Сама невинность - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Дашкова cтр.№ 12

Стас скрипел зубами, жадно наблюдая за этой картиной. Его рука тоже была в Катиной крови и его семени, он медленно поднес ее к половым губам, размазывая и втирая в клитор свой оргазм и следы девственности своей девочки. Теперь только его девочки.

— Вкусно?

— Да, очень. Я никогда такого не пробовала.

Они были в небольшом уютном ресторанчике на первом этаже спортивного комплекса. Катя с аппетитом ела обыкновенный салат Цезарь с курицей, лазанью, еще была большая пицца и десерт. А Стас не мог отвести от нее глаз, Катя словно светилась изнутри, или это у него уже были галлюцинации.

— Тебе не больно?

— Стас, ты уже десятый раз спрашиваешь, больно мне или нет. Нет, мне не больно, да, есть некоторый дискомфорт, но ты мне дал таблетку, я выпила ее, и мне не больно.

— Извини, я переживаю, как будто сделал что-то ужасное, и этим причинил тебе боль.

Он накрыл ее руку своей ладонью, переплел пальцы, а Катя так улыбнулась, показывая милые ямочки на щеках, что Стасу захотелось соскочить с места, схватить ее на руки и унести подальше от всех глаз, которые в это время смотрели на них в ресторане.

Одеты они были, конечно, странно, и, не будь этот ресторан частью клуба, их бы точно сюда не впустили. После того, как Стас сначала снова зацеловал, а потом обтер следы своего оргазма влажными салфетками, по звонку Наталья принесла одежду. В спортивном магазине на втором этаже она нашла то, что он просил, так что сейчас на Кате были черные спортивные леггинсы и футболка, как назло, красиво обтягивающая ее грудь, на ногах кроссовки. Он сам тоже был в спортивном, а их одежду унесли в прачечную.

— Не забудь, нам нужно купить еще телефон, но старый остался в сумке на ресепшене, там сим-карта. Надо позвонить в деревню Григорию Ивановичу, он присматривает за домом и Снежком.

— Вот как все доешь, так сразу пойдем и купим.

— Ой, все я не смогу, в меня не влезет.

— Я тебе помогу, сам чертовски голоден. Но еще больше голоден по тебе.

Катя снова кинула на него взгляд, тут же опустила глаза и покраснела, понимая, о чем он говорит. Его слова и такая откровенность нравились ей, это было так непривычно — видеть от взрослого красивого мужчины такую откровенную симпатию. Да, она еще не привыкла к таким словам и, может, еще не скоро привыкнет, но они ее волновали.

— Котенок, расскажи мне о себе. Кто такой Снежок?

– Снежок — мой друг, собака, маламут. Что именно рассказать?

— Все, я хочу знать о тебе все.

— Ничего интересного нет в моей жизни.

— Может, для кого-то и нет ничего интересного, но мне очень интересно.

— Ну, даже не знаю, с чего начать, — Катя задумалась, начала водить по скатерти пальцем, словно о чем-то размышляя. — Моя мама была последним ребёнком моего деда от женщины, которую он не любил, но дочь свою признал, дал свою фамилию, помогал всегда, чем мог. Они жили с матерью в соседнем поселке, но каждое лето она приезжала в деревню. Ее звали, то есть зовут, Лида, Лидия Мельникова, сейчас не знаю, может, какая другая фамилия. Дед говорил, что она очень красивая, я на нее похожа. В одно лето, когда ей не было еще и восемнадцати, она приехала и была очень странная, а зимой привезла меня, новорожденную, и оставила ему. Ничего не сказала, ничего не объяснила и уехала, вернулась только летом, и то ненадолго. Так и приезжала потом лет пять подряд, только летом. Потом перестала, наверное, замуж вышла, других детей родила, не знаю. Я совсем не знала ее, помню только длинные волосы и грустные, синие глаза.

— А дедушка что-нибудь рассказывал о ней?

— Нет, ничего. Я, конечно, маленькая спрашивала, задавала вопросы. Где моя мама, кто мой папа, почему они не приезжают? Но потом перестала, дед очень расстраивался и почему-то, как выпьет, называл ее гулящей, но потом говорил, что очень виноват перед ней. В чем виноват, я так и не поняла. Как- то к нам приезжала женщина, оказалось, это была моя бабушка, плакала, что-то говорила, но мне тогда было лет десять, я ничего толком и не поняла. Я думаю, что моя мать где-то живет, у нее семья, а моей семьей был дед Миша, он мне и отец, и мать, вырастил, воспитал, научил тому, что сам умеет. Я даже умею из ружья стрелять и на охоту ходить, ты не смотри, что такая мелкая.

Катя грустно рассмеялась, отвела взгляд в сторону, задумалась.

— Этим летом у него случился очередной приступ, сердце. Он не захотел ехать в больницу, и я, дурочка, не настояла, очень виню себя за это. Но он просил, чтобы я ни в чем себя не винила, и взял слово, что я уеду в город, к тетке, она поможет первое время. Слово, что я начну жить, как все молодые девушки, встречу хорошего человека, влюблюсь, а не стану жить, как он, отшельником. Вот я и здесь, потому что дала слово.

Но отчего-то самого главного она так и не сказала Стасу. Она даже сама не поняла, почему, может, потому что и так доставляла ему много хлопот и не хотела просить еще о чем-то, привыкла во всем справляться сама. Она хотела найти своего отца, о нем проболтался дед. Он, оказывается, знал, или всё-таки выпытал у матери, кто отец ее ребенка. Но дело в том, что предполагаемых отцов оказалось два, дед назвал два имени, а точнее одно — Алексей. Парадокс в том, что оба мужчины носили это имя, и оба в то время жили в колонии-поселении, где подрабатывала ее мать, Лида. Может быть, она и сама не знала, кто конкретно отец, что с ней тогда случилось, Катя могла только догадываться. А, может быть, случилось что-то страшное, о чем и говорить было стыдно. Правда о предполагаемых отцах оказалась не совсем приятна даже для Кати, а что подумает Стас, она боялась представить.

— Только не плачь, Катюш.

— Я не хочу, оно само.

— Так, иди сюда, — Стас быстро потянул ее за руку, усадил себе на колени, стирая с лица первые слезы. — Перестань, ты невероятная, сильная, прекрасная девушка. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной вот так, глядя мне в глаза. У меня словно душа переворачивается.

Их губы были снова так близки, Катя замерла, всматриваясь в темные глаза мужчины, провела по щеке рукой, отросшая темная щетина так приятно колола пальцы. В груди зарождался большой горячий шар, казалось, вот- вот лопнет, и вся та нежность, что в нем скопилась, выплеснется наружу.

На них снова все смотрели, а они будто и не замечали никого вокруг. Одновременно потянулись друг к другу, прикосновение губ, сплетение языков, нежно, медленно и так тягуче, что у Кати темнело в глазах.

“Разве такое бывает?”- думала Катя, — “Вот так, за несколько часов, за сутки, потерять голову. Может, это и есть любовь?”

— Вот это да! Средь белого дня, в общественном месте! Стас, ты меня удивляешь!

Молодые люди резко отстранились друг от друга, словно школьники, застуканные на перемене учителем. Катя подняла голову и встретилась с двумя парами глаз. Очень большого мужчины и яркой брюнетки, которая мило улыбалась и поглаживала рукой еще небольшой животик.