Камея из Ватикана - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 3

Даня как-то сразу стал братом Насте, хотя его сестрой должна была считаться Тонечка, Родион через неделю после воссоединения с семьей стал называть Марину бабушкой, а генерала – дедом, хотя ни один, ни второй вообще не были ему родственниками!.. Детдомовского мальчишку благополучные и сытые московские дети старательно опекали, но… не слишком им интересовались. Они были от души заняты собой, своим образом жизни, друзьями, учебой. Александр Герман к появлению сына, о котором он шестнадцать лет ничего не знал, относился словно с изумлением.

Этот новый сын учился из рук вон плохо, в московской школе почти не тянул, зато постоянно рисовал – его комната как-то моментально превратилась в свалку из альбомов, тюбиков и банок с красками, карандашей, разрозненных листов александрийской бумаги, обрывков, клочков, яблочных огрызков, конфетных бумажек, немытых кружек и мятой одежды. Вещи мальчишку вообще не интересовали.

Зато интересовала еда. Он безостановочно ел и, кажется, только худел – щеки у него совсем ввалились, еще длиннее стали тонкие, как щепки, руки, вытянулась и без того гусиная шея.

Самым главным его другом была собака Буся, и сразу следом за ней – Тонечка.

– Родька, смотри за самоваром! – крикнула Тонечка в сторону лужайки, по которой наперегонки носились мальчик и собака.

И посмотрела на соседний участок.

Машина стояла на плиточном пятачке перед домом, над крыльцом горела лампочка, свет ее терялся и таял в вечернем солнечном сиянии.

…Интересно, кто же это приехал?..

Дом в Дождеве принадлежал давно покойным родителям ее мужа, Тонечка раньше никогда здесь не жила и соседей не знала. Величественную старуху, обитавшую через дом, они с Родионом называли старой княгиней, так ее окрестила Тонечка, а когда мальчишка спросил почему, приволокла ему первый том «Войны и мира». Родион моментально заскучал, стал оглядываться по сторонам и предложил помыть посуду. Тонечка два вечера убила на пересказ эпопеи своими словами, и только потом догадалась включить ему английский сериал.

В английском сериале всех главных героев играли молодые артисты, и Родион постепенно втянулся, но смотрел «Войну и мир» как неандерталец или англичанин – никакие нравственные проблемы его не волновали, зато интересовало, кого убьют, кто на ком женится и не разорится ли Пьер.

Состояние финансов Пьера казалось Родиону гораздо важнее, чем его масонские искания!..

После того как убили Петю Ростова, Родион наотрез отказался смотреть дальше, и Тонечке пришлось брать его измором, убеждая, что после все пойдет как нельзя лучше, и обещать в обмен на просмотр пирог с мясом.

Насилу одолели.

Оказывается, старую княгиню зовут Лидия Ивановна – вполне подходящее имя.

Тонечка зашла в дом, поставила на круглый стол чашки и «вкусное», о котором мечтал Родион, и позвонила мужу.

– Я занят, – сообщил телефон мужниным голосом, едва прекратились гудки. – Я на работе.

– Бог в помощь, – отозвалась Тонечка.

Родион втащил плюющийся кипятком самовар, водрузил его на подставку и спросил, как там папа.

Тонечка проинформировала, что папа на работе. Занят.

– А мы когда в Москву поедем?

– Когда карантин снимут.

– А когда карантин снимут?

– Как только болеть перестанут.

– А когда перестанут?

– Садись, – сказала Тонечка. – Тебе чай с мятой или так?

Они долго пили чай и смотрели дурацкое кино под названием «Бруклин». Родион его обожал, а Тонечка терпеть не могла, но считала нужным подлаживаться, чтоб мальчишка не чувствовал себя в одиночестве.

Разошлись поздно, и Тонечка долго еще не спала, все думала, как жить, когда кругом карантин, муж бесконечно занят и сердит, родители в группе риска, а дети брошены на произвол судьбы. И все из-за какого-то проклятого вируса!

Кто бы мог подумать еще три месяца назад! Кто мог предположить, что закроются магазины, кафе, химчистки, парикмахерские, а кое-где и дороги, что «скорые» будут часами стоять в очередях, чтобы сдать заболевших в приемный покой, а патрули на улицах станут спрашивать пропуска и выписывать штрафы вышедшим без разрешения!..

– Вирус, – вслух сказала Тонечка, устав думать, – ты подложил нам колоссальную свинью!..

Заснула она под утро, и снилось ей нехорошее.

Алгебру-онлайн они, ясное дело, проспали, а математичка была не только бестолковой, но и вредной. Она уже не раз грозилась, что не аттестует Родиона, если тот не «подтянет предмет», а тут еще и проспали!..

Тонечка растолкала мальчишку только к третьему уроку, усадила перед ноутбуком, велела не качаться на стуле, не чесаться, не рисовать, а слушать, налила ему кружку горячего чая и едва успела выскочить из кадра, когда урок начался. Третьим уроком была информатика, ее вел импозантный молодой учитель, а Тонечка с утра даже причесаться не успела!..

Дав себе слово каждый день ставить будильник на семь тридцать, как в Москве, – и без всяких поблажек! – она стала соображать, что бы такого приготовить на завтрак. Или уже ничего не готовить, а дождаться обеда, когда у Родиона кончится вся эта онлайн-канитель?..

В обучение на удаленке Тонечка не верила ни секунды. Еще с того момента, когда все только началось. Должно быть, где-то есть дети, рвущиеся к знаниям, как Михайло Васильевич Ломоносов, готовые ради учения на все, твердо осознающие, что ученье – свет, а неученье – тьма, но ее собственный ребенок к таковым не имел никакого отношения. Он и в школе-то учился едва-едва, а уж дома совсем перестал, и не было никакой возможности заставить его слушать, записывать, вникать!.. Он сидел перед компьютером, из которого учителя толковали о квадратных корнях и бензольном кольце, и рисовал свои картинки, а собака устраивалась у него на коленях. Его жизнь была прекрасна! Если б от него еще отстали с этим дурацким сидением возле компьютера во время уроков, вообще был бы рай!

Тонечка вздохнула.

Повезло, что в этом году не нужно сдавать никаких экзаменов. Вот был бы цирк, если б им пришлось в городе Дождев готовиться к ЕГЭ!..

Она сварила кофе, взяла чашку и вышла на террасу. Старый дом одним крыльцом выходил в палисадник и на дорогу, а другим в сад и на лужайку. На террасе стояли ветхий овальный стол и пара плетеных кресел с продавленными подушками. Когда-то подушки были, должно быть, роскошными, крытыми желтым атласом с золотым отливом. Теперь ткань повытерлась, из нее в разные стороны торчали нитки, Родион сказал – очень красиво.

И Тонечка с ним согласилась.

На улице было солнечно и холодно, и, поставив чашку, Тонечка вернулась в дом за «позорным волком». Сверху что-то бубнил импозантный учитель информатики, Родиона не было слышно.

Она вернулась на террасу, уселась, отхлебнула кофе и зажмурилась от счастья.