Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Силаев cтр.№ 10

Оговоримся: речь не о том, возможно такое или нет. Конечно, невозможно. Никаких двойников, которые за нас отмучились бы, а потом отдали краткий конспект, мы его усвоили бы (интересно как?) и пошли дальше радоваться. Возможно, наша радость контрастна и без пережитых недавно страданий не так уж и радует. Может быть, неважно. Мы видим мир посредством моделей, они ситуативны и выстроены под то, для чего нужны. Нам сейчас нужно получить число, и это все, что нужно. И получить таким способом, который будет лучше соцопроса. Более объективное число. Модель не делает ничего, кроме как его извлекает.

И вот мы уже знаем, сколько стоит час нелюбимой работы, час конкретной болезни и т. д. Грубо говоря, для нашего персонажа измерена боль его жизни. В единицах, созданных для измерения полезности чего угодно, – в деньгах.

Но нам нужна универсальная единица, а не условные деньги условного Иванова! Миллионер сможет откупиться от гриппа куда большей суммой, но любого миллионера можно привести к общему знаменателю. Это вопрос поправочных коэффициентов и дальнейших расчетов. Наша реперная точка – человек со средним доходом и средней ценностью денег. Второе важно, потому что скряга, возможно, предпочтет остаться с гриппом, лишь бы при деньгах. Любой доход и любую ценность денег можно свести к «условным деньгам условного Иванова». И выразить через них. Считают же цену нефти и богатство современной элиты в долларах 1900 года. Здесь задача сложнее, но тоже решаемая.

И вот мы уже прикинули масштаб страданий всего человечества. Дальше – больше. Измерив боль, можно тем же способом измерить и радость жизни. Допустим, у вас «счастливый день». Коварный колдун возвращает вас в канун этого дня и, злобно хохоча, грозится день отобрать. Подселить на денек в ваше тело вашего двойника, а вы пока поспите без сновидений. Проспали грипп – проспите и свое счастье. Но колдун не садист, а всего лишь вымогатель. От его фокуса можно откупиться. Опять вопрос – сколько? Какую предельную сумму дадите?

Здесь возможна любая детализация. Вряд ли уместна посекундная и поминутная тарификация жизни, но если сильно интересно, можно разложить время с точностью, например, до часа. А можно с точностью до года. Для подведения каких-то больших итогов большего и не требуется.

И наш условный доллар 1900 года надо как-то назвать. Лучше всего отвязать его от названий денег – тема заслуживает отдельного слова. Пусть будет, например, гедон.

За условную единицу можно взять что угодно. Например, один гедон – то, что человек со средним доходом и средней ценностью денег оценит в дневной доход. Неважно, кстати, покупает он удовольствие или откупается от страдания. Все, что стоит один гедон, математически говоря, будет равно по модулю. Можно ввести миллигедоны, килогедоны и т. д.

Важно, что куртка не может стоить сколько-то гедонов.

Мы не измеряем в гедонах ценность вещей. Только прожитого времени.

День прошел и внес изменения в баланс прошлого. Например, плюс 2 гедона, или минус 0,5 гедона, или ничего. Главное, что мы делаем, – переводим время жизни в прожитые гедоны. Что угодно можно объявить главной ценностью, язык стерпит. Но если изучать не идеологию, а поведение людей, оно, рискну предположить, подтвердит нашу модель. Люди ведут себя так, как будто ведомы этим балансом.

Если считать честно, может выясниться неприятная картина. Иные люди имеют отрицательный баланс по итогу жизни. Минус 1500 гедонов, например. Выводы отсюда… можете делать сами. Я предпочел бы не рождаться, чем прожить с таким балансом. И если бы я точно знал, что с завтрашнего дня отрицательная полезность времени превысит положительную, главным вопросом было бы – как тут быстрее и безболезненнее зафиксировать профит?

Оговорю, что это не пропаганда самоубийства. Точно знать такие вещи практически невозможно. Если прогноз отрицательный – обычно дело поправимо. Если кто-то счел себя созревшим для эвтаназии, он скорее плохо подумал, чем действительно дозрел.

Получив в руки измерительный пример, можно приложить его к себе. Важная особенность, кстати, – никто не сможет приложить его к другим. Узнать, как у других, можно, только спросив их (при условии что они захотят с тобой это обсуждать).

Хотите упражнение?

Измерьте в гедонах все, до чего мысленно дотянетесь.

Прошлый день, месяц, год. Лучшее событие вашей жизни. Худшее. Самое обычное времяпрепровождение. Самое необычное.

Можно построить графики. Горизонтальная шкала – время, вертикальная – среднее в гедонах. Как выглядит на графике типичный день? А все прожитое время? Может быть, график покажет некую сезонность? Может быть, там виден тренд?

Прикиньте, каким будет завтрашний день в гедонах. А если не день, а больше? А все, что вам осталось?

С этим можно что-то сделать? Например, поднять цифру в два раза?

Мы подвержены инфляции

Онтологическая скука. – Самая ужасная вечеринка. – Нас сносит в минус. – Волшебник с подвохом. – Бежать, чтобы остаться на месте.

Время жизни, как сказали бы экономисты, имеет убывающую предельную полезность.

Точнее, даже хуже. Убывание полезности таково, что все может скатиться во вредность.

У философа Александра Пятигорского была фраза: «Скука носит онтологический характер». Я не знаю, что имел в виду Пятигорский, но готов подписаться.

Обида, злость, неприятное чувство при неудаче – примерно понятно, что с этим делать. Но скука фундаментальна. Если нам что-то надо и этого нет (денег, любви, признания), ситуация поправима. Но если нам ничего не надо – что тогда?

Сравним ситуации. Парень приходит на вечеринку, ему нравится девушка, он ей нет, ситуация болезненно переживается. Что с этим делать? Сразу будет ворох советов, так ведь? От того, как добиться данной девушки, до того, как добиться другой или вообще заняться чем-то другим. Главное – снять эту болезненность (романтики, придающие этой боли ценность, могли бы назвать ее «несчастная любовь»). Рано или поздно страдание будет снято. Случай еще проще: наш парень приходит на вечеринку и понимает, что плохо одет. Возьми денег, сходи в магазин, оденься хорошо. Или забей на это. Вот другая беда – наш герой чувствует, что перебрал. И снова будет куча советов, что делать с алкогольной интоксикацией, но даже если ничего не делать – само пройдет. Хуже с алкогольной абстиненцией, но те, кто допивается в своей жизни до абстиненции, и сами обычно знают, что с этим делать (главное – это тоже пройдет, хоть и занимает больше времени).

Теперь на фоне этих мелких невзгод представим настоящую проблему. Наш парень приходит на вечеринку и понимает, что ему там ничего не надо. Ни поговорить, ни выпить, ни девушки. Вокруг нет ничего, что вызывало бы желание и намекало на цель. Но покидать пределы вечеринки нельзя. Во Вселенной исчезли все варианты, кроме того, что происходит здесь и сейчас, давай-ка будь счастлив с этим. А вот не получается. И никаких советов, что с этим делать.