Ночь в Дамаске - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 12

Лучшей проверкой на преданность группе перед вступлением в нее считалось участие в вооруженном ограблении банка. Будь новичок тайным агентом полиции, он никогда не пошел бы на преступление. Однако Петру приняли без испытания. Ее привел Гюнтер Валле. Это случилось, когда было принято решение, что арестованных и осужденных боевиков «Исламского сопротивления» надо освобождать из тюрьмы любыми средствами. Для проведения боевых операций принялись создавать подпольную группу.

Гюнтер сообщил о Петре людям, которые находились в подполье. Им предстояло решить, брать ее к себе или нет. Они настороженно относились ко всем тем, кто по собственной инициативе пытался войти с ними в контакт. Но Гюнтер был проверенным, своим человеком.

Старшее поколение террористов разработало строгую схему беседы с новичком. Люди в масках, которые разговаривали с Петрой Вагнер в полутемной комнате, исходили из того, что первая встреча — решающая. Важно в первом же разговоре оценить степень решимости новичка идти до конца, волю к сопротивлению, способности и возможности. Может ли она сделать то, что от нее захотят? Готова ли и в состоянии ли физически перенести арест, суд и заключение, если ее поймает полиция?

Ей сразу всё объяснили: чего от нее хотят, какому риску она отныне будет подвергаться, какие меры предосторожности ей придется соблюдать.

Петре говорили, что от соблюдения правил безопасности зависят ее собственная жизнь и жизнь других членов группы, что необходима самодисциплина. И одновременно внушали, что ее потребности, надежды, ожидания могут быть реализованы только при участии в подпольной работе.

Через месяц Гюнтер Валле сообщил Петре, что она принята. Встреча с двумя террористами произошла во Франкфурте-на-Майне, возле Центрального вокзала. Все вместе пошли в «опорный пункт» — меблированную мансарду. Здесь Дитер Рольник, возглавивший после ареста старших товарищей «Исламское сопротивление», собрал группу.

— Двое из них и вытащили Дитера Рольника из тюрьмы, — закончила Петра свой рассказ. — А всю подготовительную работу сделала я. Но напрасно не послушалась совета немедленно исчезнуть.

— А куда же ты могла деться? — заплетающимся языком спросила Кристи.

Петра ухмыльнулась, но ничего не сказала.

Уже было поздно, и девушки стали ложиться спать. Утомленная дорогой, вином и рассказами, Кристи буквально провалилась в сон. Он казался чудесным.

Она видела себя в постели с мужчиной. Лица незнакомца ей разглядеть не удавалось, а вот тело было необыкновенно красивое и мускулистое. Совершенно голый, он ласкал Кристи. В ее жизни это происходило впервые.

При этом мягким голосом неизвестный шептал: «Тихо, деточка, тихо. Тебе будет хорошо, очень хорошо. Ты не пожалеешь. Я обещаю».

Руки мужчины нежно гладили ее ноги. Затем принялись за грудь, и Кристи только жалела, что ее девичья грудь такая маленькая. Каждое его прикосновение заставляло трепетать. В темноте она не видела ничего, ощущая лишь влажное прикосновение языка. Кристи почувствовала доселе неведомое ей блаженство. Она начала постанывать и проснулась.

На ней не было никакой одежды, и в постели она действительно лежала не одна. Только… Кристи оцепенела от неожиданности.

Она увидела голову с короткой стрижкой. И вовсе не очаровательного незнакомца. Это была Петра Вагнер, совершенно голая и пьяная. Она посмотрела на Кристи и заплетающимся языком пробормотала:

— Я хочу тебя. У тебя такое тело, такая кожа…

Услышав ее голос, Кристи окончательно пришла в себя. Взвизгнула и вскочила с кровати. Подхватила со спинки стула свои вещи и побежала к двери. Щелкнула выключателем — загорелся свет, заставив ее сощуриться.

— Куда ты? — всполошилась Петра, которая чуть не свалилась с кровати.

— Не подходи ко мне! — завопила Кристи.

Она пыталась одеться, но руки у нее дрожали. Кристи никак не могла надеть блузку и застегнуть юбку.

Голая Петра выползла в коридор. Она прислонилась к косяку и захныкала:

— Не обижайся на меня, Кристи. Я напилась и ничего не соображала. Мне почудилось, что… Понимаешь, у меня же никого не было целый год.

Кристи лихорадочно одевалась. Ее трясло от негодования.

Петра вдруг без слов опустилась на колени. Она заплакала. Этого Кристи не ожидала.

Она без сил присела на деревянный стул возле двери. Некоторое время обе молчали, стараясь не смотреть друг на друга. Петра по-прежнему стояла на коленях. Кристи, прижав к груди пиджак, пыталась привести в порядок свои мысли. Петра — лесбиянка?

— Прости меня, — монотонно повторяла Петра, — прости, если можешь. Если бы ты знала, что мне пришлось пережить.

Она заплакала.

— Ладно, — устало сказала Кристи. — Забудем, и давай спать. Только по-настоящему.

Петра с трудом поднялась, колени у нее стали ярко красные. Она кивнула и пошла к своей постели.

Засыпая, Кристи стыдливо подумала о том, что, пока она не проснулась, ей было очень хорошо. Как жаль, что она до сих пор девственница и не испытала все это с настоящим мужчиной.

Утром у Петры началась настоящая паранойя. По дороге домой, прямо в машине она стала строчить письма соратникам. При этом постоянно оглядывалась. В какой-то момент ей показалось, что за ними следят. Кристи не успела ахнуть, как Петра щелкнула зажигалкой, подожгла свои письма и бросила горящие бумаги прямо на пол машины.

Кристи нажала на тормоза так, что они обе чуть не вылетели из машины через ветровое стекло.

— Ты с ума сошла! — Кристи топтала ногами горящие бумаги.

Петра пыталась ее остановить.

— Ты что, не видишь? Нас преследуют! Надо немедленно уничтожить эти бумаги, а то меня опять упекут за решетку.

Машина Кристи чуть не загорелась, и тут мнимые преследователи остановились, чтобы любезно спросить, не нужна ли девушкам помощь и не прислать ли пожарных.

Кристи довезла Петру до дома и поспешила распрощаться с подругой детства. Она устала и хотела отдохнуть. К тому же у нее дома вставали очень рано, и ей нельзя опаздывать к завтраку. Родители не видели ее несколько месяцев, пока она сдавала экзамены.

Прежде чем Кристи успела отстраниться, Петра смачно поцеловала ее в губы и радостно сказала:

— Увидимся завтра.

Рюмочка вишневой водки — вот и все излишества, которые позволял себе старший фон Хассель по воскресеньям.

Завтрак отца состоял из неизменной булочки, слегка намазанной маргарином, двух тоненьких кусочков ветчины, большой чашки кофе с молоком. В доме не принято было тратить деньги на еду. Мать пила кофе и съедала кусочек хлеба с клубничным джемом собственного изготовления. Кристине полагалась детская диета — тарелка с кашей и йогурт без сахара.