Анатомия одной семьи - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Миронина cтр.№ 10

— Что? С назначением «динамят»? — предположил Беклемишев.

— Нет, здесь личные обстоятельства.

— Не сработался с руководством? Что-то с этим вашим комплексом у озера?

— Да нет же, говорю, исключительно личные мотивы. Я бы сказал, семейные…

— О, Татьяна? — улыбнулся собеседник.

Федотов про себя подумал, что москвичи просто неприлично любознательны.

— Ну, в каком-то смысле и Татьяна тоже. — Федотов боялся, что лишнее слово вызовет шквал новых вопросов, да и их с Соломатиной отношения не каждому объяснишь.

— Черт, история, — потер подбородок Сергей Геннадьевич, потом всколыхнулся: — Так, давай кофейку, коньячку, а уж потом про дело.

Не успел Федотов оглянуться, а на боковом столике уже стояли чашки, рюмки, тарелочки с закусками.

— Так, сейчас хлебушка нам Тиночка принесет, и можно подкрепиться.

— Тиночка? — почему-то переспросил Олег.

— Господи, у моей помощницы имя Альбертина. Не могу же в самом деле так ее звать!

— Интересное имя, — улыбнулся Федотов, потом решительно сказал: — От коньяка я откажусь, кофе с удовольствием выпью. Спасибо. Но мне еще надо поговорить с вами. Я ищу работу в Москве. Понятно, можно устроиться на невысокооплачиваемую, но если учесть, что мне надо начинать с нуля, то хотелось бы что-то по моим силам. А сил у меня предостаточно, сами знаете. Вдруг в вашей епархии что-то есть, или знакомые ищут специалиста такого плана?

Федотов намеренно выпалил все разом — боялся, что опять посыплются мелкие вопросы.

Беклемишев тем временем задумчиво ломал принесенный Тиной хлеб, потом поднял крошечную рюмочку и произнес:

— Так, за встречу!

— За встречу, — ответил Олег, символически отпивая.

— Ну, а вообще, жизнь в городе поменялась? Все-таки такой комплекс открываете. Я бы сказал, градообразующий!

— Наверное, поменялась, — задумчиво ответил Олег. Он никогда не задумывался о том, какая жизнь была в Озерске. Сколько себя помнил, всегда там жил.

— Это хорошо, — с аппетитом закусывал Сергей Геннадьевич.

— Да, думаю, хорошо, — согласился Олег.

— А жизнь, она должна идти вот так, — Сергей Геннадьевич ткнул указательным пальцем в потолок, — а не вот так… — И показал на землю.

— Я вот тоже так считаю, — с затаенной иронией произнес Олег, — так как, можно рассчитывать на помощь? Поспрашиваете, подумаете?

Беклемишев допил кофе и вздохнул:

— Ну, сразу скажу, у нас нет ничего. Поспрашиваю в смежных компаниях. Но Москва такое место, где все предпочитают своих.

— Да, я не свой и знакомых у меня немного, — усмехнулся Олег, — но я умею работать и я упрямый.

— Да знаю. — Хозяин кабинета озабоченно посмотрел на часы. — Звони, а я буду иметь в виду.

Олег вышел на Каланчевскую площадь. Три вокзала, связка дорог, гремящие электрички, пробегающие по высокому мосту. Эта часть Москвы была пугающей. И дело было не в шуме. Дело в людях, которые встречались Федотову, пока он шел к метро. Привокзальные места — эти скопления бомжующих людей — отпугивали грязью и безысходностью. Только что Олег сидел в кабинете Беклемишева, там было свежо и еле уловимо пахло дорогим мужским парфюмом. Помощница Альбертина была хороша собой и деликатна. Кофе, который она принесла, был отменным, коньяк — дорогим. Там, на десятом этаже огромного здания, была совсем другая жизнь. И Федотов заподозрил, что Беклемишев если и знает что-нибудь про жизнь внизу, не очень-то себя утруждает размышлениями. Федотов же испугался перспектив. Ему показалось, не найди он работы в ближайшее время, то очутится здесь, среди этих несчастных.

