Посреди жизни - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Уорф cтр.№ 64

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Посреди жизни | Автор книги - Дженнифер Уорф

Cтраница 64
читать онлайн книги бесплатно

Вера
Мне не нужны уверения,
        я слишком занят собственной душой;
Я не сомневаюсь, что, сколько бы я ни знал сейчас,
        меня ожидает большее – то, чего я не знаю;
Я не сомневаюсь, что величие и красота мира
        скрыты в каждой йоте этого мира;
Я не сомневаюсь, что есть осуществления,
        неизвестные мне, которые ожидают меня
        за далью времени и за далью миров,
        но и на этой земле;
Я не сомневаюсь, что я беспределен,
        и вселенные беспредельны,
        и напрасно я пытаюсь думать,
        насколько же они беспредельны;
Не думал ли ты, что если все дано для Жизни,
        то и для Смерти, венца всей Жизни, тоже все дано?
Умереть – это вовсе не то, что ты думал… [19]
Уолт Уитмен. Фрагменты из стихотворений «Вера» и «Песнь о самом себе»
Сердечно-легочная реанимация в больнице

В 2008 году я навещала подругу, которая находилась в отделении интенсивной терапии большой окружной больницы. Я прошла прямо в одноместную палату, где ожидала ее найти, но ее, на удивление, там не было. Оказалось, что незадолго до моего прихода ее перевели в общую палату. А в ее постели лежала старая-престарая дама – казалось, настолько близкая к смерти, что ближе уже некуда. Кожа была белой, как простыня, глаза ввалились и закатились, щеки запали, рот приоткрылся, дышала она тяжело и неровно. В те дни, когда я работала медсестрой, мы бы посчитали, что ей осталось жить всего несколько часов. Старшая сестра по палате приказала бы дежурной медсестре сидеть рядом с ней, просто держать ее за руку, или гладить по волосам, или время от времени шептать ей что-нибудь.

Медсестры нигде не было видно. Единственными спутниками этой ветхой старушки были два тихо жужжащих аппарата. К ее рукам были прицеплены накладки, провода от которых вели к одному из аппаратов, где мигали огоньки и вырисовывалась какая-то линия. От другого аппарата тоже шли провода, которые исчезали под одеялом. Кислородный баллон непрерывно шипел, а к носу был пластырем прикреплен прозрачный катетер. В вену одной руки капал физраствор, с кровати свисал мешок для сбора мочи. Вот и вся картина.

Я постояла несколько минут, глядя на нее и думая: бедная женщина, что же ты такое сделала, чтобы заслужить это? Она была мне совершенно незнакома, я ничего не знала о ее истории болезни, но поскольку она лежала в палате интенсивной терапии, видимо, речь шла об инфаркте. Кто-то наверняка увидел, как она упала, и вызвал скорую помощь. И вот что получилось. Полумертвая, окруженная передовыми медицинскими технологиями, и ни души вокруг – только незнакомка, которая зашла в палату по ошибке.

Это ждет большинство из нас, разве только нам очень повезет. Если кто-то упадет бездыханным по любой причине, дома или в толпе людей, его, вероятно, отвезут в больницу. И только медицинская бригада знает, что происходит в реанимационном отделении, потому что простым смертным туда вход заказан. Когда умирала моя мать, меня вытолкали из палаты, а двери заперли изнутри. Можно найти оправдания, веские причины – скажем, посторонний может занести инфекцию. Но боюсь, что дело не только в этом. Ведь родственник может попытаться остановить происходящее.

Шервин Нуланд был хирургом-консультантом в Йельской университетской больнице, а сейчас преподает в университете хирургию и историю медицины. В своей выдающейся книге «Как мы умираем», опубликованной в 1993 году, он описал процесс больничной реанимации настолько точно и объективно, насколько медик может описать его для непрофессионального читателя.

«Я бесчисленное количество раз видел, как эти команды сражаются в своих яростных боях, и раньше сам часто был их участником или руководителем. И я могу засвидетельствовать, что каждого одержимого бойца ведет в сражение парадоксальное сочетание человеческого горя и мрачной решимости победить. Целое с его бурным смятением отражает больше, чем сумма частей, но бешеная работа все-таки делается, и даже иногда успешно.

Все реанимационные действия, какими бы хаотичными они ни казались, следуют одной и той же основной схеме. Пациент, почти всегда находящийся без сознания из-за недостаточного притока крови к мозгу, быстро оказывается в окружении бригады. Задача медиков – оттащить его от края пропасти, остановив фибрилляцию, устранив отек легких или и то и другое вместе. Дыхательная трубка быстро вставляется в рот и проводится вниз по трахее, чтобы в легкие, заполняющиеся жидкостью, мог под давлением войти кислород. Если у больного фибрилляция, ему на грудь накладываются большие металлические электроды и на сердце посылается разряд в 200 джоу-лей [20], чтобы прекратить ненужное дрожание – тогда есть надежда, что возобновится нормальное сердцебиение, и часто так и происходит.

Если правильный сердечный ритм не возникает, один из реаниматологов начинает массаж сердца, ритмично нажимая ладонями на нижнюю часть грудины со скоростью около одного толчка в секунду. Таким образом мы сжимаем желудочки сердца между плоскостью грудины спереди и позвоночником сзади и качаем кровь по сосудам, чтобы не допустить гибели мозга и других жизненно важных органов. Если этот подход – непрямой массаж сердца – эффективен, пульс можно прощупать даже на шее и в паху. И, хотя многие думают иначе, массаж через неповрежденную грудную клетку приводит к существенно лучшим результатам, чем прямой массаж сердца.

К этому моменту уже готовы капельницы для внутривенной инфузии сердечных препаратов, и более широкие пластиковые трубки, так называемые центральные катетеры, вводятся в крупные вены. Внутривенные лекарства нужны для разных целей: они помогают контролировать сердечный ритм, повышают устойчивость миокарда, усиливают его сокращения и выгоняют лишнюю жидкость из легких для ее последующего вывода почками. Но у каждого случая реанимации есть и свои черты. Общая картина сходна, но последовательность событий, реакция на массаж и лекарства, готовность сердца запуститься снова всегда уникальны. Мы можем быть уверены (хотя и не всегда об этом говорим) только в том, что врачи, медсестры и техники борются не только со смертью, но и со своей собственной неуверенностью. При реанимации неуверенность обычно сводится к двум основным вопросам: все ли мы делаем правильно? И должны ли мы вообще что-то делать?

Слишком часто ничего не помогает. Даже если на оба вопроса мы отвечаем уверенным “да”, фибрилляция может не поддаваться коррекции, миокард может не реагировать на лекарства, для ослабевшего сердца может быть неэффективен массаж, и вся попытка спасения проваливается. Если мозг не получает кислорода дольше, чем критические две – четыре минуты, его повреждение становится необратимым.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию