То, что делает меня - читать онлайн книгу. Автор: Ида Мартин cтр.№ 112

— Ни за что не поверю.

— Не хочешь, не верь, но это не тебе каждый вечер, пока ты гулял, приходилось выслушивать его сожаления о том, что он считает себя виноватым в том, что с тобой происходит.

— Он-то тут при чем?

— Думает, что если бы остался с тобой и твоей мамой, ты бы не «покатился по наклонной».

— Но он же маму больше не любит, чего бы ему оставаться? А твою любит, и моя мама любит Игоря. Это уже четверо, плюс вот ещё ты и Алёнка. Целых шесть человек должны были пострадать. А я один, и я никто.

— Зачем ты так говоришь? — сказал Дятел с упрёком. — Ты не никто. Ты — Никита Горелов! Человек. Уникальнейшая система, состоящая из тридцати семи триллионов клеток. Целая вселенная. Забыл? Только представь себе подобное! Ты рождаешься — появляется вселенная, умираешь — она исчезает. Ты не можешь знать наверняка, что было до тебя или что будет после. Тебе об этом рассказали, но это только информация о мире, но не мир. Зато есть ты сам, твои глаза, твои уши, твой мозг, твоё тело, твои чувства. Это же чудо, как ты не понимаешь? Ну, пока что чудо, потому что ученые никак с этим не разберутся. По одной теории…

— Давай, ты мне потом про это расскажешь.

— Нет, подожди. Знаешь, я когда смотрел страшные рисунки этих сестер, вдруг понял. Вся фишка в том, что твоя вселенная не просто наполнена суммой окружающих вещей: твоим старым стулом, бабушкиными нотациями, наступлением зимы и прочим. А постоянно меняется из-за новых, попадающих в неё вещей. Вещей из других вселенных, находящихся в том же пространстве и времени. Понимаешь? Вот они те самые параллельные вселенные! Эти рисунки — я ведь на какое-то время погрузился в тот иной мир. Мир этих девочек. А когда вернулся, уже что-то во мне изменилось, став частью моей вселенной, при этом всё равно оставаясь их собственной.

Вот мы стоим здесь на крыше, и наши вселенные соприкасаются настолько близко, что в какой-то мере их можно считать параллельными. Понимаешь? То есть, параллельность вселенных определяется не схожестью происходящих в них исторических событий, а одновременным существованием материи в одной точке времени и пространства. Параллельные вселенные — это мы сами. Мы с тобой, здесь и сейчас, являемся параллельными вселенными. Состоим из одних и тех же атомов, дышим одним воздухом, видим одно и то же, время на наших часах идет одинаково. Но при этом мы разные.

Дятел умел знатно грузануть. Задумавшись о его словах, я даже отвлекся от своих переживаний.

И тут вдруг решетка внизу звякнула и на крышу с топотом вылетел Трифонов, чуть ли не нос к носу столкнувшись с близняшками. Аня сделала шаг к нему, но что-то в нем заставило её отступить обратно. Следом с пакетом в руках появился Смурф и махнул в нашу сторону.

Трифонов подлетел и сразу же сгрёб Зою в охапку.

Она жалобно застонала то ли от своего состояния, то ли от того, что он так крепко сжал.

— Ой, ну сейчас будет что-то, — проговорил Дятел умиленно и тихонько отошел.

Какое-то время Тифон продолжал держать её, просто повторяя:

— Зоя, Зоя.

Потом, пощупав холодные пальцы, собрался снять и свою куртку, но она умоляюще пролепетала:

— Тиф, миленький, ты очень тёплый. Давай ещё так посидим. От тебя пахнет домом.

Я видел, как он поморщился, но всё равно не переставая её обнимать, поднялся, подхватил её под ноги, и осторожно, точно она стеклянная, понес к бочке.

— Тащите лежак сюда, — крикнул он нам.

Я схватил лежак и отнес. Тифон сел и посадил её к себе на колени, держа, как ребенка. В оранжевом свете огня было особенно заметно, какое бледное у неё лицо. Волосы превратились в нечесаную гриву. Глаза закатились.

— Эй, — Тифон легонько потряс, — Зой, ты чего?

— Её периодически вырубает, — пояснил я.

Близняшки пристально наблюдали издали, Смурф взял свою канистру с бензином и исчез в чердачном домике, даже у Дятла хватило понимания не подходить, но я никак не мог заставить себя отойти от них.

— Зой, ты слышишь меня? Зой? — он похлопал её по щеке.

С лёгким стоном она открыла мутные глаза.

— Тифчик, я знала, что ты меня спасешь. Ты же всегда меня спасаешь.

Её губы еле шевелились, и слова выходили очень тихими.

Он выдохнул с облегчением.

— Давай, её в комнату перенесем, — предложил я. — Там тепло.

— Нет, нужно увозить быстрее. Вызови скорую.

Его лицо от жара бочки пылало.

Мне нужно было уйти. Бежать. Найти наши телефоны. Но я не сдвинулся с места.

— Как ты себя чувствуешь?

Тифон потрогал Зое щёку, лоб, затем прикоснулся к нему губами. От этого движения она неловко запрокинула голову назад, волосы рассыпались, доставая кончиками до черного покрытия крыши, и их губы оказались на одном уровне.

Мне показалось, что она сделала это нарочно, но в такой ситуации вообще сложно сказать что-то наверняка.

И всё же, что произойдет дальше, я сообразил сразу, вариантов тут быть не могло, поэтому быстро отвернулся и медленно пошел к чердачному домику.

Зачем мне это видеть? Все детали головоломки сложились.

Но потом не выдержал и всё же оглянулся, чтобы убедиться, что не ошибся в своих ожиданиях. И не ошибся.

Вместе с успокаивающим потрескиванием в бочке послышался хриплый, немного срывающийся голос Трифонова:

— Зой, я тебя очень люблю. Очень сильно. Пока искал тебя, чуть не умер. Прости, пожалуйста. Я такой козел. За всё-всё прости, и что так подумал про тебя, и что такое говорил, и за матрас… Это самый жуткий треш, который когда-либо происходил со мной. Может, даже хуже маньяка, ведь я столько всего успел себе навоображать, ты не представляешь. Я тебя больше никогда в жизни никуда одну не отпущу.

— Приятно, что ты так говоришь, — Зоин голос прозвучал уже громче и осмысленней, — но когда целовал, было приятнее.

И всё, и больше ни слова. Я подошел к самому краю перилл и глянул вниз. Нужно было идти за телефоном, но со мной происходило нечто странное.

Такое чувство бывает при расставании. Когда уезжаешь очень надолго или может быть навсегда. Хочется ещё и ещё оттянуть момент отъезда, но осознание его неизбежности убивает.

Я отлично понимал, что больше у меня не может быть никаких надежд на её счёт. Я прощался с Зоей навсегда, пытаясь оставить её возле этой пылающей бочки, пытаясь убедить себя, что я рад за Тифона и вообще за них. Потому что они оба классные и заслуживали друг друга. Я был рад, очень рад. Но мне было тошно.

Откуда-то сильно потянуло бензином. Я огляделся, пытаясь отыскать источник запаха, и в ту же минуту, близняшки в один голос громко завизжали.

Из двери чердачного домика несмело вырывались языки пламени. Огонь мгновенно пробежал по узким дорожкам и лужицам, разлитым перед входом и весело заплясал оранжево-голубыми всполохами. Одна из таких горящих дорожек оказалась в опасной близости от Ярова.