Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь. - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гур cтр.№ 74

В моей стране площадка зовется Карнеги — холл. Три дня перед часом Х.

Не дожидаясь от меня реакции, Скутер протягивает крепкую руку с кольцом на безымянном пальце. Принимаю его помощ и встаю. Направляемся к выходу, пока наша команда работает с реквизитом, подготавливая все к грядущему грандиозному событию.

— Ты так во мне уверен, Скут. — голос кажется обманчиво спокойным.

— Не с пустого места, Ада. — медовые глаза излучают теплоту, — Едем. Сью не терпит опозданий.

Поместье Браунов встречает нас тихо отъезжающими в сторону воротами, проезжаем в глубь огромной территории, где на холме располагается имение с оконными бойницами. Комплекс зданий выглядит массивно.

Как только прохожу в огромную гостиную на встречу мне спешит высокая женщина. Не слишком красивая, но весьма обаятельная.

— Адель, дорогая, я рада, что ты пришла!

Передаю пирожные Сьюзан и тепло улыбаюсь в ответ.

— Это я благодарна за приглашение…

Не успеваю договорить, как слышу два визга, напоминающих вой сирены.

— Вон она!

— Пришлааа!

Дальше грохот по лестницам сопоставимый с разгоряченным двигателем Боинга и две ракеты выпрыгивают прямо на меня, практически сбивая с ног.

— Адель! Папа!!! Это Адель!

Мне в руки пихают девчачьи розовые дневники.

— Подпиши нам тетрадки! Напиши с любовью от Адель!

Пишу добрые пожелания, а затем две маленькие бестии слепят меня вспышкой, фотографируясь со мной во всех ракурсах.

— Завтра понесем в школу доказательства! — кричит Синтия и притопывает ногой, напевая мой хит. — Все с зависти передохнут!

— Да, Кара своим ядом поперхнется. Не верит, что Адель! Сама Адель с нами дружит!

Обнимаю девчонок и целую в пухловатые щечки. Я до сих пор не очень вписываюсь в образ звезды… Я это я. Все без изменений.

Разве что на публике иногда приходится играть роль. Заранее заготовленную и детально проработанную.

В целом ужин проходит в теплой семейной обстановке. Брауны — хорошая семья. Я тянусь к их теплу, а еще мне безумно импонируют близняшки. Их непосредственность и задор, который читаю на веснушчатых лицах со вздернутыми носиками.

— Благодарю за приглашение, Сью, все было безумно вкусно.

Звонкий мелодичный смех и лукавая улыбка.

— Хорошо, дорогая, я передам твою похвалу нашему повару. Он, кстати, тоже твой фанат.

Ужин заканчивается.

— Пока, Адель! Приходи почаще! — заявляет мне Эмили.

— Обязательно, дорогая, когда вам будет удобно, я заскочу. — провожу по пушистым воздушным волосикам и чувствую, как другая близняшка, обнимает меня.

Хоть и близнецы, но разные. Я их различаю по выражениям лиц.

— Мы не для того, чтобы пофоткаться, Ада, — вдруг как-то по взрослому и серьезно заявляет малышка, — Просто приходи к нам.

Улыбаюсь еще шире.

— Хорошо, родная, график сумасшедший. Но обязательно, как смогу, так заскочу. Ну и вы приходите ко мне. Я всегда буду рада.

Все правда. Каждое слово. Тянусь к этим малышкам всей душой и что-то глубоко внутри скребется и ноет.

Будет ли когда-нибудь и у меня такое счастье… Гоню мысли и просто целую детские щечки.

— Завтра у меня опять репетиция, генеральная, приходите, — весело и задорно звучит голос, а на сердце грусть.

— Неа, мы сразу на твой сольник придем, чтобы весь масштаб увидеть. Папа хвалился, что шоу будет “за-ши-бись” — интонируя на манер отца заявила резвая Эмилия.

— Хитрые, лисички!

Смеюсь. Вот это девчонки! Огонь! Что дальше будет?!

Сьюзан уводит девочек наверх. Гости гостями, а сказку перед сном никто не отменял.

Улыбаюсь теплоте этой семьи.

Сажусь в кресло, стоящее перед огромным камином в гостиной. Мысли летят в никуда. Перевожу взгляд то на огонь, то на семейные фотографии, развешенные вдоль стены. История длинною в жизнь, как на ладони.

Браун присаживается на подлокотник кресла, рядом со мной. Иногда он вот такой домашний, без понтовый, обычный человек. Немного уставший от рутины и вечной беготни.

— Ну, как ты? — тихий голос.

Не вру. Отвечаю правду.

— Неважно… мандражирую страшно… — не отвожу взгляда от фотографий счастливого семейства, а на сердце грусть и тоска…

— Мне очень нравятся твои дочки, характером и легкостью они явно в Сюзан…

— Хорошо, что в меня не пошли, а то представляешь, как бы им не повезло. Улыбается и подмигивает.

Браун матерый бизнесмен. Не дать не взять, и таким домашним его видят лишь единицы.

— Ты замечательный отец, Скут. Дорогого стоит.

Кивает, соглашаясь.

— Моя семья — моя главная ценность, Ада. — выдерживает паузу и меняет тему, — детка, ты знаешь, что я не терплю предисловий, говори прямо, что тебя мучает, я же вижу… ты сама не своя, боишься сольника?

— Знаешь… — отчужденно произношу, — сама не разберусь, вроде, вот оно, после стольких трудов, мы практически пришли к золотому рубежу. Выдержу испытание Карнеги-холлом и все. Уже никогда не придется доказывать что-либо кому-либо. Дальше — спокойствие, передышка. Отпуск на островах, который ты мне обещал без всякой связи. Релакс. — уже улыбаюсь. Я действительно мечтаю о карибах и у меня самолет 22 февраля. Сразу с корабля на бал. А там, море, солнце, песок и… тишина!

Браун смеется. Хороший он человек. Простой в общении. Как-то забываешь с кем именно ведешь столь непринужденную беседу.

— Не мандражируй, со столькими я работал и ни в ком не был уверен хоть на часть так же, как в тебе. Ты уже на Олимпе, просто пока еще сама того не понимаешь. Но это и хорошо. Не зазвездишься. Не вылетишь по дурости из обоймы. Незаменимых нет. Наши звезды часто об этом забывают и теряют свои позиции.

С тобой не будет подобного. Я целостность в тебе вижу. Человечность.

Делает глоток из хрустального бокала. Встает и отходит.

— Мне знакомо все то, что чувствуешь сейчас. Не хочу смахивать на старикана, который за стаканом крепкого эля решил вспомнить сложное прошлое, но все же расскажу тебе одну историю про парнишку из Бронкса с глупыми замашками крутого, который лет двадцать назад решил выбиться в люди. Он катил к своей цели, сбивая каждого, кто осмеливался совать ему палки в колеса, был задирист и драчлив, вечно пытался доказать окружающим, что он “парень что надо”.

Когда у него появились деньги и пришло признание, вместе с этим в его жизни появилось и то, что теперь я называю “побочным эффектом”- людишки, по сути жалкие и боязливые, называющие себя — Бомонд, — Браун добродушно рассмеялся и сделал глоток.