Загадочный пациент - читать онлайн книгу. Автор: Элен Форс cтр.№ 4

Он был опасен, я чувствовала исходящее от него безумие. Взгляд шарил слишком нагло, он не знал рамок приличия и границ дозволенного. Если он захочет, то отымеет прямо тут, не заботясь о последствиях. У меня не хватит сил справиться с ним.

- Простите. – промямлила я, коря себя, что вообще решила вылезти из палаты. О чем я только думала? Вряд ли он мне поможет, протянет руку. Такие люди, как он, безжалостны. Мой отец такой же.

Он встал, отряхиваясь, красные круги разрастались. Рана открылась и теперь обильно кровоточила, но он словно не замечал этого.

- Ты значит Анна, местная наркоманка. – он сказал это с таким отвращением и осуждением, что я вспыхнула, подскакивая и даже не чувствуя боли в ногах.

Меня жутко обижало, когда меня называли наркоманкой, задевало так сильно, что начинало сосать под ложечкой. Наркоманы ведь падшие существа, те кто готовы ради дозы отдать жизнь, у меня же трава приглушала боль от одиночества и отчаяния, она была моим лекарством. Я не курила каждый день. Только, до и после приезда отца, когда душу разрывало на миллион частей и жить больше не хотелось, смысл терялся.

Я бы обязательно огрызнулась, если бы меня не испугало, что он назвал меня по имени. Да и к чему приведёт, если я покажу характер? Только мне во вред. С мужчинами ночью лучше быть острожной и гладить только по шерстке.

- Откуда Вы меня знаете? – страшно, когда незнакомый человек знает о тебе больше, чем ты о нем. Эти машины с охраной, тот человек со шрамом и пациент в кровавых бинтах напоминали мне фильм из девяностых. Они все бандиты!

Он не ответил на мой вопрос, только скривился, непроизвольно прижимая руку к торсу, бинты на котором теперь были полностью красные. Представить трудно, как ему больно.

- Пойдёшь со мной, поможешь обработать и перебинтовать. – приказывает он хриплым голосом, не подразумевающим отказа. Он закашливается и мне начинает казаться, что сейчас на его ладони покажется кровь. Когда кашель проходит, он бросает: – Пискнешь – прибью.

А я не могу сдержать писк, куда я пойду с ним, когда у него такой стоят?

Он не церемонясь хватает меня за капюшон и не напрягаясь тащит за собой. Моя голова еле достаёт ему до подбородка, он крупнее и сильнее меня, у меня не хватает сил выбраться из его захвата. Сопротивление бесполезно, остается только послушно передвигать ногами и не привлекать внимания. Если охранник меня увидит – донесут отцу и тогда меня закроют в психиатрическом, а жить в комнате без окон и общения не выносимо.

Этот псих тащит меня через сад к противоположному крылу, которое закрыли специально для него. Затаскивает на очень уютную террасу, как в отеле, и закидывает в номер, после закрывает двери. При этом он не говорит мне и слова, тишину нарушают только хрипы из его груди.

Чувствую себя мышью, которую кинули в клетку с тигром, остается только забиться в угол и не шевелиться, может и не заметит моего присутствия, Страшно даже дышать.

В его палате, если ее так можно назвать, намного уютнее, чем у всех остальных. Мебель новая, от нее даже пахнет еще упаковкой. Ничего больничного, обстановка пятизвездочного отеля. К его приезду подготовились.

Он замирает и рассматривает меня, между его бровей залегает морщинка, что-то во мне его привело в замешательство. От такого хамства я теряюсь, уже открываю рот, чтобы сказать что-нибудь острое, как натыкаюсь на кобуру на комоде. Захлопываю рот с характерным стуком зубов. У него пистолет.

- В ванной над раковиной полка, там аптечка, принеси ее. – он командует мной словно, имеет на это право и я кидаюсь выполнять, у меня совсем нет желания играть с диким зверем, порвёт и не заметит.

К моему возвращению он уже стащил бинты, оголяя живот и спину. Раньше я никогда не видела молодых мужчин без рубашки, только брата и отца. От общения с другими представителями мужского пола меня ограждали всю жизнь, мне было запрещено с ними общаться.

Подозреваю, что отец всегда хотел меня выгодно для себя продать.

На его теле было множество бугристых шрамов, некоторые из этих рубцов были совсем свежие, они наслаивались друг на друга. Каждая мышца перекатывалась и бугрилась при его любом движении. Тело воина, закаленное битвами. Это зрелище вводит в транс, хотелось провести рукой по его коже, потрогать шрамы, узнать какие они.

- Я не могу достать некоторые участки. Залей раны йодом. – я послушно открываю баночку и стараюсь залить красные рваные раны не причиняя боли. Еще мне очень хочется узнать, как его зовут. У него же есть имя? – Теперь возьми хирургические лейкопластыри и наложи на раны.

Руки совсем не слушались, меня бросало то в жар, то в холод, когда он начинал говорить, мне становилось трудно дышать. Этот человек мог одной рукой переломить мой шейный позвонок, будто я соломинка.

- О Вас говорит вся больница. – внезапно говорю я, лишь бы что-нибудь сказать, нарушить давящую тишину. Он даже не шелохнулся, может он плохо слышит?

Я ловко справляюсь с пластырем, после чего накладываю фиксирующую повязку бинтом. Когда руки заняты делом мне спокойнее, озноб немного отступает, а вместе с ним притупляется страх.

- У тебя хорошо получается. – холодно констатирует он, когда я заканчиваю. Он поднимается, и теперь я могу рассмотреть его в полный рост при свете. Даже сквозь бинты видно, что он красив: колючие глаза испещрены тонкими морщинками, потому что он постоянно хмурится, волевой подбородок и острые скулы выдают сложный характер. Когда он смотрит на меня весь ощетинивается.

- Я училась на врача. – для чего-то говорю я, подсознательно мне хочется ему понравится. Хотелось доказать ему, что я не наркоманка, слух преувеличен моим же отцом, чтобы оттолкнуть от меня людей. И мне хотелось, чтобы он проникся ко мне симпатией и помог. На интуитивном уровне я чувствовала, что это в его власти.

- Зря не доучилась. – его голос холоднее льда. После моей помощи ему я не ожидала такой грубости.

- Я не сделала Вам ничего плохого, чтобы Вы так говорили со мной. – выдавливаю я, радуюсь, что на мне огромная толстовка, которая скрывает частично моё лицо и то, как меня трясёт. Я в шаге от того, чтобы мой ужин оказался на ковре перед ним. Его аура давит на меня.

- Иди уже. Я устал. – он говорит очень хрипло вздыхая. И на миг сквозь маску просачивается усталость. Он безумец. При таких ранениях бегать – самоубийство; судя по хрипам из груди, ранения не только на его теле, что-то страшное с его легкими.

У меня только один шанс, либо пан, либо пропал.

- Мне нужна помощь. – лихорадочно выпаливаю я, сжимая руками край толстовки. – Мне надо бежать отсюда, отец держит меня здесь силой… при том, что я здорова… Он хочет продать меня своему партнёру ради денег. Я не знаю, что Вас интересует, но у меня есть деньги. Сумма приличная, я заплачу Вам, если поможете.

Мои слова его удивляют, потому что брови взлетают вверх, но он смотрит на меня не глазами человека, который сожалеет, а как на обманщицу. Чувствую это и в затянувшейся паузе. Предприятие провалено.