Чужая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Шепелева cтр.№ 27

– Да.

– Значит, ощущения меня не обманули, – будто сама себе сказала Катрина, опустив взгляд, а потом посмотрела на Николаса. – Днем Гордон пытался меня обнять и поцеловать, и я сразу поняла, что этот мужчина касается меня впервые. А ты… Ты поймал меня в коридоре, и я… Но почему все же ты так поступил?

– Я уже сказал, я просто подыграл тебе. Просто так…

– Я тебе не верю.

– Тогда зачем ты спрашиваешь, если у тебя все равно свое мнение? – он вышел из-за стола, но заставил себя остановиться, не дойдя до Катрины.

– Ты не мог так поступить просто ради развлечения.

– Почему же?

Вместо ответа она сама подошла ближе и негромко спросила:

– Николас, ты… испытываешь ко мне какие-либо чувства?

“Скажи “да”, прошу тебя”.

“Не смей признаваться, она выходит замуж за другого”.

– Нет.

– Но ты целовал меня так… – девушка сделала еще один шаг и оказалась совсем близко.

– Ты давно не юная девочка, но не знаешь, что можно целовать кого-то, не испытывая чувств? – с вызовом произнес Ник.

– Да как ты смеешь!.. – вспыхнула Кэт и от переизбытка эмоций чуть было не отвесила ему пощечину, но он успел перехватить ее руку

Удивительно, но злость Кэт абсолютно не рассердила Николаса, а пробудила чувства совершенно иного плана. В гневе Катрина показалась ему еще более красивой.

– Я всего лишь хотел, чтобы ты поняла, что я не испытываю ничего, кроме того, что может испытывать нормальный мужчина рядом с симпатичной женщиной. Разве вчера это было не очевидно?

Ее щеки начали краснеть. Она сама пришла к нему ночью и при этом оставалась абсолютной леди – на этой воспитанности Николас и собирался сыграть, чтобы не признаваться в своих чувствах, а заставить Катрину как минимум испугаться.

– Ты хочешь узнать, что я на самом деле к тебе чувствую?

– Да.

– Ты уверена?

– Да!

Один миг – и он притянул Катрину к себе и впился в ее губы жадным, жарким, требовательным поцелуем. Его ладонь скользнула ей под халат, найдя и сжав ее грудь.

Николас лишь планировал напугать Кэт, чтобы она сама ушла. Правда, от такой близости контролировать себя было нелегко.

Катрина оттолкнула его и отступила назад. Выглядела она хоть и испуганно, но невероятно привлекательно – губы раскраснелись от поцелуев, на щеках проступил румянец.

– Разве ты не этого хотела, когда шла сюда? – пытаясь отдышаться, произнес Николас.

Она не верила, что грубое желание – единственное, чего хотел он.

– Нет. И ты… разве ты такой?

– Какой? Действующий согласно желаниям тела? Почему я не могу быть таким?

– Нет. Ты не такой… грубый.

– Ты не знаешь, какой я. Я изменился за эти годы.

– Я вижу это, но не верю, что до такой степени – по крайней мере, в отношении меня.

Она резко отвернулась. Ник поднял было руку, чтобы коснуться ее плеча, но передумал и просто тихо произнес:

– Тебе стоит уйти, Катрина. Тебе не нужно знать о моих чувствах, ведь ты… чужая. Ты согласилась выйти за Гордона.

– Но я согласилась, думая, что была с ним эти вечера, – обернулась она.

– Разве он не нравился тебе до того, как появился я?

Девушка виновато опустила ресницы.

– Вот видишь, – Николас мягко улыбнулся, хотя в душе ему было совсем не до улыбок. Он снова убеждал Катрину и себя самого, что ей лучше выбрать другого. – Гордон даст тебе будущее, которого ты заслуживаешь. Он богат, он поможет восстановить Мэйвен.

– Откуда ты знаешь о замке? – удивилась Кэт.

– Маркус рассказал. Поверь мне, Вейланд – прекрасная партия, тем более, если он тебе нравится. А к его прикосновениям ты еще успеешь привыкнуть, – сказав это, Николас попытался прогнать из головы нарисованную воображением картину того, как Гордон касается Катрины. – Я… я не дам тебе того, что даст он.

– Кажется, подобные слова ты уже говорил мне… в юности.

– Возможно. Но сейчас все по-другому.

– Возможно, – в тон ему произнесла она. – Но и я уже не наивная юная девочка.

Взгляд Катрины снова скользнул по его расстегнутой рубашке, которая от недавних проявлений страсти распахнулась еще сильнее, и задержался на животе. Сбоку, вдоль нижних ребер тянулся длинный шрам. Девушка осторожно протянула руку и коснулась его кончиками пальцев, Николас внимательно следил за ее действиями, затаив дыхание. Кэт провела пальцами по рубцу.

– Глубокая была рана? – спросила она.

– Нет, просто царапина, – полушепотом произнес Ник, осознав, что благодаря этой "царапине", оставленной пиратом, стоит сейчас здесь.

Катрина же вспомнила тот день, когда его спасли из воды… Мальчика в синяках и ссадинах. Но сейчас перед ней был не мальчик, а взрослый мужчина, при взгляде на которого тело будто воспламенялось.

Ее пальчики скользнули вверх по груди Ника, и она заметила, как его мышцы напряглись.

– Катрина, прошу тебя… – Николас с шумом выдохнул, накрыв ее ладонь своей. – Перестань…

Девушка понимала, что ведет себя крайне неприлично, но не могла остановиться.

– Перестать что? – шепнула она, шагнув еще ближе к нему, касаясь его тела своим. Ее рука высвободилась, находясь все также под рубашкой, сдвинулась выше и легла ему на плечо.

Ник склонился к ней, его губы почти касались ее губ, словно дразня ее. Теперь настал черед Катрины глубоко и часто задышать.

– Перестань, – тихо произнес он. – Я всего лишь мужчина. И вовсе не благородный лорд, могу легко забыть о приличиях.

– Вот и забудь, – Катрина будто услышала собственный голос со стороны. Включи она разум, она бы такого ни в жизни не произнесла, но сейчас, рядом с Николасом, думать о том, что правильно, а что – нет, было решительно невозможно.

Ник снова поцеловал Кэт – жадно, но уже не грубо, а со всей нежностью, которая накопилась за те годы, которые он мечтал увидеть ее вновь.

– Погасить свечи? – спросил он.

Катрина отрицательно помотала головой и полушепотом сказала:

– Нет. Я хочу увидеть наконец, что со мной ты, а не кто-то еще.

Он улыбнулся и снова поцеловал Кэт.

Николас и сам не хотел бы лишаться света. Сегодня он хотел видеть ее всю, любоваться ею. Слегка дрожащими пальцами он развязал пояс ее халата, и она сама сняла его, затем он помог ей избавиться от ночной рубашки.

На миг в нем проснулся застенчивый восемнадцатилетний мальчишка, безумно влюбленный, но боявшийся прикоснуться к объекту своего обожания.