Сказка в дом стучится - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 36

— Я слышу, когда ты включаешь микроволновку.

— Хорошо, буду есть ужин холодным.

Господи, даже мыши ведь шумят! А мне нельзя. И все же так ничего и не возразив, я развернулась и пошла к себе в комнату.

— Волосы высуши! — играла Вероника роль мамочки у меня за спиной.

— Как вы с длинными волосами живете?! — ответила я без всякого сарказма.

И сушить ничего не стала. Сами быстро высохнут — голова-то вся горит, потому что на экране телефона светится сообщение: «Кукла классная, но я хотел увидеть кукольницу». Захотелось ответить — хотелка не выросла. Потом вспомнила, что цветы на самом деле от папы, у которого она ещё не отвалилась и даёт о себе знать в самый неподходящий момент. Куда мне с ним таким к Тихомирову идти?

Набрала в ответ несколько вариантов благодарностей, но не отправила ни одной. Пусть думает, что я сплю. Или не думает… Тысяча пропущенных деловых звонков, а он мне эсэмэски строчит! Господи, даже десять лет назад Валера был взрослее себя сегодняшнего. Хотя бы выглядел. И вчера ночью на вокзале — уставший стареющий мужик, а сегодня что? Детство в одном месте заиграло?

Дзынь! Пронесло… Вопрос от директора нашего театра: Аль, ты в курсе, от кого два перевода по пятнадцать штук пришло? В курсе. И переводы не могут быть анонимными. Лёша назвал имена: они мне ни о чем не говорили. Отлично. Плевать, как Терёхин деньгами распоряжается. Написала: знаю. Благодарные зрители. Ответ: Аля, мы тебя любим.

Ну да, за деньги почему бы и не полюбить меня? Я же любила их бесплатно. Даже за материалы к куклам денег не брала. И всегда говорила своим заказчикам, что чаевые они могут напрямую перечислить в фонд театра. Моя театральная десятина позволяла мне спать спокойно. Но не сегодня. Ох и тяжело будет отыграть на браво в эту субботу девяносто оставшихся процентов эфемерного гонорара. Только б некоторые не вызвали меня на бис!

«А я сам нашел свою бабу Ягу», — увидела я в телефоне, едва разлепила глаза в половине первого ночи. И прикрепленную фотку с моей последней Елки.

Да что ж тебе не спится, поклонник моего таланта! На десять лет тебя в Гугле забанили и вот наконец ты вышел на свободу? Надо тебя до субботы, как и Никиту, от Всемирной сети отключить на всемирное благо. Или хотя бы для моего личного спокойствия.

Ответить? Нет, перебьется. Что это за детский сад такой? Мне в тридцать не хочется дурить, а он к сорока годам только во вкус вошёл, что ли? Даже интересно, он со всеми такой или мне одной повезло? Как утопленнице! И волосы не высохли. И подушка мокрая. Пока не от слёз, но с Терёхиными всё возможно. Даже слёзы! Господин Тяжелый Опыт подсказывает…

А та, у которой весь опыт пока, к счастью, черпается из романтических книг и фильмов, спала на соседнем кресле, уткнувшись носом в мягкую подушку. Я каждый раз била себя по рукам, чтобы не перевернуть спящую с живота на бок. Ладно, пусть лучше подушку обнимает, чем кого-то… неправильного. Пусть и на правильной машине.

Нужно дождаться своего идиота, который будет на весь двор песни орать и разрисовывать дорожку к подъезду мелками, да так красиво, что потом бабки станут гонять бедных жильцов по траве, чтобы не затоптали. Там была нарисована больше, чем пятьдесят одна розочка. Так Костя и научил меня романтике — детской, наивной, безденежной… Жаль, что она разбилась о быт, об его маму, о мою тоску по Питеру и… О желание хоть какого-то комфорта, к которому меня приучили Терёхины. Костя предложил уехать из смоленской квартиры матери в бабушкин деревенский домик, и я по дурости согласилась. Но такого дискомфорта моя нервная система уже не пережила.

Еще месяц, правда, я звала своего молодого человека обратно на берега Невы. Костя рыпался, и каждый его новый аргумент в пользу Смоленщины выгонял из моего сердца любовь, которая не так уж и сильно пустила в нем корни. Все же двадцать лет не шестнадцать — максимализм в чувствах уже не зашкаливает. А потом, в наши двадцать два года, его мама без всякой жалости выкорчевала юношеское чувство с корнем, сказав сыну, что он никогда не заработает на меня денег, и я все равно уйду к другому. Я ушла — к другому городу. И больше мне никто не рисовал на асфальте цветов. Были разные букеты — и на холсте, и в чистом поле — за деньги и своими руками, но только Костя протирал до крови коленки у моего подъезда, потому что мы были юны и наивны — и верили, что любовь мерят самоотдачей, а не дорогими подарками.

Не повторяется такое никогда. И мне очень жаль людей, с которыми это не случилось даже однажды. Ох, Вероника, не стань одной из тех несчастных дур, которые прицельно ищут принцев на белом четырехколесном коне! Боже, звучу старухой… Так такой и должна быть баба Яга!

Ещё Костя научил меня аккомпанировать себе на гитаре. С этого и началась наша романтика. Сейчас у меня крутая, о которой в те годы мы и помыслить не могли. Ее один знакомый музыкант привез для себя из-за океана, но любовь у них не заладилась, а у меня — очень даже. А сейчас в гневе я даже не взглянула на обновленный лак моей красавицы. Пусть чёрной в жизни у меня будет только гитара! Как и прежде, до встречи с Марианной.

— Аля, можно с тобой поговорить?

Черт, мать… Я же на цыпочках вышла на кухню, в холодильнике ничего не грохнула, съела тушеную капусту с жареными колбасками холодной.

— Мам, я тебя разбудила? — отложила я вилку.

Она стояла в дверном проходе, кутаясь в халат. Замёрзла? Слишком похудела. Ещё и постриглась совсем коротко. И седая, перец с солью. Краситься не желает. А глаза, как у Вероники, все ещё красивые.

— Я не спала. Тебя ждала. Извини, думала, что ты уже поела.

— Мам, ты из-за цветов? Тебе орхидея понравилась? Мы с Вероникой долго выбирали цвет.

Я смотрела ей прямо в глаза — безумно сейчас грустные.

— Я про твои розы думала.

— Мам, я не собираюсь занимать ими ванну. Так что не переживайте с Вероникой. Завянут, сразу выброшу.

— Аля, кто он?

Она так и не отошла от дверного косяка.

— Кто он? — переспросила я и поняла, что мать не подумает продолжать. Будет ждать от меня полного ответа. — Мам, это не то, что ты подумала, хотя, честно, я не знаю, что ты сейчас думаешь. Я и сама не знаю, что думать. Я не ждала этих цветов и реально не знаю, что с ними делать. Но Вероничка убьёт меня за ванну. Это я знаю наверняка.

— Аля, у него действительно двое детей?

— И Мерс, — перестала я шептать. — Мерс твоя младшая дочь упомянула первым делом, правда ведь?

— Аля, прекрати!

Мать стремительно вошла в дверь и уселась напротив меня.

— Мам, я ничего не начинала. Просто отвечаю на твои вопросы, а ты мне не веришь.

— С чего ты взяла, что я тебе не верю?

Она смотрела мне в глаза сомневающимся взглядом — меня не проведешь!

— Мам, я этого человека не знаю и не знаю, зачем он прислал мне цветы.