Дочь Генерала. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Марина Кистяева cтр.№ 56

– Ты меня наказываешь… да? – тихо, едва слышно прошептала Даша, более не чувствуя слез. Она даже не посмотрела на мужчину, всё её внимание сконцентрировалось на его бедрах, что соприкасались с ее, и на члене, который она чувствовала рядом со своим девственным лоном.

Он не ответил.

Впился губами в её сосок, заставляя Дашу прикусить губу до крови.

Она помнила другие прикосновения… Аккуратные… Трепетные… Возбуждающие.

– За то, что я танцевала с Русланом, да? За то, что просто… аааааа…

Она задохнулась. Сначала боли не было. Григорий пальцами раздвинул створки лона и вошёл головкой. Замер. Замерла и Даша, чувствуя во рту привкус крови.

Внизу живота расползалось жжение. Всё-таки Дашу никто не подготовил, никто не возбудил.

Лишь наказывал…

Вот так. Осмысленно. Целенаправленно.

Из глаз повторно брызнули слезы. От обиды, смешанной с физической болью, от отчаяния и искреннего непонимания: за что?..

– Боже…

Даша выгнулась, заметалась, попыталась выползти из-под Григория, убрать тяжесть, что, казалось, раздирает её.

– Снегурка…

Давление и вспышка боли.

Даша закричала, но жесткие губы тотчас накрыли её, вбирая в себя её стон. Вмиг ставшие чужими мужские руки сжали её плечи, не давая возможности вырваться, выскользнуть. Плоть проникла дальше. Умом Даша понимала, что её не раздирают, что и должно быть больно.

А сердцем…

Нет.

Не могла.

Жестокость мужчины, которому она поверила, не знала границ. Она искала тепла, лучшей жизни. Любви. Тянулась к нему, а натолкнулась на тотальный контроль, диктатуру и насилие.

Девушка уже не замечала, что Гриша целовал её с рвущейся наружу нежностью. Что руки гладили, успокаивали, что движения бедер не были резки.

Даша задыхалась. Она вцепилась ему в плечи, оставляя кровавые царапины. То вскидывая руки, то заламывая их.

– Пожалуйста… Пожалуйста… Хватит…

Она молила ему в губы.

Он собирал своими губами её слезы.

И двигался, приближая свой апофеоз и её агонию.

Он качнулся последний раз, входя на полную, пронзая Дашу насквозь, и замер.

Замерла и она, не веря, что всё закончилось.

Даша закрыла глаза, не замечая, как уткнулась в плечо Григорий. Она искала утешения у своего же насильника.

Зато всё заметил и понял он.

Он не спешил выходить из неё. Гладил, что-то шептал. Осторожно целовал, едва прикасаясь к коже.

Даша не реагировала ни на что. Жжение и боль внизу живота забирали всё.

– Гриш, выйди… Пожалуйста… – униженно всхлипнула она, не в силах больше терпеть его тяжесть на себе.

И не только тяжесть.

Мужчина выругался и вышел.

– Мляяяя… Сколько крови. Я…

Она ничего не желала слушать. Подтянула ноги к груди, нащупывая рукой халат или покрывало, чтобы прикрыться. С губ снова и снова срывались рыдания. Она второй рукой зажала себе рот, не в силах заглушить истерику.

Хотела, чтобы было всё красиво? В первый раз, Даша? Хотела «по-настоящему»? Получила?

Получила…

Григорий лег за её спиной и притянул к себе.

Оттолкнуть бы!

– Я тебе… никогда не прощу, – всхлипнула Даша. Даже ей показались её же слова жалкими и ничтожными.

Гриша сжал растрепавшуюся косу девушки и спокойно произнес:

– Ты думаешь, меня волнует твоё прощение?

⁂

Он соврал.

Его волновало.

Осознание этого придет потом – утром.

Когда он очнется от марева яростной ревности, в которую погрузился, сам того не ведая.

Зимин притянул к себе Снегурку, пытаясь хоть как-то сгладить её боль.

Боль, причиненную им.

Она права – он её наказал. Намеренно.

Так надо.

Иногда приходится делать то, что противно и мерзко, чтобы потом всё шло ровно. Как полагалось.

Григорий больше ничего не говорил. Даша тоже. Лежала притихшая. Всхлипывать тоже перестала.

Он дождался, пока её дыхание выровняется. Уснула.

И лишь после этого поднялся. Взгляд снова опустился на пах с засохшей кровью. Твою ж…

Он поправил покрывало, прикрыв истерзанное тело Даши.

Пошатываясь, словно выпил не два стакана виски, а как минимум бутылку в одно лицо, Гриша вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

В голове стояла звенящая пустота. Ни мыслей, ни эмоций.

Оставаясь по-прежнему голым, он прошёл к бару и снова налил себе виски. Сегодня он пьет. И много.

Выпил и лишь тогда пошёл в душ. Включил воду и встал под струи.

Даша…

Снегурка…

Внутри что-то взорвалось.

Как она зажималась.

Смотрела.

Гриша, точно запертый в клетку лев, мотнул головой, а потом поднял руку и ударил в стену. Ещё раз и ещё. Боли он не чувствовал. Затуманенным взором видел, как струйки воды окрашивались в алый цвет, но ему было всё равно.

Да, сегодня он будет пить.

Выйдя из душа, Седой всё же накинул халат, сразу же испачкав его кровью.

Нынешней ночью что-то её многовато…

Психуя и ругаясь, уже не стесняясь в выражениях, он нашёл аптечку. Расшвыривая медикаменты, добрался до перекиси и пластыря. Обработал кое-как раны.

Пить…

Снова.

Гриша опустился в кресло и прикрыл глаза.

Он сделал всё правильно.

Даша – его!

И если она думает, что он её отпустит, даст свободу – хренушки. Она сильно заблуждается. В комнате запрет, охрану приставит. Никуда не отпустит.

Ни-ку-да.

Седой пил прямо из горла.

Он несколько раз вставал, подходил к двери, отделяющей его от спальни Даши. Брался за ручку и тормозил себя.

Возвращался в кресло.

Григорий не помнил, как его сморило. Он вырубился прямо сидя.

Проснулся под утро от того, что тело затекло. Пошевелился и застонал от дичайшей головной боли.

Да здравствует похмелье. Давненько с ним такого не было.

Не разрешая себе думать про Снегурку, Гриша снова прошёл в душ, предварительно закинув в себя пару чудо-таблеток. Он знал, что через пять, максимум десять минут, вся дурь из его крови ликвидируется, и он будет в норме.