Друзья и враги Анатолия Русакова - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Тушкан cтр.№ 78

Директор вынул из ящика стола запечатанную пачку денег с красной цифрой на обороте — «1000» и бросил на стол перед Анатолием.

— Держи кусок — кажется, так? — Директор хитро прищурился. — Это тебе подъемные, — пояснил он. — Каждый месяц будешь получать две тысячи. Почему я плачу так много? Разъясняю. Мы работаем с очень сильным перевыполнением плана. Есть директорский премиальный фонд… Меня могут обвинить в том, что я несколько занизил план и допускаю самоволие в премировании. Если кого и будут бить за это, то только меня. Такой порядок — наше внутреннее дело. Вот почему я не люблю склочников, выносящих сор из избы. Ты слесарь пятого разряда?

— Да. Слесарь-механик пятого разряда, — уточнил Анатолий.

— А можешь починить станок?

— Я могу разобрать станок, устранить все дефекты, но я не токарь, чтобы выточить детали.

Директор сцепил пальцы, хрустнул ими и выжидательно смотрел то на пачку денег, лежащую на столе, то на Анатолия.

— А как будет со временем? — волнуясь, спросил Анатолий. — Я согласен жать на всю железку, но только не в вечерние часы. А тут и слесарем-механиком и шофером, так и суток не хватит. Нина говорила о дневной работе и свободном вечере.

— Заметано! Действуй! — весело крикнул директор и указательным пальцем подтолкнул деньги к Анатолию.

— А где расписаться? — спросил Анатолий.

— А нигде. Дают — бери, бьют — беги. Устраивает? — Директор внимательно наблюдал за молодым человеком.

Анатолий рассмеялся, приняв это за шутку, но директор не улыбался, и Анатолий спросил:

— Как же так?

— А вот так. В таком разрезе. Только не надо хвастаться, какой у тебя добрый и доверчивый директор.

Заметив, что на лице молодого человека исчезло выражение удивления, а появилась настороженность, директор спросил:

— Если ты так привык к бюрократическим порядкам, может, и работа без бюрократизма будет тебе в тягость, ты сразу говори.

— Работы я не боюсь, — поспешно ответил Анатолий.

— Ладно, пиши расписку. — Директор протянул лист бумаги и, взглянув на Нину, гримасой дал понять, что он не в восторге от кандидата в шоферы.

Анатолий написал расписку и не без удовольствия сунул деньги в карман. Он не будет иждивенцем у матери.

Нина дала Анатолию ключи и провела его в гараж, в том же дворе. Это был старый кирпичный сарай. Валялись тряпки, бидоны, канистры. Всюду была грязь, хлам, по полу пятна разлитого масла. Темно-синяя «Победа» стояла серая от пыли. Одна камера была спущена, дверца открыта, и ключ зажигания торчал в замке. Анатолий обошел машину кругом. На правом крыле была вмятина. Анатолий осмотрел мотор. Уровень масла был ниже положенного, оно было грязное и жидкое, в пустых бидонах ни масла, ни бензина.

Анатолий страстно, до самозабвения любил автомобили, поэтому принялся ругать того, кто так неуважительно, по-хамски обращался с машиной. Он снял пиджак, засучил рукава и начал обтирать машину, чтобы к ней можно было приступиться. Пришлось изрядно повозиться и не только сбегать за бензином и маслом, но сменить аккумулятор и сделать многое другое.

Вечером «Победа» катила по улице. Рядом с Анатолием, чрезмерно напряженно сжимавшим в руках баранку, восседал Семсемыч. Управление машиной на улицах Москвы было во много раз труднее, чем в Харькове. Анатолий нервничал.

Семсемыч распорядился загнать машину во двор дома в Замоскворечье, где он жил, и пригласил нового шофера к себе в квартиру. Как ни отнекивался Анатолий, директор усадил его рядом с собой за стол. Анатолий отказался от водки — шоферу не полагается, надо отвести машину в гараж. Но Семсемыч предложил на ночь оставить машину во дворе. Пришлось выпить «за знакомство», «за успехи», «за здоровье хозяйки», «за процветание дел в артели», «за взаимопонимание», «за людей, умеющих ценить хорошее отношение», и за многое иное, чего и не упомнишь.

Анатолий слушал разглагольствования хозяина и чувствовал на себе его пытливый взгляд.

2

Мать встретила Анатолия настороженно, сурово. Неодобрительно взглянув на него, она сухо сказала:

— От тебя, кажется, водкой несет… Мог бы позвонить, я беспокоилась. Садись обедать.

— Каюсь! Виноват! — бормотал Анатолий, глуповато улыбаясь. — Я уже ел и пил.

— Вижу, — заметила мать, — и не радуюсь…

Анатолий сел к столу и рассказал о своей новой работе шофером и слесарем-механиком, о полученном авансе, о проделанной сегодня работе, об обеде у начальника: С каждым словом морщины на лице матери разглаживались, губы расплывались в улыбку, и наконец она подошла к сыну, нагнулась и быстро поцеловала его.

— Ведь ты у меня единственный, — шептала мать, прижимая его голову к груди. — Ты один-единственный на всем белом свете… И если с тобой что случится… Знай, я умру.

— Все будет хорошо! Даже очень хорошо! — и вдруг неожиданно для себя добавил: — Вот так… Таким образом… В таком разрезе…— Сказал и вспомнил Семсемыча, Нину. «Молодец Нинок! Не словом, а делом!»

Нетвердо шагая и по пути задев плечом дверной косяк, Анатолий подошел к кровати, прилег и мгновенно заснул.

Мать с трудом разбудила Анатолия в шесть утра и, сонного, почти притащила к телефону. Спросонок, да еще с похмелья, Анатолий никак не мог вспомнить, кто такой Ахметов, какое он имеет право так кричать и сердиться. О каком таком опоздании идет речь и почему Анатолий сейчас, сию секунду должен мчаться к нему.

Наконец все стало ясно. Ахметов, заместитель директора «Промкомбината» по коммерческой части, срочно вызывал Русакова, если тот считает себя работником «Промкомбината». Надо везти товар. Анатолий, обескураженный своей забывчивостью, обещал явиться «как штык». Но ведь «Победа» в Замоскворечье? Туда ехать? Оказывается, «Победа» уже стоит во дворе артели, то есть «Промкомбината». А кто перегнал ее? Анатолий почувствовал ревность. Ахметов не стал объяснять. Он велел взять такси и гнать, расход будет оплачен. Анатолий удивился, но через пять минут был уже на улице. По дороге он придумал немало веских причин в свое оправдание. Ведь Семсемыч называл только двоих, чьи распоряжения были обязательны для шофера: себя и жену.

Ахметов уже ждал в доверху нагруженной «Победе». Он не стал упрекать Анатолия за опоздание, но хмуро буркнул:

— Бензин и масло, все в порядке…

Анатолию оставалось только сесть за руль и спросить, куда ехать.

— Покажу, — ответил Ахметов, — а со двора направо…

Точно так же, называя только направления, он распорядился свернуть направо и в переулок, затем налево, а проехав два перекрестка, снова указал налево, и они опять выехали на ту же улицу.

— Какого черта мы крутим? — сердито сказал Анатолий. — Ехать бы прямо, куда скорее.

— Зачем так много лишних слов? — отозвался Ахметов. — Твое дело — «крути, Гаврила». Крой в Кунцево!