Терапевт - читать онлайн книгу. Автор: Хелене Флод cтр.№ 50

Поднимаюсь в кухню. Осматриваюсь. Занавески висят не так. Что-то не то с книжной полкой. Не знаю, могу ли я доверять своей памяти. Эта неизведанная территория, моя память — краеугольный камень восприятия мира. А я не в состоянии отличить сдвинутые занавески и беспорядок на полке от поселившегося в груди страха. Не знаю, что я вижу, а что мне только кажется, что я вижу.

Поднимаюсь в спальню. Мне трудно решиться войти туда: а вдруг там кто-то лежит? За каждой дверью меня поджидают новые ужасы, и особенно за этой дверью, в самое интимное помещение в доме. Но там пусто. Я заглядываю в шкафы. Смотрю под кроватью.

Немного успокоенная тем, что в спальне никого не нашла, поднимаюсь на чердак. В кабинете старого Торпа тишина. Никого. Но кто-то здесь побывал. Оставил следы пальцев в слое пыли на столе. Порылся в папках на полках. Вижу по отметинам в пыли: вот здесь перекладывали бумаги.

Сегодня ночью? Прошлой ночью? Может, это полицейские обыскивали кабинет? Выхожу на площадку лестницы. Останавливаюсь; поворачиваю назад. Мне пришла в голову одна мысль. Надо проверить; я не проверяла с тех пор, как пропал Сигурд. Возвращаюсь в кабинет, иду прямо к дальнему стеллажу, присаживаюсь на корточки перед нижней полкой и вываливаю на пол стоящие на ней параноидальные картонные папки, в которых старик хранил всякие вырезки. За папками спрятана небольшая плоская коробка. На вид самая обычная. Но однажды, уже под конец жизни, старый Торп показал нам, что в ней спрятано, — возможно, надеялся что внук подхватит знамя борьбы… Открываю коробку: пусто.

Он держал там свой старый револьвер. Настоящее сокровище, не дешевка, с блеском в глазах вещал старик, показывая его нам. Револьвер якобы принадлежал участнику русской революции, хотя у нас создалось впечатление, что этот человек купил его куда позже. Револьвер был в рабочем состоянии. «Из какого еще оружия лучше влепишь пулю между глаз противникам коммунизма?» — риторически спрашивал старик. Были и патроны — лежали в той же коробке. Всё готово к использованию. Когда я видела револьвер в последний раз? Когда я вообще сюда поднималась? Я и не вспоминала об этом револьвере. Даже когда пропал Сигурд. И потом я тоже не сообразила, что могла бы обороняться с помощью револьвера. Забыла о нем начисто.

Кто-то его забрал. Чужак, который влез в мой дом и бродил тут той ночью? Он это искал? В комнате всяких коробок сотни, в большинстве из них хранятся вырезки из газет и блокноты, густо исписанные мелким почерком старого Торпа. По большей части ничего интересного там нет. Как же должно было повезти чужаку, чтобы он случайно открыл ту единственную коробку, в которой лежало оружие… Невероятная удача. Нет, скорее уж он заранее знал о револьвере. Но старый Торп почти ни с кем не общался. С Маргрете, с Сигурдом, со мной… Ну еще с Харальдом, когда тот раз в несколько лет приезжал на родину. О револьвере почти никто не знал.

Закрываю за собой дверь чердака. Где от нее ключ, я не знаю, а то заперла бы. Торопливо спускаюсь на кухню, где лежит телефон. Перед тем как позвонить, пытаюсь заставить себя дышать ровнее. Может быть, револьвер просто забрали полицейские. И я звоню Гюндерсену. Телефон не отвечает, и я оставляю сообщение на ответчике, рассказываю о своем открытии. Мол, надеюсь, что это его сотрудники забрали оружие, и очень прошу подтвердить это, потому что мне немного страшно. А потом думаю — а ну их к черту, позвоню-ка я Ариллю.

