То, что делает меня - читать онлайн книгу. Автор: Ида Мартин cтр.№ 31

— Ладно, ок. Шучу. Но реально, Андрюх, сколько можно уже на эту тему загоняться? Ну, даже если есть у неё кто, что тебе с того? Сиську ты уже не сосешь.

— Блин, Криворотов, — Тифон выпрямился и строго посмотрел на него. — Ещё одно слово и, клянусь, я дам тебе по морде.

— Ой, не, — Лёха сел между нами и взял сырник рукой из общей тарелки. — По морде мне нельзя. У меня сегодня, между прочим, свидание. Даже два.

Он посмотрел на часы в телефоне.

— Сейчас пожру и сваливаю. Ты бы тоже себе бабу завел и сразу перестал нервничать и на людей кидаться.

В следующую же секунду Криворотов едва успел увернуться от хорошей оплеухи, но, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Слушайте. Есть одно дело. Чуть не забыл. Мои родители на даче строительство планируют затеять. В общем, папа просил помочь сарай сломать. Поможете?

— Сломать? — уточнил Тифон. — Без проблем. Я тебе что угодно сломаю. Хоть сейчас.

— А ты как? — Лёха посмотрел на меня. — Поедешь?

Я, не раздумывая, согласился.

От Трифонова я ушел загруженный, совершенно позабыв поговорить, о чем собирался.

Всё же, как ни крути, человек тотально и бесконечно одинок. Хотя бы по факту рождения и смерти. Живут же люди с самого детства без родителей, и ничего, может, и хорошо, когда не успеваешь ни к кому привязаться и рассчитываешь только на себя?

Что лучше: никогда не иметь чего-либо, или иметь, а потом потерять? Наверное, я рассуждал, как тупой примитив, но мне было позволительно, потому что гениальностью или какими-то особыми талантами я не отличался. Однако получалась какая-то полнейшая чепуха. Если человек одинок и никому не принадлежит, то почему же тогда в одиночном заключении сходят с ума?

Зря Трифонов поднял эту тему.

Я остановился возле своего подъезда, придумывая, куда бы ещё пойти, чтобы не возвращаться туда, где, находясь в одиночестве, побыть одному никак не получалось.

Плохо только, что я забыл поговорить с Тифоном насчет этих сестер. Что всё-таки с ними делать? Перезвонить или забить уже, раз всё стихло?

Мимо с сумкой до отказа набитой продуктами прошел Вениамин Германович, поздоровался, спросил, когда я зайду. Пришлось сказать, что уроков много задают и ЕГЭ на носу. Он ответил: "освободишься, приходи — очень поможешь", и как-то так всё наложилось одно на другое, что я просто взял и набрал номер Яны.

— Привет. Это Никита.

Я ждал обвинения, но Яна откликнулась спокойно и обрадованно:

— Мы думали, ты больше никогда не позвонишь.

— Что папа? Не нашелся?

— Нет. Но мы узнали адрес.

— Теперь-то он уже не нужен, наверное.

— Ты передумал нам помогать? Зачем же тогда позвонил?

— А что нужно сделать?

— Можешь приехать хотя бы?

— Просто приехать? Ты уверена, что вам не нужно с этим в полицию податься?

— Уверена. Просто приезжай. В любой день, кроме выходных. С одиннадцати до часу или с пяти до семи. Я тебе адрес смской пришлю. Привези два Чупа-чупса с колой и три пачки сигарет.

И она, не прощаясь, сбросила вызов.

Похоже, с переездом в новую квартиру, я открыл в себе новую способность: искать проблемы на свою задницу. Вот мама порадуется. Хоть в чем-то у меня несомненный талант.

По меркам Москвы жили сестры совсем рядом: на автобусе в противоположную от ТЭЦ сторону остановок семь. До конечной.

Мы поехали к ним во вторник, сразу после школы. Я, Лёха и Тифон. Парни в этом районе выросли, а я видел те места в первый раз.

Глазная больница, небольшая церквушка с колокольней, закрытый на реконструкцию кинотеатр, Макдональдс и торговый центр.

Дом, который нам был нужен, располагался возле автобусной остановки, отделенный от проезжей части небольшой пешеходной дорожкой и рядом деревьев. Вылезли из автобуса, постояли немного, поглазели на окна.

Третий подъезд, шестой этаж, квартира слева от лифта. За дверью громко, на всю площадку, орал телевизор. Тифон позвонил. Но звонка будто не прозвучало, телевизор заглушал всё. Позвонили снова, с тем же успехом. Постучали. По ту сторону дверного глазка мне почудилось едва заметное движение.

— Здравствуйте, — сказал я, обращаясь к входной двери. — Я к Яне.

— Да не откроют они, — Лёха уселся на лестнице. — Стремаются.

— Тебе я бы точно не открыл, — согласился Тифон. — А самому себе и подавно.

Мы постояли. Телевизор по-прежнему орал.

Вдруг в кармане завибрировал мобильник.

— Никита, это ты пришел? — у Яны на заднем фоне тоже орал телевизор.

— Я же предупреждал, что не один буду.

— Покажи в глазок папин телефон.

Я достал Нокию и помахал им перед глазком. Наконец замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и оглушительный звук телевизора разнесся по всей площадке с первого до последнего этажа. В дверном проеме показалась девушка с постриженными чуть выше плеч голубыми волосами. Не такими тускло-грязно синими, как у Егоровой, а нежно-голубыми, как у Холзи в клипе Ghost. Невысокая, фигуристая, в белом пушистом халате с капюшоном. Она приложила палец к губам, типа, чтобы не шумели, довольно нелепо, с учетом оглушающих воплей с экрана, и жестом показала, что разуваться не нужно.

Мы удивленно переглянулись, но прошли за ней мимо ярко освещенной комнаты, застекленные двери которой были распахнуты и где орал телевизор. Спиной к нам стояло высокое кресло, в нем кто-то сидел.

Белизна комнаты, куда она нас привела, после подъездного полумрака ослепляла, а возле широкой двуспальной кровати с металлической спинкой, стояла в точности такая же девушка, только с нежно-розовыми, как парик Скарлет Йохансон в "Трудностях перевода", волосами и в таком же белом пушистом халате, как у сестры. Увидев нас, она смущенно присела на краешек кровати.

Девушки были настолько похожи, что я несколько опешил. На той фотографии они выглядели совсем иначе. Видимо из-за волос. Но это определенно были они.

Мы вошли и застыли, как полные дебилы. В грязной обуви на мягком ковре, в верхней одежде, среди всего чистого и светлого. Трифонов дёрнулся разуться, но они остановили нас. Та, что встречала, кивнула на маленькую кривоногую банкетку возле зеркала, а затем очень вежливо предложила присесть. Вторая же спросила, не хотим ли мы чаю.

У них были вздернутые носы, светлые брови, огромные серо-коричневые анимешные глаза и чуть приоткрытые рты.

Лёха отвис первым, тут же плюхнулся на банкетку и сразу согласился на чай, а Тифон неожиданно засмущался. Даже больше, чем я. В первый раз видел его таким милым. Но от чая мы отказались оба и пристроились на широком пластиковом подоконнике.