Его невинная крошка - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Богатенко cтр.№ 20

Денис кивнул наверх, когда Соколов, переступив порог его дома, спросил, где Алиса. Ольга, выглянув из гостиной, приветливо махнула ему, и он ей улыбнулся.

— Иди, воспитывай. — хмыкнул понимающе Дэн, хлопнув друга по плечу. — звукоизоляция у нас отличная, подслушивать не будем.

— Слушай, Деня, я… — Руслан оглянулся, — я хочу попросить вас еще об одном одолжении. Пусть Маринка пока побудет с вами, мне больше некому её доверить, а со мной, сам знаешь…

Он развел руками, и Денис, не задавая лишних вопросов, кивнул.

— О чем речь, Сокол? Привози, конечно. А Светка чего?…

— В закрытую лечебницу поедет. — сквозь зубы процедил Рус, скривив губы. — мне давно надо было отправить её туда, блять. Спивается она, ребенка забросила, домой хоть не возвращайся, ебать, каждый день скандалы и истерика.

— Ревнует она, и одиноко ей, наверное. — подала голос Ляля, — вы, мужчины, о нас думаете в конфетный период, а как штамп в паспорте появится, жена уже неинтересна. Можешь обижаться, Руслан, но ты самый настоящий скотина! Мало тебе Светки, что ты шляешься по проституткам!

Денис усмехнулся, и, подмигнув вздохнувшему Руслану, подтолкнул к лестнице. Быстро взбежав по ступеням, Соколов прошел по длинному коридору, освещенному матовыми лампами, и остановился возле комнаты для гостей. Тихонько толкнул дверь, вошел.

Лиска лежала на животе, подобрав колени к груди, и уткнувшись лицом в подушку. Негромко играла музыка в музыкальном центре, казалось, девушка спала. Руслан присел на краешек кровати, собрал густые волосы, убрал с плеча девчонки. Она была такой беззащитной, его Крошка. Такой очаровательной.

Короткая юбчонка едва прикрывала покатые бедра, на крохотных ноготках на пальцах ног поблескивал алым педикюр, персиковая кожа гладко светлела в полумраке спальни. Легонько коснувшись соблазнительной ноги, Рус легонько повел ладонь вниз до лодыжки, ласково очертил маленькую изящную стопу. Алиса заворочалась, и он замер, откровенно рассматривая её.

АЛИСА

Он сидит рядом, чувствую, как осторожно ласкает ногу, думая, что сплю. Чёрта с два, господин Соколов, не угадали, не поддамся! Пора бы Вам признать, что Вы хотите меня, что я нужна. Осточертела твоя ложь, еще больше ненавижу твою опеку. Блин, ну неужели ты не можешь понять, что я умираю мучительно и медленно, когда ты меня вот так касаешься…

— Притворяешься? — в его тихом шепоте насмешливые искорки, я упрямо не шевелюсь, а кожа, там, где замерла рука Руслана, горит и покрывается мурашками.

Вот ска! Он нарочно дразнит?

— Крошка… Я знаю, что ты не спишь. — сцепляю зубы, терпеливо позволяя ему нежно гладить уже коленку, но он не унимается, подбирается выше, теплые пальцы ощупывают бедро.

Хочется свести ноги плотнее, не дать коснуться женского местечка. А еще лучше — послать его на хрен, но, произнеси я это ругательство вслух, он приведет в исполнение давнюю угрозу и отлупит. А мне и без того не сладко.

— Хватит прикидываться валенком. Какого хера ты делала в кафе на Покровке? Что от тебя хотела Мара?

Резко сажусь, так хоть можно избавиться от его блудливых рук. Руслан пристально сверлит взглядом, но ничего объяснять я не буду! С какой стати он меня допрашивает?

— Не твоё дело. — холодно бросаю, ненавидя его за то, что разбередил эту рану.

