Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Азеррад cтр.№ 3

Исследовательское рвение, необходимое для того, чтобы пробиться сквозь болото независимой музыки, по сути, было лишь критикой стадного потребительства. Это было нежелательным развитием событий для крупных лейблов, зависящих от денег, потраченных на рекламу, в попытках донести до публики свое видение. Независимая музыка требовала независимого мышления – от артистов, которые создавали ее, предпринимателей, продающих эту музыку, и людей, которые ее покупали. Отыскать новый сингл Calamity Jane ^[13] намного сложнее, чем последний компакт-диск C+C Music Factory ^[14].

В 1990 году на первое место в чартах не попал ни один рок-альбом, из-за чего некоторые эксперты отрасли прогнозировали смерть рок-культуры. Аудиторию этой музыки систематически делили на группы менеджеры радиостанций, которые ищут идеальную целевую аудиторию, и маловероятно, что поклонники рока могли бы объединиться вокруг одной записи в достаточном количестве, чтобы поднять ее на вершину чартов. Одновременно с тем, как рок перерос в высохший, хорошо обработанный искусственный бунт, такие жанры, как кантри и рэп, обращались напрямую к настроениям и заботам масс. Хотя в 1991 году хитами № 1 становились и другие рок-альбомы, Nevermind объединил аудиторию, которая никогда раньше не была единой, – людей за двадцать.

Двадцатилетняя молодежь устала от старикашек вроде Genesis, Эрика Клэптона и от искусственного творчества Полы Абдул и Milli Vanilli, которое стояло комом в горле, и просто хотела иметь свою собственную музыку. Что-то, что выражало бы их чувства. Количество детей из разведенных семей было ошеломляющим. Они твердо знали, что были первым американским поколением, у которого практически нет надежды добиться большего, чем их родители, поколением, которое будет страдать из-за финансовых крайностей рейгановских восьмидесятых, поколением, сексуальный расцвет которого тонул в тени СПИДа, поколением, которое в детстве мучали кошмары о ядерной войне. Они чувствовали себя неспособными изменить опасную обстановку и провели большую ее часть либо с Рейганом, либо в Белом доме с Бушем, под воздействием репрессивного сексуального и культурного климата. И перед лицом всего этого они чувствовали себя беспомощными.

В восьмидесятые годы многие музыканты протестовали против различных политических и социальных неравенств, но большинство из них создавали ажиотаж, например Дон Хенли, Брюс Спрингстин и Стинг. И многие фанаты видели в этом протесте то, чем, по сути, он и был: позерство, стремление «подмазаться», самодовольная самореклама. И вообще, почему именно Duran Duran выступали на фестивале Live Aid? Реакция Курта Кобейна на трудные времена была настолько прямой, насколько это только возможно, и чертовски честной. Он кричал.

Песни на Nevermind, возможно, были об отчужденности и апатии, но об апатии к вещам, которые все равно ничего не значат. И напротив, группа выражала жесткие эмоции относительно феминизма, расизма, цензуры и особенно гомофобии. И любой намек на бездействие уничтожался потрясающей силой музыки (особенно взрывной барабанной дробью Дэйва Грола) и неоспоримым мастерством написания песен. Это была музыка, наполненная страстью, музыка, которая не притворялась. Погружение в Nirvana придавало сил поколению, у которого не было никакой силы.

Юные годы участников группы отражают жизнь всего их поколения. Все трое родом из разрушенных семей. Все трое (и даже их предыдущий барабанщик) вели болезненное, отчужденное детство; двое из них даже бросили школу в старших классах.

Несмотря на то, что Nirvana считается частью «Сиэтл-саунда», сами они – не сиэтлская группа. Курт Кобейн и Крист Новоселич родом из изолированного прибрежного лесозаготовительного городка Абердин, штат Вашингтон. Свое совершеннолетие группа встретила там и в соседней Олимпии, родине K Records и «наивной поп-группы» Beat Happening ^[15], оказавших основное философское, или даже музыкальное, влияние на Nirvana. Когда Курт говорит о панк-роке, он не имеет в виду зеленые волосы и проколотые булавкой ноздри. Он имеет в виду самодельные, верные себе, простые идеалы K Records, Touch&Go, SST и других отчаянных независимых студий. Это попытка отобрать музыку у корпораций и вернуть ее людям, сделать электронной фолк-музыкой.

Члены Nirvana явно не были сотрудниками корпораций (они посетили штаб-квартиру своей студии в Лос-Анджелесе ровно один раз) – группа тщательно поставила себя находящейся вне идеализированного общего направления, придуманного Мэдисон-авеню, телевизионными верхушками, крупными студиями звукозаписи и Голливудом. Если использовать уже ставший привычным термин, то Nirvana представляла собой некую альтернативу. После того, как восемь миллионов человек сказали, что чувствуют одно и то же, пришлось пересмотреть основное направление.

Слава не была тем, чего добивалась группа или с чем была готова иметь дело. Она стала настоящим сюрпризом и смущала их. Было слишком рано. Крист и Дэйв восприняли славу достаточно тяжело, но Курту было еще тяжелее. Группа затаилась на большую часть 1992 года, и к началу весны следующего года Курт, Крист и Дэйв смогли оглянуться и оценить все, что произошло.

Дэйв рассказал свою версию этой истории в Laundry Room, скромненькой сиэтлской cтудии звукозаписи, которой он владеет вместе со своим старым другом и барабанщиком Барреттом Джонсом. Он сидит на полу среди приборов, усилителей и кабелей в застегнутой на все пуговицы рубашке со значком K Records и жадно поглощает вредную еду из соседнего 7-Eleven. Дэйв собран и очень уравновешен для своих двадцати четырех лет. Он чрезвычайно самонадеян; он не питает никаких иллюзий о величии и никогда не продаст себя дешево. «Он самый уравновешенный парень из всех, кого я знаю», – любит повторять Курт.