О ком плачет Вереск - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 11

— Так у нас положено. За провинность десять плетей. Ничего. Он привык. Не впервой получает.

— Какую провинность? Драку с Джино?

— За твое плечо… Твоя мать устроила скандал и истерику…

Я резко подняла заплаканное лицо.

— Кто сказал, что это Сальва? — Марко отвернулся в сторону, и я толкнула его изо всех сил.

— Ты? Ты сказал?

— Нет. Он сам.

— Зачем?

— Иначе там бы стояла ты.

Я его не понимала. А я здесь при чем?

— Ты! За то, что лжешь и не выдаешь виновного! У отца такие правила! Он бы заставил тебя говорить!

Парень выдрал травинку из стога сена и так же, как его старший брат, сунул ее в рот.

— Мой бы отец ему не позволил!

— Думаешь?

Прищурился и посмотрел на меня.

— Твой отец ходит под капо, а капо — это Альфонсо ди Мартелли. Никто не может ему противоречить. Он — Бог и судья в семье.

— Капо?

— Маленькая еще… когда-нибудь поймешь. У нас свои законы, а твой отец — один из нас.

— Нас?

Марко встал с сена и подал мне руку.

— Пошли в дом, скоро будет обед, а потом скачки. Праздник продолжается.

Сказал как-то мрачно, и я ужаснулась этим порядкам и правилам. После всего, что произошло, у них продолжается праздник. Джино избит, со сломанными пальцами, я с порезом на руке, а Сальву хлестали, как животное.

За обедом было уже не так много гостей. Остались лишь избранные. Я искала взглядом Сальваторе, но его за столом не было.

— Отец наказал его. Сутки без еды и воды.

Когда мужчины ушли, а рядом остались одни женщины, увлеченно обсуждающие какие-то сплетни и беременность Марии. Я стащила со стола кусок буччеллато, завернула в салфетки и сунула в карман джинсового сарафана. Обычно этот национальный пирог готовят на сочельник, но у дона Альфонсо рождество тогда, когда он этого захотел.

Оставалось только принести свои трофеи Сальве… а найти его в этом доме все равно что иголку в стоге сена, и я придавила к стене Марко, который не собирался мне признаваться, где держат его старшего брата.

— К нему нельзя!

— Бред. Скажи, где он, и сама схожу раз ты такой трус.

— Я не трус, — серьезно заявил Марко и протер очки белой рубашкой.

— Самый настоящий. И черт с тобой, сама найду.

— Не найдешь! — упрямо заявил Марко.

— Так покажи!

— Не могу!

— Ну и иди к черту!

Около часа я обыскивала весь двор. Осмотрела все, кроме самого дальнего места за беседкой у ограды. Где росли дикие акации и жасмин. Я пробралась к задней стороне дома, к большой летней беседке. Там собрались все мужчины. В широком плетеном кресле сидел дон Альфонсо и курил сигару, рядом с ним стоял его брат Лоренцо, кузен Диего, мой отец, дядя и еще несколько мужчин, которых я не знала. Я затаилась за кустами дикой розы, пытаясь пробраться незамеченной. До меня отчетливо доносился голос Альфонсо:

— Их надо проучить. Убить всех, кто приедет на эту встречу, а самому главному отрезать язык и отправить его вдове.

— Копов будет слишком много. Это национальный праздник.

— Порка должна быть показательной, но неожиданной. Этот сукин сын должен сдохнуть на глазах у всех…. вместе с копами.

Я судорожно сглотнула, и кто-то вдруг накрыл мне рот ладонью. Марко. Он потащил меня в сторону домиков для прислуги.

— Это что…это…

— Не знаю. Может, игры такие.

— Игры?

— Да. Квест там какой-то или…

Все он прекрасно знал. Это я ничего не знала. Это я жила в своем розовом мире, где добро побеждает зло, а парень, который любит животных, не может стать серийным маньяком. А ведь все очень просто… кто сказал, что серийные маньяки не любят животных?

— Где он?

— Здесь. У ограды.

Марко привел меня к яме, выкопанной под самым забором. Я глянула вниз и тихо вскрикнула, увидев там Сальваторе в окровавленной рубашке.

— Пришла посмотреть — не сдох ли я, малая? К краю не подходи, а то труселя твои увижу.

Крикнул Сальва снизу, усмехаясь своей самодовольной ухмылочкой.

— Придурок! Я в шортах!

— Вылезу уши надеру! За придурка!

— Ты вылези сначала, верзила! На вот! Сил наберись!

Швырнула ему в яму кусок пирога, завернутый в салфетки и в полиэтиленовый пакет.

— Мммм, буччеллато. Люблю.

— Пошли! Кто-то идет!

— Верзилааа, — крикнула, но Марко потянул меня снова в сторону, — я ночью приду!

— Та ладно, а от страха в трусишки не наделаешь?

— Сдались тебе мои трусы!

— Беспокоюсь о тебе, малая! Я заботливый!

— Идем! Я же сказал, что он в порядке!

Марко утянул меня за кусты, и мы укрылись в высокой траве, когда мимо ямы прошел Альфонсо со своей делегацией.

Италия. Сан-Биаджо 2005 год

Сицилия. Палермо 1998 год

Да, мой убийца, я тебя люблю!

Люблю до дикости, до ран, до униженья,

До одержимости, отчаянно, порочно

и до безумного по лезвию скольжения,

Когда порезы счастьем кровоточат.

От ревности, захлебываясь болью,

Ты режешь наши души на куски,

Со мною рядом истекаешь кровью,

А без меня подохнешь от тоски.

© Ульяна Соболева

Они не расходились спать и, как назло, допоздна сидели за столом уже на улице в беседке. Прямо под разноцветной гирляндой играли музыканты, и пел какой-то худосочный, хвостатый певец, завывая на луну. Его голос перебудил собак на псарне, и они перекликались с ним после каждой рулады. Мужчины играли в карты, а женщины обсуждали новую коллекцию от Армани. Мне это было неинтересно, и я со скучающим видом думала только об одном, как отсюда смыться и отнести Сальве фрукты и сок. Я даже умудрилась спрятать в карман платья несколько яблок, банан и печенье.

— Как там тебя называл Марко, Гладиолус… Эй…

Обернулась и увидела ту самую белобрысую. Она сидела напротив меня и ковыряла вилкой в пустой тарелке. Рядом еще две подружки. Поглядывают то на меня, то на нее.

— Джули.

— Нет. Тебя назвали, как какое-то дурацкое растение.

Подружки хохотнули, а я осторожно положила вилку возле тарелки.