Весь день, после встречи с Марой пыталась переварить информацию, всё думала и думала, прислушивалась к себе, и поняла — моя решимость не прощать её здорово пошатнулась. Это сложно, в одночасье обрести не только мать, о которой восемнадцать лет не было ни слуха, ни духа, но и деда.

Но увидеться с ним я точно не готова, тем более, в свете тех событий, которые подтолкнули Мару от меня отказаться…

— Всё, что касается тебя, мое дело. — начинает кипятиться Соколов, не давая мне соскользнуть с кровати. — тебе пора уяснить это, Лиса. Ты — моя подопечная, и пока не дорастешь до двадцати одного года, будешь подчиняться. Мне.

— Размечтался. — зло отрезала я, ударив его по плечам. — отвали, оставь меня в покое!

— Злишься из-за вчерашнего? — невозмутимо спрашивает он, конечно же, попадая в яблочко.

Отворачиваюсь, не знаю, куда девать пальчики, и нервно перебираю края одеяла. Ублюдок, всё он прекрасно понимает. Но мне не нужна его чёртова забота, своя голова имеется. Отныне буду делать, что хочу, и Руслан не указ!

Зарывается ладонями в мои спутанные волосы, подтягивает за затылок ближе. От него привычно пахнет сигаретным дымом и дорогим одеколоном. Спокойно, не дрожать… Нечего давать ему понять, как перед ним теряюсь.

— Что у тебя происходит, маленькая? — шепчет, ласковыми движениями массируя мне шею, и меня охватывает сладостная нега. — давай зароем топор войны, и поговорим, как взрослые люди.

— Серьезно? — враждебно шиплю, проклиная себя за слабость. — так я же для тебя — мелкая дурочка, как мы можем говорить на равных?

— Когда я тебе это внушил?

— Я это вижу! По тому, как ты со мной обращаешься!

— Брось, — улыбается он, медленно скользит умелыми пальцами вниз по моим рукам, стаскивая бретельки майки. — ты сама ведешь себя, как маленькая, обижаешься на меня за пустяки, боишься собственных желаний, и постоянно норовишь задеть за живое. Блять, Алиса! Ты чё, правда, не догоняешь, что я могу разозлиться, разозлиться по-настоящему!

— Опять изобьешь ремнем? — вызывающе улыбаюсь, выдохнув слова ему в губы.

— Изобью. — дыхание его сбивается, роняет бретельки к запястьям, и стягивает мне руки, я не противлюсь, каким-то чутьем осознавая, что между нами происходит что-то новое. — если ты будешь продолжать свои выходки, я тебя накажу. По-взрослому накажу, усекла?

— Мне уже начинать умолять о пощаде? — мелкая дрожь становится крупной, озноб бежит меж лопаток, и над верхней губой выступают капельки пота.

Слизываю их, и замечаю, что этот невинный жест почему-то заставляет Руслана глухо застонать. Подаюсь к нему, неловко силясь высвободить связанные руки, но он держит крепко, вздергивает вверх у меня над головой, и я взбираюсь к нему на колени, прижимаюсь плотно.

— Я соскучилась… — слетает признание, и откровенное желание в его глазах для меня дороже подарков.

Я знаю, он оттолкнет меня, но это только раззадоривает. Я терпелива.

— Зачем я тебе? — блуждает он ладонями по моим волосам, утыкается лицом, и мы сидим так, лениво лаская друг друга. — я старый, больной, психованный.

— Слушай, дедушка, ты сам не раз повторял, что за меня любому голову открутишь. — коварно наступаю, вытаскиваю из хватки руки, как бы невзначай накрыв его ширинку. — твои слова?

— Чё-т такое припоминаю, угу. — невнятно мычит Соколов, трется носом о мою щеку, и мне щекотно. — к чему клонишь?

— К тому! — шаловливо поглаживаю его пах, чувствуя, как просыпается ствол, слабо шевелясь в тесном пространстве под джинсами. — я ведь уже взрослая. Ты не возбуждаешься на детишек, правда?