Степные рубежи России - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ходарковский cтр.№ 43

Щедрые платежи из Польши оказались эффективным средством, позволившим на время откупиться от крымских татар, но в долгосрочной перспективе Польско-Литовское государство оказалось неспособным играть в регионе столь же стратегически важную роль, как Москва: оно находилось слишком далеко от Степи, чтобы быть активным игроком в быстро меняющейся степной политике. Москва продолжала контролировать ханские престолы в Казани и Касимове, пользовалась все большим влиянием среди ногайцев и могла как поддержать, так и уничтожить хана Астраханского, главного врага Крыма. В 1517 году, после ряда московских побед над Польшей, Мухаммед Гирей вновь начал переговоры с великим князем. Даже весть о смерти Абдуллатифа при сомнительных обстоятельствах (Василий утверждал, что Абдуллатиф умер от неизвестной болезни прямо перед своим отбытием в Казань) не удержала Мухаммеда от поисков сближения. В 1518 году Мухаммед Гирей сообщил Василию, что вернул королю его ежегодные 15 тысяч золотых дукатов, послал большое войско против литовского пограничья и готов восстановить союз против Польши и Астрахани ^[308].

В 1518 году Василий отправил посольство в Крым с готовым текстом договора на татарском и русском языках, возобновлявшего союз Ивана III и Менгли Гирея. Договор предусматривал совместные действия Москвы и Крыма против потомства золотоордынской династии («детей Ахмада») и Польско-Литовского государства. Крым обязывался воздержаться от нападений на пограничные города великого князя и тех, кто находился у него на службе. Спорные города, на которые крымские татары недавно заявляли претензии, признавались принадлежащими Василию. Московские послы в Крыму освобождались от пошлин и защищались от дурного обращения. Взамен московский посол должен был обещать помощь Москвы против Астрахани и Киева, дары в не меньшем количестве, чем обеспечивал король, а также позволить Сахибу Гирею, брату Мухаммеда Гирея, взойти на казанский престол. Но если бы в Крыму стали настаивать, чтобы русские послы принесли клятву и подписали документ с такими обязательствами, то от этого следовало отказаться ^[309]. Похоже, Василий не собирался выполнять свои обещания.

Уступки и обещания Москвы были сочтены недостаточными, и в 1519 году в политике Крыма решительную победу одержала польская партия. Сообщали, что Ахмед Гирей, самый могущественный сторонник Москвы в Крыму, был убит ханом, а его сыновья бежали просить убежища в Каффе. Калгаем стал Богатур Гирей, все время находившийся на жалованье короля Польши. В письме к Василию Богатур поднял старые проблемы, требуя от великого князя помощи против Астрахани, признания крымской власти над спорными пограничными городами, принадлежавшими Крыму со времен Тохтамыша, и денежных выплат, которые традиционно получал от Москвы калгай ^[310].

Хан тоже отправил письмо Василию, которое было доставлено Аппак-мирзой лично. Просительный тон прежних писем сменился угрожающим: если весной Василий не пошлет войско против Астрахани, московско-крымское соглашение будет признано недействительным. Кроме того, Мухаммед Гирей требовал 30 тысяч рублей на покрытие своих долгов, а также восстановления дани с Рязани и трех других пограничных городов (Одоевского ясака) ^[311].

Василий поцеловал крест, поклялся соблюсти условия договора и пообещал прислать войска против Астрахани. Тем временем он направил Шах-Али, сына Шейх-Авлияра, занять казанский престол. Поступив наперекор советам своего сторонника Аппак-мирзы, Василий вновь оскорбил Мухаммеда Гирея, проигнорировав как желания хана, так и собственное обещание возвести на казанский престол Сахиба Гирея. Теперь и Касимов, и Казань находились в руках давних врагов крымской династии и зависели от Москвы. После этого даже Аппак-мирза отказался представлять интересы Василия в Крыму и предложил свои услуги королю Польши. Компромисс с Москвой стал невозможен ^[312].

Мухаммеду Гирею пришлось ждать еще два года, прежде чем он смог организовать масштабный карательный поход на Москву. Астрахань оставалась главным препятствием для его власти над Степью. В 1521 году, решительно порвав со своей обычной политикой, он отправил посла в Астрахань и предложил перемирие своему врагу, хану Джанибеку. Мухаммед объяснил, что его дружба с Москвой закончилась, потому что Василий предал его, возведя на казанский престол Шах-Али против воли местного населения. Теперь, в ответ на ходатайство от народа Казани, он послал своего брата Сахиба Гирея, чтобы он стал казанским ханом. Мухаммед готов идти на Москву и приглашает Джанибека присоединиться к нему. Но преодолеть старую вражду было нелегко, и астраханский хан отказался от перемирия ^[313].

Тем временем Василий продолжал придерживаться своей стратегии установления прямых связей с Османской империей, в обход крымского хана. Султан Селим был готов признать изменившийся статус Москвы, обращаясь к Василию как к великому князю и царю. Стамбул хотел мира и торговли с Москвой: в столице империи был огромный спрос на меха, соболей, черных лисиц, моржовые бивни и соколов. Василий предложил обеспечить безопасность торгового пути по Дону через Азов и Каффу, в обход Крымского ханства, потому что «крымской царь того не хочет, чтоб нам с тобою в дружбе и в братстве и в любви в крепкой быти» ^[314].

Крымский хан и великий князь вдвоем пытались воздействовать на османского султана. В конечном счете, как бы он ни был заинтересован в торговых возможностях, он был еще и защитником всех мусульман, и Василию приходилось отвечать на серьезные обвинения, выдвинутые против него Мухаммедом Гиреем. В письме к новому султану, Сулейману I, Василий оспаривал легитимность крымских притязаний на Казань. Он утверждал, что Казань никогда не была частью Крымского юрта и казанские ханы всегда были независимыми (опришными). В обоснование своих слов он показал, что ни один из прежних казанских ханов не принадлежал династии Гиреев и фактическим правителем Казани был его отец Иван III. Василий утверждал, что, отправив Шах-Али занять казанский престол, он попросту выполнил желание народа Казани. Что же до утверждений Мухаммеда Гирея, что Василий разрушал мечети и строил на их месте церкви, так это ложь и абсурд ^[315]. По всей вероятности, торговые интересы были более убедительны, чем аргументы Василия. Как бы то ни было, Порта сохранила добрые отношения с Москвой в ущерб Крымскому ханству ^[316].