Степные рубежи России - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ходарковский cтр.№ 3

Страница

Хотя систематического исследования южных рубежей России не существует, что может объясняться националистическими и идеологическими путами российской и советской историографии, различные аспекты истории Степи были изучены российскими и советскими историками. В XIX веке, когда некоторые русские писатели и композиторы, такие как Александр Пушкин и Александр Бородин, начали романтизировать кочевников и их прошлое, большинство историков продолжало уделять особое внимание тяжелому опыту монгольского ига и его влиянию на судьбу России. Хотя точка зрения историков на монгольскую эпоху часто была призвана служить оправданием взглядов на настоящее и будущее России, непосредственным результатом их изысканий была публикация сотен ценнейших документов по истории отношений России со степными народами. Советские историки продолжили эту традицию, собрав тысячи документов в тома, которые должны были проиллюстрировать историю отношений России с другими народами. Именно эти многочисленные коллекции опубликованных документов, а также неопубликованные материалы центральных и региональных архивов стали источниковедческой базой настоящей книги.

Эта книга охватывает триста лет истории, за которые евразийская Степь от Дона на западе до озера Балхаш на востоке превратилась из отдаленного пограничья в неотъемлемую часть Российской империи. Повествование начинается в конце XV века, когда падение Золотой Орды превратило Московию в быстрорастущее общество фронтира. К концу XVIII века обширные территориальные приобретения России на юге и востоке превратили ее в одну из самых обширных держав в мире.

Глава 1 показывает, почему конфликт между Российским государством и степными обществами был неустраним, объясняя, что глубинной причиной противостояния на границе была коренная структурная несовместимость двух общностей. В то время как активные набеги были в значительной степени основой степных обществ, выживание и благоденствие Москвы требовало покончить с постоянной вялотекущей войной у ее южных рубежей. Эта глава подчеркивает разницу двух общностей, описывая политическую, экономическую и военную структуру коренных народов, а также роль религии и идеологии в отношениях Москвы с народами Степи.

Глава 2 описывает фундаментальное взаимное непонимание, характерное для отношений между Россией и ее степными соседями. Москва считала все вновь попадающиеся на ее пути народы подданными царя и требовала от них присяги на верность (шерти), вручения заложников (аманатов) и выплаты налогов (ясака), взамен обещая награды и жалованье. Однако в глазах степных народов, воспринимавших свои отношения с Россией через призму собственной политико-культурной системы, взаимные обязательства выглядели совершенно иначе. Россия была лишь одной из нескольких региональных сил, с которой они соглашались подписать выгодный мирный договор, в обмен на который Москва обещала подарки и выплаты. Эта глава рассматривает каждую из вышеизложенных концепций и утверждает, что политика российского руководства на южных рубежах отражала терминологическое и мировоззренческое расхождение, существовавшее до тех пор, пока Россия, наконец, не смогла навязать народам и ландшафту региона свой взгляд на вещи.

Главы 3 и 4 излагают хронологию российского наступления на Степь. Глава 3 посвящена истории отношений Москвы с преемниками Золотой Орды: Крымским, Казанским и Астраханским ханствами, а также ногайцами на протяжении XVI века. Глава 4 рассматривает историю отношений России с новыми народами, встреченными ею в нижнем течении Волги, на Северном Кавказе и в казахской степи, и охватывает следующие два столетия.

Наконец, глава 5 рассматривает различные варианты российской политики в южном пограничье, постепенно превращавшемся в имперскую окраину во второй половине XVII и на протяжении XVIII столетия. Эта глава наглядно показывает, что новые стратегии и новые цели решительным образом отличались от прежнего подхода, тесно связанного с наследием Золотой Орды: новая концепция была более современной и европейской и подразумевала заселение, колонизацию, христианизацию и распространение цивилизации в новых землях.

Книга структурирована вокруг двух осей: тематической (главы 1, 2, 5) и хронологической (главы 3 и 4). И хотя есть опасность, что различные сюжеты будут повторяться, благодаря подобному подходу есть возможность одновременно изложить историю отношений между Россией и Степью в хронологическом порядке и вместе с тем поместить их символические отношения в рамки концептуальной и аналитической схемы. Тематические главы имеют целью представить новый ракурс, позволяющий иначе увидеть традиционный исторический нарратив.

В конечном счете я надеюсь продемонстрировать, что Россия была не в меньшей степени колониальной державой, чем какая-либо из западноевропейских стран, хотя колониальные владения России лежали не за морями, а в пределах ее бесконечно расширявшихся границ; что процесс строительства империи в России обуславливался как метрополией и ее различными экспансионистскими идеологиями, так и взаимодействием России с коренными народами, находившимися у ее границ; наконец, что сложность экономических, политических и культурных отношений этих двух в высшей степени разных миров обусловила особую динамику экспансии России и ее постепенную трансформацию из уязвимого общества фронтира в колониальную империю.

Сто двадцать человек русских прибыли на реку Яик, чтобы обменять свой хлеб на соль и рыбу яицких казаков. Они возвращались в свою деревню в Среднем Поволжье, когда на них внезапно напал военный отряд – шестьсот казахов и каракалпаков. Все русские были захвачены в плен и уведены в рабство, где им предстояло выполнять черную работу. Один из пленников, Михаил Андреев, захватив двух лошадей, сумел сбежать от пленившего его казаха. Спустя пять дней он достиг Уфимского уезда. Здесь, в яицкой степи, он повстречался с отрядом из двадцати башкир, которые вновь захватили его в плен и забрали в свою деревню. На протяжении двух месяцев он был рабом одного из башкир, пока его не выручил русский чиновник, прибывший собирать ясак (дань или налог с нехристианского населения): в уплату за пленника он вручил отделанную серебром уздечку, пару сапог и меховую шапку. Впоследствии Андреев доложил русским чиновникам, что башкиры собираются в набег на русские города и немало русских и чувашей томится у них в рабстве ^[6]. Это произошло в 1720 году.

Эта история заставляет задуматься сразу о нескольких вопросах: о том, насколько прочной была власть России над ее так называемыми подданными, о враждебности нехристианского населения страны к властям и о том, как в этих условиях Россия была способна собирать налоги. Но, прежде всего, становится ясно, до какой степени прозрачной была граница со Степью и насколько сложной была ее оборона спустя долгие годы после того, как российское руководство впервые попыталось обезопасить степные рубежи страны. Это обстоятельство существенно затрудняло любые попытки поселиться в регионе и вести здесь торговлю. Подобные истории происходили регулярно. Михаилу Андрееву повезло куда больше, чем многим его соотечественникам, на чью долю выпал куда более долгий плен, не говоря уж о том, что некоторые вообще не вернулись домой.

Страница