслить собственность не как предмет манипуляций или удовлетворения эгоистических желаний, но как основу свободы и самосознания личности, как возможность вновь стать собой, выслушав настоящий смысл слов и свою глубинную интуицию. Вообще, успеху Гегеля в России способствовала общая особенность немецкого и русского языка, множество сложносоставных слов: все эти «мирочувствия» и «миропонимания», «целеполагания» и «рядоположенности» переходили от различных немецких мыслителей в русский язык. Конечно, иногда эти слова, вроде «мировоззрение» становятся отмычкой для всего, против чего любой серьезный читатель Гегеля возразит, но кто знает, существовала бы густая образность Пастернака или парадоксы прозы Андрея Битова или Виктора Пелевина без такой прививки сложных слов, соединяющих бытие и познание в непростой клубок парадоксов.

Хайдеггер однажды изложил биографию Аристотеля словами: «Аристотель родился, написал труды и умер». Хайдеггер имел в виду, что даже такие яркие подробности биографии Аристотеля, как воспитание Александра Македонского, ничтожны в сравнении с его философскими достижениями, завещанными всей западной философии. Но биографию Гегеля так изложить не получится – еще при жизни он воспринимался и как национальный философ Пруссии, и как участник современной научной жизни, и как педагог, чьи идеи дополняют и меняют привычные воспитательские наставления, одним словом, человек с биографией. Хотя Гегель писал сложно и мало кто из студентов понимал всё, что этот профессор сказал на лекции, эти сложные тексты могли улучшать работу министерств и частную жизнь, и неожиданно строительство какого-то предприятия или обучение музыки вдруг подпитывалось этими сложно сформулированными, но действенными гегелевскими идеями. Во многом характер Гегеля объясняется его швабским происхождением: он родился в 1770 году в лютеранской семье, но Швабия была всегда землей мистиков, сектантов, ищущих свободной мысли поэтов и богословов, и такое соединение строгости книжника с экстазами духовидца всегда проявлялось в поведении Гегеля. С детства он читал книги по всем наукам, мировую классику, но читал и бульварные романы, за что его бранил отец – в наши дни он читал бы графические романы и играл в компьютерные игры. Мы сразу скажем: так он проводил досуг, – но на самом деле Гегелю было важно уметь действовать в современном ему мире, приобрести необходимую ловкость, и романы этому помогали. Иначе бы он не смог рассуждать, как, например, сочетаются юридическое право и социальное воображение, разум и эмоция в современной действительности.

Гегель был не очень похож на отрешенного философа: он с молодости любил азартные игры, увлекался женщинами, читал газеты и любил делиться новостями и даже слухами, предпочитал сытный обед и вино новой книге, впрочем, после обеда мгновенно прочитывал по диагонали новинки. Казалось бы, перед нами просто представитель тогдашнего студенчества, для которого загулы столь же необходимы, сколь и сидение в библиотеке. Но на самом деле Гегель просто был осторожен, он считал, что любое одностороннее развитие губительно, и лучше самому испытать, когда лишняя кружка пива будет уже не на пользу, а во вред. Он регулировал и физическую, и умственную диету, при этом бывая страстным, вспыльчивым, впрочем, ни разу в жизни не перейдя к насилию или к интриге, чем грешили многие его современники. Ненавидевший его Шопенгауэр мог перейти к рукоприкладству, друг-соперник Шеллинг был мастером министерской работы, дипломатически хитрым, а Гегель был прямым, и если не преподавал, то вел домашние уроки и учил подростков рассуждать. Можно сказать, он был прирожденным воспитателем: даже от карьеры священника отказался, считая, что лютеранская церковь недостаточно учит, проповедует только по воскресеньям, в то время как проповедь нужна каждый день.

В 1801 году он стал приват-доцентом Йенского университета, этого гнезда немецкого романтизма, а с 1818 года был профессором молодого Берлинского университета. В отличие от средневековых университетов, учивших мастерству по готовым традиционным учебникам, братья Александр и Вильгельм фон Гумбольдты создали Берлинский университет как большую лабораторию новой науки, как комбинат инноваций. Они хотели, чтобы из университета выходили и будущие ученые, и будущие чиновники, которые бы понимали друг друга и вместе способствовали научно-техническому прогрессу страны. В идеале профессор философии в таком университете должен был разбираться во всех науках, но конечно, Гегель при всей начитанности не мог ставить химические опыты или препарировать животных – тогда бы не хватило времени на главное, на создание философского языка, понятного и чиновнику, и математику, и биологу. В этом философском языке понятия рассказывали и из чего состоит наша жизнь, и как устроено наше мышление (тем самым позволяя легко переходить от научного эксперимента к выводам), и как работают природа и общество. Гегель в должности профессора разрабатывал философию права, в которой объяснял, что нельзя право основывать только на природе или только на долге, это такой же «образ жизни» государства, как диета или спорт – образ жизни отдельного человека. Мы не можем сказать, должны мы заниматься спортом или нашему организму это приятно и желанно, – так мы и не можем сказать, право регулирует жизнь или же отражает законы совести, потому что оно просто уже с нами, и мы не способны от него отречься, не изменив собственной природе – нарушив признанный нами закон, мы разрушаем что-то самое важное в себе.

Главный свой труд «Феноменология духа» (1806, опубликован 1808) Гегель написал, когда Йену осаждали войска Наполеона, и философ чувствовал себя свидетелем величайшего перелома в истории человечества, перехода от традиционного уклада к всемирной современности, где происходящее в Париже или Лондоне сразу отзывается эхом на всех континентах. Конечно, Гегель рассуждал о том, что борьба всегда становится борьбой противоположностей, и его мысль сразу шла в дело – кроме Парижа и Лондона, центрами мировой истории стали Берлин, Москва и Петербург, а потом и множество других городов. Гегеля можно называть пророком, можно называть влиятельным политиком, но факт есть факт – его диалектика стала необходимой частью становления политической истории XIX века, как мы ее знаем. Благодаря Гегелю такие понятия как «власть» и «народ», «событие» и «намерение», «возможность» и «необходимость» и многие другие приобрели свое очертание.

Но «Феноменология духа» – не об окружающем мире, а о неизбежной победе рационального принципа, «духа» как общего смысла истории. Разум побеждает не потому, что он нужен людям для практических задач, ведь животные тоже вполне решают свои практические задачи, – но потому что он не может не победить там, где возникли такие реальности, как «природа», «история», «общество» и «личность». Если мы вошли в историю, ощутили себя людьми среди других людей, мы можем совершить множество ошибок в отношениях с людьми, в экономике или в политике, но только когда мы перестанем их совершать, тогда мы поймем, кто мы такие.