Незнакомцы на Монтегю-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 96

Внезапно тяжелое серое облако закрыло солнце, отбрасывающее на нас всех свою свинцовую тень. Мы подняли глаза. Странно. Не считая его, небо было чистым и голубым. Но насекомые умолкли, и в этой жутковатой тишине на нас с силой налетел ветер.

– Пора уходить, – сказал Джек твердо, но спокойно ради Нолы. Мы с матерью помнили еще одно кладбище, на котором мы были не так давно, когда злой дух пытался отомстить тем из нас, кто пытался устранить старое зло.

– Да, – сказала я и наклонилась, чтобы взять пару лопат. – Похоже, приближается гроза. – Перед моими глазами поплыли круги, и я споткнулась.

Мать схватила меня за руку:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Немного перегрелась. Ты не против сесть за руль?

– Ничуть. Просто сядь в машину и включи двигатель, чтобы заработал кондиционер. А я пока соберу лопаты.

– Только побыстрее. – Я не стала с ней спорить и лишь сжала ее руку. Мой взгляд был прикован к черной туче над нами. Казалось, та опустилась еще ниже, вытесняя из воздуха кислород. – Похоже, мы рассердили Гарольда. По словам Джулии, внешние приличия были для него всем на свете. Даже сейчас, спустя долгие годы, вряд ли он придет в восторг от того, что мир увидит грязное белье их семьи.

Мать ответно сжала мою руку:

– Мы сильнее его. Просто повторяй это себе, и я буду рядом с тобой, – сказала она и зашагала туда, где Джек и Нола засыпали яму.

Я кивнула, хотя и не поверила ей, и проводила ее взглядом. Если честно, я чувствовала себя неважнецки. Все мои силы как будто ушли в песок. Скорее всего, это была естественная реакция моего разбитого сердца, но я бы не взялась это утверждать, так как такое было со мной впервые.

Я села в машину и протянула руку, чтобы включить зажигание и подставить лицо струе холодного воздуха из кондиционера. И в этот момент заметила в подстаканнике бутылку с водой. И хотя та нагрелась на солнце и вовсе не была ледяной, я потянулась к ней, а когда подняла голову, чтобы сделать глоток, мой взгляд остановился на зеркале заднего вида.

Бутылка мгновенно застыла в воздухе на полпути к моим губам, и вода пролилась мне на колени. С заднего сиденья на меня смотрело безглазое лицо Гарольда Маниго. Меня едва не вырвало от тошнотворного запаха смерти и тлена. Я сильнее тебя, – пыталась сказать я, но ложь застряла у меня в горле. Мне было нечем дать ему отпор. Моя мать была вне поля зрения. Я сидела в машине, и, даже если закричать, мои крики вряд ли будут услышаны. И он это знал.

Я предупреждал тебя, чтобы ты держалась подальше, но ты не послушалась.

Я потянулась к дверной ручке и нажала ее, но ее как будто заклинило. Объятая ужасом, я нащупала дверной замок, даже в своем паническом состоянии понимая, что тот разблокирован. Холодные, мертвые пальцы сжали мою шею, от смердящего запаха мертвой плоти меня затошнило. Я задыхалась, и что-то со всей силой сдавило мне горло.

Я не надеялась выиграть эту битву, даже если бы моя мать каким-то чудом вернулась. Да и бороться тоже было не за что, никаких причин стоять до конца. Я знала, что сдаюсь слишком легко, но мне было все равно. Жадно хватая ртом воздух, я повалилась на водительское сиденье. У меня перед глазами, застилая собой все вокруг, вспыхнул звездный фейерверк.

На мгновение мне показалось, будто я слышу музыку – песню Бонни. Должно быть, это и есть смерть, подумала я, когда играет музыка и царит полный покой. Я больше не чувствовала боли. Мое тело и кости таяли и становились невесомыми, а я слушала пение Бонни, причем сегодня ее голос звучал громче обычного. Как будто она пела мне на ухо, чтобы я наверняка ее услышала.