* * *

— Чем могу быть полезен? — спрашивает Арилль.

У него мягкий выговор уроженца пригородов Драммена: Мьёндал, Хокксунд, что-то вроде этого. Чуть расслабленный, неторопливый, надежный; так чудесно слышать, что он предлагает мне свою помощь…

— Ко мне в дом кто-то повадился, — говорю я.

Рассказываю всю историю. Убийство Сигурда. Еженощные вторжения. Равнодушие полиции, магниты на холодильнике, тот момент с Фредли на газоне, когда я поняла, что они считают меня истеричкой. «Так-так, — говорит Арилль, пока я рассказываю, — ага, ясно». Непохоже, чтобы он счел меня неврастеничкой или выдумщицей. Внимательно слушает. Время от времени задает вопросы. «Я правильно понимаю, что дверь в каждом случае была заперта и о взломе речи не идет? — спрашивает он. — А сигнализация у вас установлена?»

Когда мой рассказ окончен, Арилль говорит:

— Тогда я порекомендовал бы вам пакет услуг понадежнее. Сигнализацию с датчиком движения в нескольких зонах внутри дома. Тогда, например, ночью при любом движении возле двери в спальню будет включаться сигнализация. Еще поставить на каждую дверь отдельную сигнализацию на проход. Установить новые замки, разумеется; и я советовал бы усиленные, но это обсуждается. И еще стоило бы оборудовать наружное освещение, которое включалось бы датчиком движения. Хотя бы перед входной дверью. Подсоединять ли его к сигнализации, решать вам.

— Я хочу всё, — говорю я.

— Но это, конечно, получится подороже.

— Ну и пусть. Мне главное — чувствовать себя в безопасности.

Не знаю, сыграла ли роль моя готовность легко расстаться с деньгами, но Арилль обещает через полтора часа приехать лично, вместе с помощником. Главное — не волноваться. Я сообщаю ему адрес.

— До скорого, — говорит он и вешает трубку.

От этих слов я чувствую неописуемое облегчение: скоро приедет Арилль.

* * *

Пока я жду Арилля, звонит Гюндерсен. Я рассказываю ему о револьвере.

— Де́ржите дома огнестрельное оружие и ничего мне об этом не сказали? — с легким раздражением спрашивает он.

— Я об этом не подумала, — повторяю я. — Если б я о нем вспомнила, то могла бы положить его себе в тумбочку, чтобы защищаться от посторонних; но я напрочь забыла про него. Я даже не знаю, можно ли из него стрелять.

Дедушка Сигурда думал, что да, но ведь это такое старье… Не знаю.

— Ни при каких обстоятельствах нельзя хранить в спальне револьвер для обороны, — рявкает Гюндерсен. — Револьверы — вещь опаснейшая, подстре́лите себя или убьете кого-нибудь… Вы прекрасно все понимаете, Сара. И кроме того, по закону вы вообще не имеете на него права, если у вас нет специального разрешения.

— Знаю, — вздыхаю я. — Говорю же: просто забыла про него.

Его голос заглушает какой-то шум. Наверное, он едет в машине, шумит проходящий транспорт…

— Когда вы видели его в последний раз?

Я задумываюсь.

— Мы его видели, когда переехали сюда и разбирали вещи. Это август прошлого года, так, наверное… Хотя постойте, я там убиралась осенью, открыла коробку и посмотрела. Понимаете, Сигурд говорил, что это ценная вещь, с резной рукоятью, и мне просто захотелось посмотреть… Или, кажется… Нет, наверное, это и был последний раз. Мы этой комнатой не пользовались.

— Когда осенью?

— Наводили порядок к Рождеству. Что-нибудь в конце ноября.

Гюндерсен ненадолго замолкает. Я представляю себе, как он паркуется, двигает машину туда-сюда, чтобы встать точно на место. Оглядывается через плечо, когда дает задний ход.