– Так вот! Из окон Марты Самуиловны памятник не видно.
– И что это значит?
– Лена Лейбман рисовала этот набросок, находясь в другой квартире.
– Постой, не так быстро… – Николай помолчал. – Как она там оказалась?
– Не знаю.
– Может, пошла к подружке?
– Не было никакой подружки. Я точно знаю.
– Определила номер квартиры?
– Двенадцать.
– Улица? Дом? Записываю…
– Школьная, сорок семь.
– Ну, хорошо. – Пообещал Николай. – Я проверю, кто проживал по этому адресу. Что-нибудь еще?
– Скажи, где можно купить хороших продуктов? – спросила Софья.
– Там же, где и раньше. На рынке.
Приехав на рынок, Софья отправилась в мясные ряды – хотелось порадовать тетю Машу настоящими мясными котлетами. Она обошла прилавки, выбрала самый приличный и, отступив на шаг, с кем-то столкнулась.
Позади нее вскрикнула женщина:
– Нельзя же так, в самом деле!
Используя опыт столичной жизни, Софья приготовилась ответить, что у нее нет глаз на затылке. Однако, обернувшись, она увидела мать Лены Лейбман: красивую ухоженную женщину с пустыми глазами.
– Здравствуйте, Виктория Ильинична. Вы меня помните?
Вглядевшись в ее лицо, женщина отшатнулась, но потом взяла себя в руки:
– Ты – Соня Садкова.
– Как поживаете?
– Я тороплюсь… – Виктория Ильинична сделала попытку уйти, но Софья горячо попросила:
– Не уходите!
Лицо женщины исказила гримаса боли.
– Ну что еще тебе от меня надо?
– Я не виновата в ее смерти…
– А я ни в чем тебя не виню. Но говорить с тобой не хочу.
Виктория Ильинична развернулась и быстро зашагала прочь. Софья, глядя ей в след, прокричала:
– Но это несправедливо!
Результатом ее набега на рынок стали два больших пакета с продуктами. Довольная тетя Маша раскладывала их: что-то – в холодильник, а что-то – в кухонный шкаф.
– Послушай, тетя Маша, – Софья присела рядом, – ты знала родного отца Ленки Лейбман? Почему она носила фамилию деда?
– А разве Лена тебе не рассказывала?
– Мы не говорили об этом.
– Вика Лейбман встречалась с одним командированным из Москвы и, когда тот уехал, осталась беременной.
– Страшно представить, что сделал Илья Ефимович с тем командированным.
– Может, и сделал. Да только Вика, после того как родила, долго не могла выйти замуж. Тут Рыльков и подвернулся. Сыграли свадьбу и, как говорится, прикрыли срам. Вика влюбилась в Рылькова как кошка, но он постоянно ей изменял. – Тетя Маша открыла холодильник и, оглядев забитые продуктами полки, вздохнула: – Ну и как все это съесть?
– А я тебе наглядно продемонстрирую. – Услышав звонок своего телефона, Софья побежала в комнату и ответила:
– Слушаю, Коля!
– Спустить во двор. Я – в машине.
– Есть что-то новое?
– Жду.
Накинув ветровку, она сбежала вниз, выскочила из подъезда и нырнула в машину Николая:
– Что?!
– Я узнал, кому в то время принадлежала двенадцатая квартира. – Сказал Николай.
– Кому?
– Геологу Трифонову.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Зато мне говорит. Трифонов был другом Рылькова. Я поспрашивал кое-каких знакомых и вот что узнал: на время отъездов в экспедиции Трифонов оставлял Рылькову ключи от своей квартиры, и тот водил туда женщин.
– Что же это получается? – растерялась Софья. – Ленка встречалась в квартире с отчимом?
– Судя по всему, она с ним спала. А когда приходилось ждать, рисовала.
– Какая мерзость…
– Теперь понятно, почему тем вечером она тебе ничего не сказала.
– Значит, ее убил Рыльков?
– Теперь мы можем это проверить, сделав анализ ДНК и сравнив его с ДНК найденных лобковых волос. Однако есть одно «но». В ночь исчезновения Лены Лейбман Рыльков был в отъезде. У него – стопроцентное алиби.
– Может быть, она просто рисовала?
– Сама себя слышишь? Рыльков использовал квартиру для встреч с бабами. Стал бы он «палить контору» перед своей падчерицей, если бы она не была его любовницей?
– Всё так. Но мне не хочется в это верить, – нахмурилась Софья.
– В жизни, Сонечка, все не так, как в книжках и фильмах. Преступник часто скрывается среди самых близких людей.
День пятый
В комнату, где спала Софья, вошла тетя Маша и протянула ей телефонную трубку:
– Тебе звонят.
– На городской? – удивилась она: – Кто?
– Соколов.
Взяв трубку, Софья сказала:
– Слушаю.
– Это Павел Алексеевич. Не помешал?
– Всегда рада вас слышать.
– У меня к тебе просьба. На этой неделе в нашей школе будет проходить мероприятие по профориентации старшеклассников. Хочу, чтобы ты рассказала о своей профессии, о жизни в Москве. Ребятам будет интересно послушать. Может, забежишь ко мне на десять минут? Поговорим обо всем подробнее.
Софья согласилась и уже через полчаса вошла в кабинет Соколова.
Он встал из-за стола и пошел ей навстречу.
– Спасибо, что согласилась. – Павел Алексеевич усадил Софью рядом с собой и положил перед ней листок: – Список выступающих. Кроме прочих ждем директора театра и мэра.
– Насколько я понимаю, вы хотите живого общения без определенных форматов?
– Ребятам будет интересно тебя послушать. Многие планируют учиться в Москве.
– Не хотелось бы их сразу пугать, – улыбнулась Софья.
– Пугать не надо. Мы стараемся прививать детям свободу мысли и не загонять их в жесткие рамки.
– И это правильно. Какой же вы молодец!
– Не я один. В школе сложился отличный педагогический коллектив.
– Говорят, что вас любят дети. И мы тоже вас очень любили.
– Что ж, приятно такое слышать. Я всегда старался быть для вас старшим товарищем. По своему детдомовскому прошлому знаю, как это важно.
– Вы детдомовец? – удивилась Софья. – Я этого не знала. И никто в нашем классе не знал.
– Моя жизнь начиналась трудно. Но со временем все изменилось. У меня прекрасная семья. Я люблю свою работу и безоговорочно счастлив. – Павел Алексеевич удовлетворенно вздохнул. – Слышал, ты поддерживаешь отношения с Колей Анохиным. Он рассказывал, как продвигается следствие?