Затем внезапно я выплыла за пределы своего тела и посмотрела сверху на крышу машины. Такого умиротворения я еще никогда не испытывала. Музыка продолжала звучать, делаясь все громче и громче, но она была так прекрасна, что я не возражала. Я повернула голову, пытаясь различить слова, которые раньше не могла разобрать.

Моя мать закричала, и я увидела, что она смотрит вверх, что она видит, как я, крутясь, воспаряю все выше и выше над машиной. Я хотела сказать ей, что все в порядке, что я согласна перенестись туда, куда я лечу, что это красиво и умиротворяюще и что мое сердце наконец обрело покой. Мать бросилась к машине и попыталась открыть поочередно все двери, и я неким внутренним слухом услышала, как она сказала: «Я сильнее тебя» – и расплакалась. Она была одна, без моей помощи, и, как и я, она знала, что одних только ее сил будет недостаточно.

Потом я увидела, что к машине бегут Джек и Нола и что у Джека в руке кирка. Замахнувшись, он с силой ударил ею по окну заднего пассажирского сиденья. Острые осколки, словно слезы, усыпали сиденье автомобиля и землю снаружи.

Запустив внутрь руку возле водительского сиденья, он попытался открыть дверь изнутри. Музыка теперь звучала так громко, что я почти не слышала голос Бонни. Ты нужна Ноле. Как и Джек. И он тоже нужен тебе, причем даже больше, чем ты догадываешься. Возвращайся. Вернись и найди глаза моей дочери.

Я посмотрела на мою плачущую мать, на Нолу и на Джека. Тот отчаянно пытался добраться до меня и вытащить из машины. Я на миг снова включила чувства, и боль в моем сердце взорвалась с новой силой, пронзая мне грудь, напоминая мне, что я еще жива. Да, прошептала я, уже неуверенная в том, что отсутствие боли – это веская причина перестать цепляться за жизнь. И он тоже нужен тебе, причем даже больше, чем ты догадываешься. Мне нужно было получить ответ на этот вопрос, а получить я его могла, лишь вернувшись к нему. И к моей матери, и к Ноле и всей остальной моей жизни.

Давление на мое дыхательное горло тотчас прекратилось. Я начала падать. Холодный воздух бил мне в лицо, и вскоре я упала обратно в машину, в тело женщины на переднем сиденье. Дверь пассажирского сиденья была распахнута, и я услышал, как Джек зовет меня по имени. Я попыталась дотянуться до него и даже прошептать его имя, но мой мозг прекратил общение с телом.

– Мелли! – хрипло крикнул он. – Кто-нибудь, позвоните девять-один-один. Побыстрее!

Почувствовав на лбу что-то теплое и влажное, я поняла: это был его поцелуй и теперь все будет хорошо. Я снова услышала, как поет Бонни, каждое слово звучало ясно, как звон колокольчика, и мне захотелось рассмеяться.

– Джек, – наконец пролепетала я.

– Ну, слава богу, – услышала я его голос. – Ничего не говори, береги силы. «Скорая» уже в пути.

– Джек, – пробормотала я, едва ворочая сонным языком. – Я знаю…

– Тссс, – прошептал он, крепко обнимая меня.

Мне наконец удалось открыть глаза.

– Послушай, – сказала я, не уверенная, слышит ли он эту музыку, и, слегка подняв голову, прошептала: – Я знаю, где найти «глаза моей дочери».

Уверенная, что я сказала все, что могла, и что Бонни защитит меня, я отключила сознание и провалилась в глубокий, без сновидений, сон.

Я проснулась с именем Джека на губах и, как только вспомнила все, что произошло, открыла глаза. Свет ярких флуоресцентных ламп и запах антисептика тотчас бы подсказали большинству людей, что они в больнице. Я же поняла это по потерянным душам, жавшимся к стенам комнаты и заглядывающим в стеклянное окошко двери. Я ненавижу больницы.