Большой город — страшная штука. И внешняя роскошь, и драйв, и заманчивые перспективы — все это ловушки, обманки. Надо быть зрелым, опытным человеком, чтобы не угодить в них. Надо быть таким, как Федотов, — человеком с опытом работы и деловых взаимоотношений, чтобы реально воспринимать возможности города. К тому же поведение людей в условиях относительной анонимности могло отличаться безответственностью. Это в Озерске или в любом другом маленьком городе все знали друг друга, если не лично, то через третьи руки. И поступки людей были на виду, и от репутации многое зависело. В Москве, многомиллионном городе, молва терялась среди людей, и анонимность была на руку людям нечестным и необязательным. Олег Федотов не обольщался насчет Москвы и методично обходил знакомых по своему списку, чтобы выполнить намеченное.

Самолет в Буэнос-Айрес летел с промежуточной посадкой в Мадриде. В Испании пассажиров пересаживали на машину аргентинской компании, и обслуживать их должен был аргентинский экипаж. Но в силу того, что подобные рейсы были открыты недавно, ряд российских сотрудников пригласили помочь аргентинским коллегам. Соломатина, как уже опытная бортпроводница, вошла в состав смешанного экипажа.

— Инна, ты сообщи, как только будешь на месте. Сначала из Мадрида, потом из Буэнос-Айреса, — просил ее Олег. Он приехал провожать ее в аэропорт. Они стояли на виду у всех, мимо пробегали коллеги Соломатиной, с интересом оглядывая Федотова.

— Я обязательно тебе позвоню. И напишу, — говорила Инна. Ей было приятно, что Олег не поленился приехать ни свет ни заря. Что он привез маленького медвежонка. Сувенирчик был смешным, Соломатина сразу чмокнула его в нос.

— Классный какой! Спасибо.

Федотов зарделся, — он стеснялся этого своего шага. Соломатина растрогалась еще больше. Она поняла, что Федотов боится выглядеть провинциальным.

— Это отличная идея, у всех наших есть талисманы. Вот теперь и у меня будет. — Инна улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала Федотова.

— Береги себя. Вернешься, а у меня уже все будет в порядке, — сказал Олег.

— Ты, пожалуйста, не переживай. Ты не представляешь, как часто я была без работы! А вот сейчас… — успокоила его Инна.

— Я не переживаю. Просто быстрее хочется все сделать.

— Сделаешь, — Инна улыбнулась, — мне пора. Действительно пора.

Она повернулась на каблуках и скрылась в служебном помещении. Через два часа ее самолет взмыл в небо.

Пока самолет набирал высоту, Инна сидела на своем месте и думала о том, что очень приятно, когда провожают, и особенно, когда встречают. Она сотни раз была свидетелем этих трогательных сцен. Аэропорт — он, она, цветы, объятия и поцелуи. Она сотни раз видела, как соскучившийся муж обнимал жену, дарил букет, усаживал в машину. И жена (а, может, подруга или любовница) радовалась, не сводила с мужчины глаз. Иногда Инна очень завидовала этим людям. А сейчас, прислушиваясь к реву двигателей, она неожиданно подумала об обманах. Почему в голове возникла эта мысль, Соломатина не могла сказать. Но она явственно представила, что эти мужья и жены, примчавшиеся с букетами к трапу самолета, вчера, будучи холостыми, вовсю пользовались своим положением. «Вчера они могли знакомиться в кафе, флиртовать на улице или спать со своими любовниками. Сегодня они — любящие мужья и жены», — думала Инна и представила, что Федотов, оставшись один в Москве, возвращается к привычной жизни в Озерске или знакомится с симпатичной незнакомкой. Откуда и отчего у нее вдруг появились эти мысли, Соломатина не понимала, но впервые она почувствовала ревность и беспокойство. До этих пор она даже не думала об этом. Во-первых, она не была ревнива, во-вторых, у них с Федотовым был самый лучший период отношений. Тот, когда никого в мире больше не существует. И даже то обстоятельство, что между ними когда-то была юношеская влюбленность, не имело никакого значения. Их «взрослые» отношения начинались только сейчас.