Земли за Башнями - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Жилин cтр.№ 18

Позади товарищей Улэка стояла повозка с железной клеткой. Впряжён в неё был горбатый бык с загнутыми вниз рогами. Ратибор оценил размер клетки и вынужден был признать, что поместить в такую единорога, будь тот хотя бы не крупнее лося, возможно.

– Долго же ты копался, Улэк, – сказал лягушкообразный нандиец.

– Зато с толком. Позволь представить тебе…

– Замолчи, – отрезал Ратибор. – Пока вы не успели переговорить, скажите, куда вы направляетесь и зачем.

– Это что за наглость, Улэк? – вопросил нандиец.

– Он лишь убеждается в моих честных намерениях. И здраво поступает. Ответьте ему.

Товарищи Улэка начали недоумённо переводить взгляд с него на турича, пока неуютную тишину не нарушил голем:

– На север, за Бриславию. Попытаем счастье с единорогами.

– Получается, ты сказал правду, Улэк.

– Я был бы столь же осторожным на твоём месте. И раз уж ты убедился в нашей честности, можем ли мы рассчитывать, что ты составишь нам компанию?

– Я иду с вами и помогаю защищаться от демонов. Неплохая сделка, соглашусь.

– Вот и славно. Тогда давай знакомиться. Это, друзья мои, Ратибор, наш новый спутник. А это Бадил, – указал Улэк на тощего нандийца, – это Содалит, – представил он голема, – и Янфат, – кивнул на драконида.

– Рад знакомству, – кивнул Ратибор.

– Познакомиться ближе, увы, придётся в пути. Надеюсь, хватит тебе сил не отставать?

– Поспею.

– Тогда трогаем.

Выдрессированный Улэком бык сдвинул с места повозку и потащил по тропе. Под колёса непрестанно попадали корни, повозка встревала, так что Содалит вынужден был подсобить. Долговязый голем шагал позади и выталкивал колымагу с такой лёгкостью, что тягловый бык казался лишним.

Когда-то Джовита пытался одолеть нандийцев руками големов. Но те, при всей своей силе, оказались слишком неповоротливыми, их армии вязли в лесах и болотах, да и потери восполнялись медленно. Женщины големов дают мало потомства, а растут эти существа долго. Для того чтобы големский младенец вымахал в громадину вроде Садолита требовалось семьдесят лет. За это же время у туричей вырастало три поколения дармовой солдатни…

Так из големов и не вышло захватчиков и победоносцев, сколько бы храмов ни возводил в их городах Джовита. Зато лучших стражников и гвардейцев свет ещё не видывал. Если требуется что-то оборонять, голем с алебардой становится непобедимым.

Улэк шёл подле Ратибора и спрашивал о всяком. Обыденные разговоры, полагающиеся при знакомстве. Ведя рутинную беседу, воевода не забывал поглядывать на спутников и порой замечал их шепчущимися. Ловя на себе взгляд турича, звероловы смолкали, как будто их застукали за сговором. То ли обычная реакция на чужака, то ли повод Ратибору насторожиться.

Прямо перед наступлением темноты удалось выбраться на дорогу. Под ногами возник широкий мощёный тракт. Дряхлый, поросший травой, но стократ более пригодный, чем вытоптанные тропы.

Отряд прошёл пару вёрст, пока в кромешной тьме не добрался до менгира. Ветхий камень сохранил вытесанную миндалевидную форму, равно как и часть текста на поверхности. Ратибор попросил факел, но, осветив менгир, не смог прочесть ни строчки. Написано было рунами, коими перестали пользоваться столетия назад.

– Знает кто-нибудь, что написано? – попытал счастье турич.

– Нет, – ответил похожий на лягушку Бадил. – Мы эти буквы читать не умеем.

– Это руны.

– Да всё едино. Что руны, что буквы.

– Ты бы помог брату, – басовито, как и все дракониды, сказал Янфат.

– Ага, иду.

Нандиец отправился распрягать быка, а его место рядом с Ратибором занял Янфат. Жилистый, поджарый драконид ростом туричу по плечо. Ночью он выглядел ещё темнее, казалось, что даже глаза светятся чернотой. Встав подле турича, Янфат убрал правую руку за спину – Ратибор видывал у драконидов подобный жест, но не мог вспомнить, что он значит.

– Так Улэк с Бадилом братья? – спросил турич.

– Да, но стараются помалкивать об этом.

Внезапно драконид прислушался и спросил:

– Скажи, ты ничего слышал, пока мы шли сюда?

– Чего я только не слышал: и хохот, и чавканье, и шёпот…

– Это духи проказничают. Со временем ты привыкнешь, и начнёшь прислушиваться к тому, к чему нужно.

Глянув в сторону деревни, Янфат сказал:

– А мне постоянно чудилось, что за нами кто-то следует. Держится в зарослях и наблюдает.

– Ты сказал об этом товарищам?

– Они ничего не слышали. Думал, может, твоё внимание что-то привлекло… Либо мне померещилось. Ладно, быть бдительным – дело верное, а выдумывать опасности – не к добру. Давай-ка лучше пройдёмся за хворостом.

– Идём.

Турич с драконидом зашли в лесок, где сушняка валялось с избытком. Несмотря на то, что у менгира часто становились лагерем, запасы хвороста в окрестностях ничуть не истощились. Оставив факел Содалиту, Ратибор почти ничего не видел в темноте, но и наощупь работать было нетрудно.

Где-то рядом шуршал трудящийся драконид. Турич вдруг почувствовал неладное, ему стало мерещиться, будто сейчас последует коварный удар. Янфат работал тихо, словно хотел затеряться во тьме. Томимый молчанием, Ратибор спросил:

– Ты с юга, Янфат?

– Я родился за границей Драконова Царства. Тоже за Башнями.

– И как там?

– Сплошные пустыни, оазисами правят тираны. Кроме драконидов разумных рас нет. Мы были кочевниками, как и многие.

– И тоже есть демоны?

– Есть, но меньше. Любой жизни там меньше.

– А исполины?

– Если сесть на коня и скакать всё время на юг, то однажды можно увидеть, как на горизонте движутся дюны. Это кольца огромной змеи Собенумы, что опоясывает всю пустыню. Из клыков её стекает не яд, а песок, породивший тамошние барханы.

Янфат говорил доверительно, что успокоило Ратибора.

– Но тебе удалось перебраться в Царство?

– Да, стараниями отца. А там уже и я лицом в грязь не ударил. Нанялся стражником на ярмарочной площади в столице.

– Насколько мне известно, – деликатно произнёс Ратибор. – Это очень достойная должность, учитывая твоё происхождение.

– Тебе не стоит осторожничать в выражениях. Нас считают дикарями, что, к сожалению, часто является правдой. Вчерашним кочевникам работу найти тяжело, не говоря уже о должности стражника, живущего в тепле и сытости. И не собирал бы я сейчас хворост, если бы не доброта моя бестолковая.

– Что же ты такое сотворил?