Девятый Дом - читать онлайн книгу. Автор: Ли Бардуго cтр.№ 48

– Это что, настоящая лошадь? – прошептала Алекс.

– Настолько настоящая, насколько необходимо.

Это была магия – расточительная, жизнелюбивая магия, и Дарлингтон не мог отрицать, что часть его хочет здесь задержаться. Но именно поэтому им и следовало продолжать путь.

– Следующий этаж.

Ступени снова повернули, но на этот раз стены, казалось, изогнулись вместе с ними. Здание каким-то образом изменило форму, потолок стал высоким, как в соборе, и выкрашенным в ярко-голубой и золотой неба Джотто; пол был покрыт маками. Это была церковь, но не церковь. Музыка была потусторонней: возможно, то были колокола и барабаны, а может – сердцебиение огромного зверя, убаюкивающее их с каждым мощным стуком. На скамьях и в приделах лежали переплетенные тела, окруженные раздавленными красными лепестками.

– Вот это уже больше похоже на то, чего я ожидала, – сказала Алекс.

– Оргия в заполненном цветами соборе?

– Излишества.

– В этом и фишка сегодняшней ночи.

На следующем уровне была беседка на вершине горы, даже не пытающаяся выглядеть правдоподобно. Сплошные смутные персиковые облака, глициния, густыми кистями свисающая с бледно-розовых колонн, женщины в прозрачных платьях, нежащиеся на теплом от солнца камне, невозможный бриз, развевающий их волосы, предзакатный час, который никогда не закончится. Они вошли в картину Максфилда Пэрриша.

Наконец они попали в тихую комнату. Возле одной стены стоял длинный банкетный стол, освещенный светлячками. Отзвуки бесед были тихими и культурными. Обращенную к северу стену занимало огромное круглое зеркало высотой почти в два этажа. Его поверхность, казалось, клубится. Это было все равно что смотреть на огромный котел, в котором помешивает невидимая рука, но благоразумнее было воспринимать это зеркало как хранилище, вместилище магии, пополняемое страстью и самообманом. Этот, пятый, уровень «Манускрипта» знаменовал собой центральную точку между комнатами подпитки наверху и ритуальными комнатами внизу. Он был намного просторнее остальных, простирался под улицей и под окружающими домами. Дарлингтон знал, что вентиляционная система находится в полной исправности, но с трудом гнал мысли о том, что его здесь раздавит.

На многих тусовщиках были маски – вероятно, то были знаменитости и выдающиеся выпускники. Некоторые носили причудливые платья, другие – джинсы и футболки.

– Видишь пурпурные языки? – спросил Дарлингтон, указав подбородком в сторону покрытого глиттером мальчика, наливающего вино, и почти обнаженной девочки с кошачьими ушками, несущей поднос. – Они приняли Заслугу, наркотик служения. Его принимают прислужники, чтобы отказаться от своей воли.

– Зачем кому-то это делать?

– Чтобы служить мне, – сказал нежный голос.

Дарлингтон поклонился фигуре, одетой в серовато-зеленую шелковую мантию и золотой головной убор, также служащий в качестве полумаски.

– Как мы можем обращаться к вам этой ночью? – спросил Дарлингтон. Носитель маски представлял Ланя Цайхе, одного из восьми Бессмертных из китайских мифов, который мог менять пол по своей воле. На каждом собрании «Манускрипта» избирался новый Цайхе.

– Сегодня я – это она.

Ее глаза под маской были совершенно белыми. Сегодня она могла видеть все, и никаким чарам было ее не обмануть.

– Мы благодарим вас за приглашение, – сказал Дарлингтон.

– Мы всегда приветствуем представителей Леты, хотя, к нашему сожалению, вы никогда не пользуетесь нашим гостеприимством. Может быть, бокал вина? – она подняла ухоженную руку с изогнутыми, словно когти, но гладкими и отшлифованными, как стекло, ногтями, и вперед выступил один из прислужников с кувшином.

Дарлингтон предостерегающе покачал головой Алекс.

– Спасибо, – виновато сказал он. Он знал, что некоторые члены «Манускрипта» воспринимают отказ членов Леты отведать удовольствий общества как личное оскорбление. – Но нас связывает протокол.

– Ни одно из наших предложений касательно кандидатов-первокурсников не было принято, – сказала Лань Цайхе, устремив белые глаза на Алекс. – Это большое разочарование.

Дарлингтон разозлился. Но Алекс сказала:

– Зато вы не будете многого от меня ожидать.

– Осторожнее, – сказала Цайхе. – Я люблю, когда меня обезоруживают. Вы еще можете повысить мои ожидания. Кто заколдовал ваши руки?

– Дарлингтон.

– Вы стыдитесь своих татуировок?

– Иногда.

Дарлингтон удивленно взглянул на Алекс. Она что, под принуждением? Но, увидев довольную улыбку Лань Цайхе, он понял, что Алекс ей просто подыгрывает. Цайхе любила сюрпризы, а прямота удивляла.

Цайхе провела ногтем по гладкой коже на обнаженной руке Алекс.

– Мы могли бы стереть их окончательно, – сказала Цайхе. – Навсегда.

– За небольшую плату? – спросила Алекс.

– За справедливую плату.

– Миледи, – предупреждающе сказал Дарлингтон.

Цайхе пожала плечами.

– Это ночь подпитки, когда наши запасы пополняются и бочки наполняются. Никаких сделок не будет. Спустись, мальчик, если хочешь знать, что дальше. Спустись и увидишь, что тебя ждет, если посмеешь.

– Я просто хочу знать, здесь ли Джоди Фостер, – пробормотала Алекс, когда Лань Цайхе вернулась к банкетному столу. Она была одной из самых известных выпускниц «Манускрипта».

– Откуда тебе знать, может, это и была Джоди Фостер, – сказал Дарлингтон, но в голове у него потяжелело. Язык казался слишком большим для рта. Все вокруг, казалось, мерцало.

Лань Цайхе обратилась к нему со своего места во главе банкетного стола:

– Спустись.

Дарлингтон не должен был услышать ее с такого расстояния, но слово будто эхом пронеслось у него в голове. Он почувствовал, что пол проваливается и он падает. Он стоял в просторной пещере, выбитой в земле, скалы были скользкими от влаги, воздух наполнен запахом свежевскопанной земли. В ушах у него жужжало, и Дарлингтон осознал, что звук исходит от зеркала, от хранилища, которое почему-то по-прежнему висело на стене пещеры. Он был в той же самой комнате, но и не был. Он взглянул в клубящуюся поверхность зеркала, и дымка внутри него разошлась, жужжание стало громче, отдаваясь у него в костях.

Нельзя смотреть. Он это знал. Никогда не следовало смотреть сверхъестественному в лицо, но разве он когда-то был способен отвернуться? Нет, он добивался этого, умолял. Он должен был знать. Он хотел знать все. Он увидел, как в зеркале отразился банкетный стол, еда на нем гнила, люди вокруг по-прежнему набивали животы испорченными фруктами и мясом вместе с кружащими мухами. Они были стары, у некоторых едва хватало сил, чтобы поднести чашу вина или увядший персик к своим сухим губам. Все, кроме Лань Цайхе, которая стояла в отсветах огня: золотой убор превратился в пламя, платье сияло янтарно-красным, черты лица менялись с каждым вздохом – верховная жрица, богомолка, проповедница. На секунду Дарлингтону показалось, что он заметил своего деда.