Ночь в Дамаске - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 50

Тотчас же мощная мембрана «вертушки» воспроизвела голос президента:

— Ты как посмотришь, Михаил Петрович, если мы тебя порекомендуем послом в Ливан? Страна важная для нас. Ближний Восток кипит. Такой опытный человек там и нужен. Не возражаешь?

— Сочту за честь, — громко и радостно сказал Вавилов, прекрасно понимая, какое впечатление произведут его слова на членов коллегии.

Вавилов положил трубку и повернулся к членам коллегии:

— Президент желает нам всем успеха.

Первый заместитель министра вскочил и вытянулся в струнку:

— Спасибо, Михаил Петрович.

Вавилов весьма демократично спросил:

— Члены коллегии не возражают, если я пойду к себе? Сами понимаете…

— Конечно, конечно, Михаил Петрович! Спасибо, что нашли время…

Первый заместитель побежал вперед, чтобы распахнуть дверь перед министром. Когда Вавилов вышел, он закричал на Фигурнова:

— Что это вы тут несли? Коллегия недовольна вашим самоотчетом. Вы что думаете, товарищ Фигурнов, коллегия будет благодушно взирать на вашу провальную деятельность на посту начальника управления? Труженики полей ждут новый трактор, а вы тут демагогией занимаетесь!

Остальные члены группы приехали накануне. Роль-ник и Салим притащили оружие в двух больших сумках. Дитер Рольник каждому присвоил номер и объяснил, кому и что предстоит делать.

— Номер один — это я. Вооружение — один автомат и один пистолет. Номер два — Салим, один автомат, две ручные гранаты. Наша с ним задача — пробиться в конференц-зал и захватить министров. Номер три — Юсеф, один пистолет и взрывчатка. Он должен последовать за нами, заложить взрывчатку и подготовить все для взрыва по моему приказу. Номер четыре — Гюнтер, один пистолет и две гранаты. Он должен загнать всех, кто находится в коридоре, в конференц-зал, предварительно проверив, есть ли у них оружие. Когда это будет сделано, мы вместе обыщем все помещения. Номер пять — Фриц, один автомат и две гранаты. Он помогает Гюнтеру. Номер шесть — Петра, один автомат, она прикрывает вход.

Они устроились на полу, накрытом толстым ковром, и внимательно слушали Дитера. Никто не шутил, не улыбался. Несмотря на привычную браваду Рольника, все понимали, на что идут.

— Есть вопросы? — спросил Рольник. — Нет. Тогда пошли вздремнем.

У Гюнтера не было вопросов, но была одна просьба. Он хотел, чтобы в случае тяжелого ранения, которое сделало бы его калекой, его бы немедленно застрелили. И еще Гюнтер попросил Рольника обязательно забрать раненых, даже если они будут говорить, что не перенесут дороги. Если погибать, то лучше в дороге, среди своих, чем в тюрьме. Так и было решено.

Всем кроватей не хватило. Фриц и Юсеф улеглись прямо на полу.

В субботу Понтер сходил еще раз осмотреть здание, где соберутся министры, кое-что купил и вернулся. Фриц сказал ему, что операция отложена на воскресенье. Тогда он опять ушел и гулял весь день по городу.

Все плотно поужинали, Гюнтер есть отказался. Над ним посмеялись, потому что и накануне вечером он тоже не проглотил ни куска. Но это было мудрым решением, которое, как оказалось позднее, спасло ему жизнь. Это Гюнтер узнал во время службы в бундесвере: при ранении в живот выживает тот, чей желудок пуст.

Ровно в полночь Рольник достал бутылку виски, дабы отметить день рождения Гюнтера. Именинник выпил две порции и ушел в свою комнату. Настроение у него было не праздничное, и он хотел, чтобы его оставили в покое. Той ночью Понтер чувствовал себя совершенно одиноким, и ему было чертовски грустно.

В семь утра его разбудили и велели еще раз сходить и убедиться, что на заседании точно будут присутствовать министры из Ирана и Саудовской Аравии. Они приехали, и Понтер побежал назад.

Группа готовилась. Все снаряжение, включая автоматы и взрывчатку, надо было тащить на себе. Груз получился большой, и они выглядели странновато со своими сумками.

У входа стоял полицейский в парадной форме. Он взял под козырек и пропустил иностранцев, приняв их за участников встречи. Даже не стал требовать документы и не поинтересовался, что они собой несут. В австрийской столице давно уже ничего не происходило. Венские власти были уверены, что способны обеспечить в городе полное спокойствие, и не хотели огорчать высоких гостей повышенными мерами безопасности, дабы не доставлять им неудобства. Вена — это комфорт!

Дитер Рольник с большими сумками в руках по-английски вежливо сказал полицейскому: «Здравствуйте». И боевики беспрепятственно прошли внутрь.

Российского посла Вавилова и полковника Козлова, который поехал вместе с ним, сопровождали три машины, набитые стражами порядка. Не сбавляя скорости на поворотах, машины вырвались из города и доставили их в старинный особняк для важных встреч.

В вестибюле посла и Козлова сердечно приветствовал аль-Халиль, который работал в министерстве иностранных дел. Аль-Халиль был частым гостем российского посольства. Отношениями с ним дорожили, щедро угощали его водкой и икрой, потому что через него можно было без проволочек получить важную информацию, которая в расколотой войной стране была на вес золота.

— Замечательно выглядишь, Виктор! — Аль-Халиль хлопнул Козлова по плечу, демонстрируя окружающим высокую степень личных отношений с высокопоставленным русским. — В Москве столько перемен, один ты не меняешься.

Внизу у лестницы толпились журналисты. Дитер Рольник любезно осведомился у них по-английски, началось ли заседание. Они ответили утвердительно. Тогда Рольник деловито расстегнул молнию на своей спортивной сумке и вытащил автомат. Это было сигналом к началу операции. Боевики достали оружие и бросились вверх по лестнице.

Переступив порог здания, Гюнтер ни слова не произнес по-немецки. Он намеревался обойтись несколькими английскими фразами. Не хотел выдавать своей национальной принадлежности, потому что надеялся в конце концов вернуться в Германию.

Первые выстрелы прозвучали почти сразу — возле лифтов, где действовала Петра. Стоявшие там люди не спешили подчиниться ее приказу, и Петра, не раздумывая, нажала на спусковой крючок. Несколько человек рухнули на пол. Двое или трое из них были убиты.

Гюнтер сбросил пальто и надел маску.

Выстрелы раздались и в конференц-зале. Безоружный ливиец бросился на Рольника. Дитер выстрелил ему в плечо, а потом, разозлившись, вогнал в раненого ливийца весь магазин.

Гюнтер занялся теми, кто стоял в фойе. Там оставалось человек семь-восемь. Мужчин он стволом пистолета отогнал в угол, а женщине, разговаривавшей с кем-то по телефону, приказал бросить трубку на пол и поднять руки. Испуганные выстрелами мужчины сгрудились в углу, а вот с женщиной вышла незадача.

Ему никак не удавалось втолковать этой молодой смуглой даме с надменным взглядом, что сейчас не время звонить. Она отказывалась это понимать. Да еще Фриц куда-то исчез. Приходилось одним глазом следить за мужчинами, а другим за говорливой дамой.