Капитан Темпеста - читать онлайн книгу. Автор: Эмилио Сальгари cтр.№ 16

Однако, если было трудно разбить эти твердыни, их можно было взять штурмом, если не жалеть для этого людей. Турки так и действовали. Что же касается христиан, то, видя, что им не удастся на этот раз отбросить врага, подступавшего несметными полчищами, они решили лучше умереть с оружием в руках, но не сдаваться живыми, не признавать себя побежденными и бороться до последней минуты. За неимением другого оружия они разбирали парапеты и зубцы башен, за которыми укрывались, и забрасывали их обломками штурмующих, нанося и этим им чувствительный урон.

Когда Эль-Кадур, благополучно избежав неприятельских ядер, сыпавшихся на Фамагусту и, подобно болидам, оставлявшим за собой по изборожденному ими небу огненные следы, достиг главного бастиона, борьба приняла ужасающие размеры. Незначительная, сравнительно с числом турок, горсть христиан, со всех сторон теснимая неприятелем, численность которого словно все увеличивалась, несмотря на производимые в их рядах тяжелыми снарядами колубрин страшные опустошения, начала медленно отступать от края стен. Тела убитых образовали перед ними новый оплот, за которым они и укрылись. Большая часть платформы бастиона была покрыта умирающими, которых добивали ворвавшиеся туда янычары, перерезая им горло ятаганами. Немало, однако, погибло там и самих янычар, павших под ударами отчаянно защищавшихся христиан. Вокруг тел убитых и раненых и вперемежку с ними громоздилось всякого рода оружие, шлемы, шишаки, щиты и чалмы, — все полуизрубленное и залитое кровью.

Начальник крепости, бледный, как привидение, с открытой головой, с кольчугой, во многих местах прорванной турецким оружием, окруженный оставшимися еще в живых капитанами и горстью воинов, продолжал ободрять их к дальнейшему сопротивлению, с горечью уже предвидя быстро приближающийся роковой конец.

Рядом с бастионом св. Марка находилась обширная ротонда с двумя небольшими выступами по бокам, на этой ротонде иногда происходили упражнения воинов. Теперь она была пуста, почему турки и оставляли ее без внимания. Сознавая, что бастион можно считать погибшим, Асторре Бальоне приказал перенести все уцелевшие колубрины на ротонду, откуда они могли еще обстреливать штурмующих.

— Будем сопротивляться до последней возможности, друзья! — говорил доблестный командир. — Сдаться мы всегда успеем, но сделаем это только тогда, когда более ничего другого нам не останется.

Много еще пало доблестных защитников несчастного города от снарядов вражеской артиллерии в то время пока они перетаскивали с бастиона на ротонду тяжелые орудия, зато, благодаря этому перемещению, было хоть ненадолго отдалено окончательное торжество штурмующих, и им пришлось поплатиться еще большим количеством лишних жертв.

Эль-Кадур вернулся на место главной битвы как раз в ту минуту, когда начали перетаскивать колубрины. Увидев синьора Перпиньяно, бывшего теперь, вместо капитана Темпеста, во главе далматов, которых оставалось уже меньше половины, араб протискивался к нему сквозь образовавшийся на бастионе хаос живых и мертвых тел и спросил его:

— Все пропало? Сдаете бастион?

Синьор Перпиньяно сделал утвердительный жест вооруженной саблей рукой, вздохнул и, в свою очередь, спросил:

— Где капитан? Что с ним?

— В безопасном месте , но сильно ранен.

— Я видел, как ты понес его. Куда?

— Я перенес его в такое место, где туркам ни за что не найти его, когда они возьмут Фамагусту.

— Где это место? — — В подземелье башни Брагола, служившего гарнизонным складом, наружный вход в него завален таким множеством обломков от взрыва, что, кроме меня, никому и не найти его. Я вас проведу туда, если Бог сохранит вашу жизнь в этом аду.

— Хорошо.. Но берегись сам, Эль-Кадур, не подставляйся зря! Ты должен жить для спасения жизни капитана Темпеста.

Теснимые овладевавшими бастионом турками, смущенные и растерянные воины, еще повинуясь команде главного начальника, поспешно отступали к ротонде и уносили с собой часть своих раненых.

— Режьте, истребляйте гяуров, правоверные, во имя Аллаха и его пророка! — ревели турки, уже беспрепятственно занимая платформу бастиона, сплошь теперь покрытую трупами.

При свете пожаров и отблесках пушечных выстрелов были ясно видны зверские лица и горящие свирепой радостью глаза наступавших победителей.

— Артиллерия, не дремать! — громовым голосом, покрывавшим царивший вокруг адский шум, скомандовал Бальоне.

Вслед за этой командой снова загремели перемещенные на новое место колубрины и осыпали штурмующих новым градом снарядов. Передние ряды наступающих валились под этим железным каменным градом, как трава, скошенная косой, но, пока успевали зарядить вновь пушки, задние волны разъяренного человеческого моря с грозным шумом уже заливали собой стены.

С каждой минутой все более и более таявшая горсточка храбрых венецианцев и далматов все еще не сдавалась, продолжая биться, напрягая последние силы. Не уступали ей в храбрости и мирные обитатели города, принявшие ценой своей жизни участие в его защите.

Но никакие усилия уже не могли спасти то, что было обречено на погибель свыше. Направленная против Фамагусты турецкая сила была так велика, что она могла сломить и не такого малочисленного противника. Это было ясно всем и каждому, но тем не менее христиане все еще не поддавались робости, не бросали малодушно оружия, а умирали с ним в руках, призывая св. Марка, покровительству которого поручали свои души.

Агония Фамагусты началась, последние ее судороги сопровождались такими неслыханными зверствами со стороны поклонников полумесяца, что при одном слухе об этих зверствах христианские народы старой Европы должны будут содрогнуться от негодования и ужаса.

Восток побивал Запад, свирепые азиатские орды глумились над истекавшим кровью христианством, и это глумление сопровождалось победоносным шелестом зеленого знамени пророка.

Но вот настал и тот момент, когда защитники св. Марка, наконец, дрогнули. В разгаре страшной схватки с турками они перестали слушаться голоса своих начальников и начали беспорядочными толпами покидать прилегавшие к бастиону редуты, тоже уже захваченные янычарами.

Груды мертвых тел всюду увеличивались, и не было ни одного места на стенах, которое бы не было залито кровью…

Пороховой дым, смешанный с дымом горящих зданий города, окутывал Фамагусту траурным покрывалом. Колокольный звон умолк, и голоса плачущих и молившихся женщин, стариков и детей тонули в хаосе этой последней битвы.

Охваченные паническим ужасом, венецианцы, далматы и участвовавшие в защите родного города фамагустстцы, тесня и давя друг друга, покидали укрепления, которых не в силах были более отстаивать своей грудью, и бросались в город, стараясь укрыться в развалинах домов и других зданий, в уцелевших еще, но брошенных своими прежними обитателями жилищах, в церквах и казематах. .

— Спасайся кто может!.. Турки! Турки! — кричали обезумевшие от охватившего их внезапно стихийного ужаса люди, забывая, что для них не может уже быть никакого спасения от этих диких зверей, когда город очутится в их власти.