Ярость драконов - читать онлайн книгу. Автор: Эван Уинтер cтр.№ 52

Тау не придавал значения этим рассказам. Они завоевали ему уважение среди посвященных, и те уже реже смотрели на него как на изгоя. Он начинал чувствовать себя частью целого, ему хотелось, чтобы и остальные воспринимали его так же, и он решил, что если его боевые успехи вывели его на этот путь, единственный способ стать своим – быть лучшим среди всех.

И как только у него зажило запястье – он стал прилагать еще больше усилий. Тау решил использовать свое преимущество владения мечом обеими руками.

Он пытался вести тренировочные бои со щитами, но те лишь мешали ему. Он использовал небольшие щиты и заметил, что те только немного помогают в обороне и совсем не участвуют в нападении. Поэтому он их оставил, перейдя на массивные мечи, которые нужно было держать обеими руками. Это было ужасно. Ему не хватало ни сил, ни выносливости, и он вернулся к обычным мечам, сосредоточившись на скорости и агрессивном стиле боя. Он стремился сокрушать противников. Это выходило в боях с более слабыми соперниками, но вело к поражениям в поединках против сильнейших бойцов Исиколо, даже когда он мог выиграть. Тау был разочарован и не знал, как улучшить положение.

Но зато он знал другое. Он больше не был правшой. За один сезон в Исиколо он прибавил больше, чем за всю жизнь до этого. Теперь даже самых сильных бойцов Исиколо – Хадита, Итембе, Яу, Рунако, который двигался быстрее жалящего скорпиона, и Удуака, последнего из посвященных, кто до сих пор выигрывал у Тау чаще, чем проигрывал, – Тау мог победить левой, но редко побеждал правой.

Это не давало ему покоя. Он был в числе лучших в Исиколо, но не мог стать еще лучше, его развитие остановилось. И, что хуже всего, он уже несколько дней не дрался с Удуаком, а это означало, что либо Джавьед, либо Анан вскоре поставят их друг против друга.

Бои между ними уже превратились в события, за которыми наблюдали и посвященные других Чешуев. Когда они дрались, зрители, даже умквондиси, азартно делали ставки, и в этих спорах можно было выиграть или проиграть жалованье за целый лунный цикл. Следующий их бой должен был состояться со дня на день, и Тау хотелось победить. Нужно было готовиться еще усерднее.

– Давай еще раунд, – сказал Тау. Он занимался на тренировочном дворе с Ойибо, и они видели друг друга лишь благодаря свету полной луны.

– Уже поздно, – ответил Ойибо, избегая взгляда Тау, которому согласился помочь после того, как Яу перестал ходить на занятия.

– Один, – попросил Тау. – Всего один.

– Ты… ты все время так говоришь…

Тау не хотел отпугнуть Ойибо и постарался скрыть разочарование.

– Только один? – спросил Ойибо.

Тау благодарно кивнул.

– Только один, – подтвердил он, выступая вперед.

Ойибо времени не терял. Он сделал мечом обманный маневр, а потом замахнулся выставленным щитом на Тау. Тот спешно отступил, избежав удара, и контратаковал прямым выпадом. Ойибо отскочил, и деревянный меч Тау рассек воздух на расстоянии кисти от цели.

Бросившись ему вслед, Тау сократил расстояние, и Ойибо, который весь вечер проигрывал, сражаясь осторожно, стал атаковать всерьез. Тау блокировал каждый удар, и, ускоряя шаг, сделал это медленно. Если этому раунду суждено стать последним на нынешней тренировке, Тау постарается продлить его. Реальных атак он не предпринимал, а лишь блокировал и парировал выпады Ойибо.

Тау хотел отработать парирования, ответные удары и потренировать выносливость. Он хотел, чтобы поединок вышел таким долгим, чтобы Ойибо взмолился о пощаде от изнеможения. Он хотел довести Ойибо до предела, а потом сломить, не нанеся ни одного «смертельного» удара.

Однако этот план не работал. Ойибо валился с ног, но, очевидно, понял, что Тау не собирается атаковать всерьез. Посвященный с мальчишеским лицом переключился с мощных атак на более осторожные, нацеленные лишь на то, чтобы не подпускать Тау ближе. Он замедлял темп поединка, чтобы дать себе немного отдохнуть.

Придерживаясь своей стратегии, Тау резко набросился на своего товарища по оружию, вынудив Ойибо встревоженно выпучить глаза и выставить щит. Тау стучал по щиту то с одной стороны, то с другой, пока Ойибо успевал только защищаться и извергать проклятия.

Но Тау по-прежнему придерживался своего плана. Он не наносил прямых ударов, а лишь беззастенчиво колотил по щиту противника.

– Надо было мне уйти спать, – проворчал Ойибо.

Тау рассмеялся, наслаждаясь продолжающимся соперничеством. Он не ожидал подобного, но не мог и перестать. Каждый бой приводил его в возбуждение.

В этом была самая суть, самая основа. Когда Тау дрался на тренировке, для него существовал только его противник. Значение имели только ощущения, навыки, воля и решимость. Весь мир уходил прочь, и оставался только следующий шаг, следующий выпад, следующая атака, следующая победа.

Тау стукнул мечом по щиту Ойибо сверху, надеясь, что тот опустится и можно будет сократить дистанцию и толкнуть соперника плечом, чтобы он упал. Но когда его деревянный меч обрушился на щит, лезвием об обод, половина клинка громыхнула, осыпав их обоих щепками.

На долю дыхания оба застыли в тишине. Тау среагировал первым. Он толкнул Ойибо плечом – тот упал, перекатился и вскочил на ноги. Тау отбежал к краю боевого круга, схватил запасное оружие правой рукой и повернулся, чтобы увидеть, что его брат по оружию летит в новую атаку.

Ойибо занес меч над головой, Тау за ним не успевал. Он дрался в шлеме, а меч у Ойибо был из дерева, но удар обещал быть тяжелым. Если бы он попал в цель, голова Тау раскалывалась бы всю ночь и болела весь следующий день.

Отчаянно, быстрым движением Тау скрестил перед собой оба меча. Удар Ойибо пришелся точно по их пересечению, с такой силой, что у Тау задрожали кости. Тау успел заметить, как у Ойибо отвисла челюсть, и он воспользовался его замешательством, чтобы резко отвести клинок противника влево, лишить его равновесия и успеть вернуться в исходное положение.

Но Ойибо был не промах. Даже потеряв равновесие, он сделал выпад, попытавшись уколоть Тау, будто копьем. Тау рубанул по его оружию сломанным клинком, а другим ударил по шлему Ойибо.

Сломанный меч Тау отразил атаку, и Ойибо, как их учили, следил за доминирующей рукой соперника, за его рабочей рукой. Трудность заключалась в том, что у Тау обе руки были рабочими, и меч в руке, на которую Ойибо не смотрел, ударил тому по голове.

Удар вышел чистым – бронзовый шлем прозвенел, будто колокол, и Ойибо, пошатнувшись, неистово замахал мечом. Увернувшись от первого взмаха и преградив второй обрубком меча в левой руке, Тау продолжил стучать по щиту Ойибо вторым мечом.

Ойибо неуверенно попятился, пытаясь сориентироваться, но Тау был тут как тут – ударил его по бедру одним мечом и по ребрам другим. С удвоенной силой шипя от боли, Ойибо поспешил отступить с ударной дистанции.

Затем оба приняли исходное положение, и Тау понял: он выиграет поединок сейчас или не выиграет никогда. Если Ойибо перехватит инициативу, то он воспользуется тем, что у Тау сломан меч и нет опыта обращения с двумя клинками одновременно.