Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель - читать онлайн книгу. Автор: Чель Болюнд cтр.№ 45

Несколько месяцев спустя Астрид пишет Эльсе Олениус:

«Хассе положили в психиатрическое отделение больницы Санкт Йорана, Халдис сейчас в Осло, я навестила его в первый же день, он был совершенно несчастный и плакал»[ci].

Астрид обещала Хансу Рабену написать некролог о нем в случае, если он умрет первым. Она сдержала свое обещание:

«После ухода на пенсию что-то в нем надломилось. Работа значила для него очень много. Он всегда был очень компетентным издателем с большими планами. Он сделал огромный вклад – прежде всего в развитие детской литературы Швеции»[cii].

В апреле 1988 года я провожал Астрид на похороны Ханса Рабена в церкви Нака. Мы пришли слишком рано, церковь была почти пуста. Мы долго сидели молча на скамье в первом ряду. Астрид была очень подавлена. Глядя на гроб, она тихо сказала:

«Дружочек мой, Хассе. Теперь все кончено, ты мертв».

В 1965 году «Пеппи Длинныйчулок» исполнилось двадцать лет. Rabén & Sjögren отпраздновало событие с тортами и запустило в честь этого специальную книжную кампанию в магазинах. Двадцать лет исполнилось книге, а сама Пеппи, разумеется, была на пару лет старше. Для Астрид это были двадцать лет успеха и карьерного роста – в качестве издателя и писателя. Она приближалась к шестидесятилетнему рубежу и была полна здоровья и сил. Астрид пообещала Хансу Рабену продолжать их дело, пока сможет. Она знала, что он в ней нуждается, и обещание сдержала. Но все было не так просто, последние годы перед уходом на пенсию дались ей с большим трудом.

14 июня 1965 года студентов-медиков Чёльда Петера Маттиса и Осу Хальстрём на площади Хёторгет схватила полиция за мирный протест против войны США во Вьетнаме. Это событие считается поворотным пунктом во вьетнамском движении. Для большинства людей это нечто далекое, о чем они читали в книгах или слышали от родителей. Сейчас трудно понять, какой глубокий раскол произошел в тот момент в обществе. Этот водораздел затронул большинство шведов. Он касался не только войны во Вьетнаме, глобальной политики и освобождения от колониальной власти. Во многом это было расколом во внутренней политике Швеции, в культуре и в семьях. Форточку приоткрыли, и вдруг взвихрился столп пыли, запреты рухнули. Книги стали важной частью борьбы, в том числе детские. Две недели спустя после случая на Хёторгет Черстин Турваль написала статью для газеты Expressen:

«Детские писатели в гостях у гномов ^[54].

В последние пятнадцать лет мы читаем вслух книги о счастливых семействах. О четырех сыновьях, которые с молоком матери впитали образ жизни гномов из Томтебу и идеальных семей, а также много других прекрасных книг, где мы неизменно встречаем сильного и мужественного отца, кроткую добрую мать, чьи розовощекие здоровые детки светятся от счастья и радости. Так в детской книге выглядит стандартная семья.

Взять хотя бы “Мы все из Бюллербю”, которую мы так любим. […] Мысль о другой матери, которая больше походила бы на меня, привела меня в Страну детей. Это было для меня очень важно – ведь только мать, похожая на меня саму, могла бы мне помочь. “Неужели спустя пятьдесят лет после появления книг Эльзы Бесков ничего не изменилось?” – подумала я. Изменилось – и это известно всем, кроме детских писателей. Они навечно остались в гостях у гномов»[ciii].

Когда была опубликована эта статья, Rabén & Sjögren вот уже двадцать лет выпускало самые стильные и прогрессивные детские книги, публиковавшиеся в Швеции и далеко за ее пределами. Астрид Линдгрен расширила горизонты детской книги, в ней появилось место фантазии и игре. И не только игре. Появилось реалистическое начало.

Астрид бросила вызов устоявшемуся мнению о том, как должна выглядеть детская книга и о чем она должна рассказывать детям. Линдгрен разрушила правила и традиции устаревшей литературы, она дала новый старт детской книге.

Но на дворе стоял 1965 год, и старые заслуги были забыты. Издателей и писателей призвали к ответу в общественных дебатах, они должны были доказать, что приносят пользу, и объяснить, что они делают, чтобы исправить несправедливость, царящую в Швеции и во всем мире. Детская литература, которая раньше была вне политики, превратилась в поле для дискуссий. Борьба за картину мира ребенка стала борьбой за будущее.

Участие в общественных дебатах

Многие писатели были вовлечены в общественные дебаты, поддерживали разного рода акции и партии внутри движения левых. Только не Астрид Линдгрен. Вы не нашли бы ее подписи под общественными петициями, актуальными статьями и не увидели бы ее среди митингующих. Вовсе не потому, что она не следила за дебатами и новостями.

Астрид Линдгрен была подкована в общественных вопросах, это знают те, кто читал ее «Военные дневники 1939–1945». Она живо интересовалась политикой, но никогда не состояла в какой-либо партии. Когда накануне выборов 1976 года она призвала шведский народ голосовать против существующего правительства, то назвала себя старым социал-демократом, уставшим от засилья и высокомерия власти. Выражаясь сегодняшним языком, она была социал-демократом старой закалки, прагматичным и ориентированным на гуманизм.

Зная, насколько активно Астрид Линдгрен участвовала в общественных дебатах, разного рода гуманитарных кампаниях и выступала по различным вопросам позднее, начиная с середины 70-х годов, трудно поверить, что американская бомбардировка Вьетнама оставила ее равнодушной. Тем не менее, пока она работала в издательстве, в общественных дебатах она не участвовала.

В ее книгах, написанных в 60-е годы, вышеупомянутого водораздела не наблюдается, в основном она продолжает рассказывать истории о героях своих прежних книг:

Несмотря на неслыханную популярность, начиная с 1965 года общество подвергает сомнению и пересматривает сформированный Астрид подход к детской книге. Опытный и всеми уважаемый писатель Свен Вернстрём, пишущий в приключенческом жанре, публично пересмотрел свое творчество. В 1967 году в своей статье в журнале Ord och Bild ^[55] он подвергает строгой критике 48 из 60 написанных им книг. Теперь он ратует за детскую литературу в духе социализма: