Белое солнце дознавателей - читать онлайн книгу. Автор: Тайга Ри cтр.№ 137

Мелодичный звук бубенцов звучал не в такт – девушки прицепили к ногам браслеты, и встали в круг, посредине наспех созданной формации, взявшись за руки. Но в центре в этот раз не было никого.

Взвихрились юбки, зазвенели бубенцы и круг начал вращение. Они – танцевали.

Лепестками взлетали легкие юбки, развевались покрывала, босые ноги отстукивали рваный ритм, который постепенно складывался в знакомую мелодию.

Я лежала на песке, вращала запястьями за спиной, пытаясь ослабить веревки, и слушала вибрации. Звон колокольчиков, поворот, юбки взлетают, ещё поворот, босые ноги ритмично стучат, песок шуршит.

Мелодия летела в небо, стремясь к свету холодных звезд, которым как всегда не было дела до тех, кто внизу.

Поворот. Круг смыкается. Юбки взлетают и опадают… смуглые ножки мелькают… звук бубенцов начал раздражать… вибрации стали слишком резкими… уже вторая часть танца…

Взмах, поворот, круг, второй поворот, лепестки меняются местами… в темноте, белые ханьфу полыхали ярко, отражая сияние светляков, которые вились сверху.

Старуха, придерживая четки, восседала на седле, укрытой несколькими попонами, с совершенно прямой спиной.

Нефритовый бусины тоже раздражали – она перебирала их так быстро, что они стучали в такт, повторяя и следуя рисунку танца, на коленях у Рейны теплым молочным светом пульсировал небольшой артефакт.

Скорость нарастала, бусины стучали все резче и резче, бубенцы звенели все отчетливее, девушки все ускоряясь и ускоряясь, менялись местами, пока танец не превратился в единую непрерывную линию. Как будто они стали единым целым.

Я выталкивала кляп, и наконец он поддался – выплюнув тряпку – больше никогда в жизни ничего с шафраном в рот не возьму, я замерла.

Музыка оборвалась так резко, что наступила звенящая тишина и только ритмичный перестук бусин – нарушал гармонию, и тихий девичий голос запел на старо-имперском с южным акцентом… едва слышно… призывая…

Мне даже не нужно было слышать, как шуршит песок за моей спиной- волоски на шее встали дыбом, спину обдало ледяным холодом…

Чистый девичий голос выводил слова с южным акцентом… песня летела вверх, стонала и плакала…

Земля вибрировала сзади и подо мной, я знала – они идут, псакова старуха каким-то образом умудрилась вызвать шекков.

Я попыталась откатиться в сторону – вибрации приближались слишком быстро, слишком близко, но … не успела, фонтан песка взметнулся прямо передо мной, ослепив на миг, и я взлетела в воздух, подброшенная вверх чешуйчатой мордой.

Шекк!

Земля и звезды поменялись местами – я видела только темную длинную тень – одну, вторую, которая вынырнула следом – и меня подбросили в воздух ещё раз, задев хвостом…

Псаки!

Я рухнула на песок с высоты так, что весь воздух выбило из легких и харкнула кровью – ребра…

Тяжелая шуршащая поступь, от которой дрожала земля, приближалась… пока горячее дыхание с примесью сухого змеиного запаха не накрыло меня с головой…

…они пахнут почти так же, как наши…

Сдохнуть вот так, вот так…

Темное пятно приближалось и уже закрыло надо мной звезды.

Псаки вас побери, только не так, Великий, только не так!!!

Я захлебнулась смехом, поперхнувшись кровью, и плюнула прямо вверх, в морду твари.

– Жри! Ну же, жри!

Тяжелое горячее дыхание ещё раз коснулось лица, почти обожгло и тварь немного отодвинулась и… чихнула… чихнула…чихнула ещё раз… забрызгав всё лицо… и … чихнула ещё раз…

Звезды снова сверкнули сверху искрами… и у меня задрожали губы.

– Жри быстро, тварь! Жри!!! Жри, я сказала!!!

Удар в спину был таким сильным, что меня снова подбросило вверх, несколько раз перекувыркнувшись в воздухе, я снова рухнула на песок… ещё удар… и только тогда я поняла, чего добивалась тварь…она хотела крови и решила начать с рук…

Умирать не страшно.

Тот, кто был там – знает. Умирать – не страшно. Страшно – умирать долго.

Шекк – медлил. Дышал сзади, пофыркивая, горячая слюна жгла ладони кислотой, а я – считала вдохи – сколько их осталось.

Иногда самое глупое – это самое верное. Интуитивное, когда ты не понимаешь зачем, но знаешь, что должно быть именно так, когда разум молчит, парализованный страхом, а горячее дыхание обжигает спину…

Ты просто делаешь. Потому что не можешь больше ничего. Потому что это – правильно.

И я… расслабилась.

«Чтобы кровь окропила пески» – это произнесла старуха над моей головой, когда осеняла всё вокруг своей кровью в крест.

И я начала сипеть, повторяя слова старухи: «И запечатываю я своей силой, и скрепляю своей кровью, и объявляю своей землей…».

Не знаю, какой смысл она вкладывала, когда резала меня лично и следила, чтобы её кровь попала на песок – но если всё решает не сила, а кровь – моя сильнее.

Надо мной фыркнули агрессивно – я сделала что-то неправильно, что-то изначально неправильно…

«…объявляю своими…» – поправилась я сиплым шепотом.

Своими. Своими. Своими.

Слова закружились в голове, тяжелая морда рухнула сверху, ткнув в поясницу так, что вдавила в песок.

Умирать не страшно. Страшно – умирать вот так – сдаваясь… страх – убивает… открыться… строчки из дневника отца всплыли в голове и закружились черной вязью… открыться…

И… я – открылась. Так же, как тогда…

Мы с тобой одной крови.

– Почему они не нападают? – голос Лейле, усиленный плетениями, казалось, прозвучал одновременно со всех сторон, искажаясь и растягиваясь, как бессмысленный набор звуков: «П – о - о – о - а – а - ч – ч - м – у - у – а - а – ан – н - и – и - и – не – е - ен – а - а – ап – а - ад – а - а – ю - ю – ю - т», и образ, который вспыхнул в моей голове яркой картинкой – как будто с высоты – светящийся купол – и много мелких сияющих фигурок снизу… как будто это вижу не я, а… шекк?

Светящаяся сфера впереди пахла смрадом и значила – «опасность».

В воздухе кружились тысячи запахов – летевшей днем птицы – пустынный орлан – картинка, воды – оазис – где-то справа, если двигаться в сторону большой горы и полосы песка – ещё картинка, запах железа и пота, который принесли с собой мелкие фигурки, и… отвратительный смрад плетений, которые оставляют шрамы на шкуре…

«Больно» – это светящиеся линии силы.

«Нас – много».

Виски заломило от боли, так много образов сменяли друг друга с такой скоростью, что почти сливались в ленту.