Не плачь, моя леди - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Хиггинс Кларк cтр.№ 12

Здание, где размещались женские залы, стояло по одну сторону «Олимпийского» бассейна, большое, одноэтажное, в испанском стиле. Снаружи все безмятежно, но внутри всегда клубились вихри и суматоха – дамы всех возрастов и форм торопились кто куда, в махровых халатах, каждая на свою процедуру.

Внутренне Элизабет подготовилась увидеть знакомые лица – постоянные клиентки приезжали в Спа каждые три месяца, она их всех хорошо знала, проработав тренером по аэробике три лета. Она предвидела неизбежные соболезнования, сочувствие, покачивания головой: «Не верится, чтобы Тед Винтерс…»

Но ни одного знакомого лица она не заметила. И что-то здесь не так оживленно, как бывало. В «горячий» сезон на курорте собиралось до шестидесяти женщин и приблизительно столько же мужчин. Сейчас и близко такого нет.

Элизабет припомнила кодовую раскраску дверей: розовая – массаж лица, желтая – массаж тела, лиловая – травяные маски, белая – паровые. Спортивный зал находился позади внутреннего бассейна, похоже, его расширили. В центральном солярии стояли индивидуальные джакузи. Разочарованно Элизабет обнаружила, что уже опаздывает и нельзя помокнуть в джакузи хотя бы минут десять.

Сегодня вечером, пообещала она себе, поплаваю в бассейне подольше.

Массажистка, к которой она попала, была из прежних, Джина. Невысокая, но с сильными руками и ладонями. Она явно обрадовалась Элизабет.

– Снова к нам работать? Хотя нет, конечно! Такой удачи не бывает.

Массажную тоже переоборудовали. Неужели Мин вечно будет тратить деньги на это заведение? Правда, новые столы мягко, красиво подбиты, и под умелыми руками Джины Элизабет почувствовала, как расслабляется.

Джина размяла ей плечи.

– Ты вся зажатая.

– Наверное.

– Хм, причин у тебя хватает.

Элизабет понимала – так Джина выражает свое сочувствие. И знала также, что, если не заведет разговор сама, Джина промолчит тоже. Одно из железных правил для служащих: хотят гости поговорить – поддержите беседу. «Но нечего навешивать на них личные проблемы! – внушала Мин на еженедельных собраниях персонала. – Они никому не интересны».

Неплохо бы узнать мнение Джины о делах на Спа.

– Что-то не очень тут ладно, – начала Элизабет. – Все отправились на гольф?

– Если бы. Нет, у нас мало гостей уже два года. Расслабься, Элизабет! Руки у тебя деревянные, как доски.

– Два года? Но что же произошло?

– Что я могу сказать? Все началось с того идиотского «мавзолея». Люди не хотят платить такие деньжищи и любоваться горами грязи да слушать стук молотков. И баню еще не закончили! Нет, ну скажи откровенно, кому нужна римская баня?

Элизабет вспомнились шуточки Лейлы насчет бани.

– Так и Лейла говорила.

– И была права. Перевернись, пожалуйста. – Массажистка мастерски задрапировала ее в простыню. – Знаешь, ты первая назвала имя. Ты представляешь, какой блеск придавала Лейла этому курорту? Людям нравилось находиться рядом с ней. Они приезжали в надежде встретить ее. Живая реклама Спа. И она всегда рассказывала, как познакомилась тут с Тедом Винтерсом. А сейчас – прямо и не знаю. Переменилось что-то… Барон швыряет деньги, как одержимый… Видела новые джакузи? А в бане внутренняя отделка затянулась. Зато Мин ударилась в мелочную экономию. Шутка! Барон возводит римскую баню, а баронесса велит нам экономить на полотенцах.

Массажистка лица была новенькая, японка. Массаж завершился теплой маской, которую она наложила после чистки. Элизабет расслабилась, задремала. Разбудил ее мягкий голосок.

– Приятно вздремнули? Я вам лишние сорок минут дала. Вы так мирно спали, а времени у меня все равно навалом.

Пока горничная распаковывала ее чемоданы, Эльвира Михан обследовала новое жилище. Бродила из комнаты в комнату, глаза ее шныряли туда-сюда, ничего не пропуская. Мысленно она уже сочиняла, что надиктует на новенький магнитофон.

– Все, мадам? – У дверей гостиной стояла горничная.

– Да, благодарю. – Эльвира пыталась подражать тону одной из своих клиенток, миссис Стивенс. Чуть-чуть высокомерно, но все же дружелюбно.

Не успела закрыться за горничной дверь, как она рысью метнулась к объемистой сумке за магнитофоном. Репортер из «Нью-Йорк Глобал» научил ее пользоваться аппаратом. Устроившись в гостиной на диване, она начала.

– Ну, вот я и в Сайприс-Пойнт Спа. И уж поверьте мне, это вам не баран чихнул. Это мое первое сообщение, и я хочу поблагодарить мистера Эванса за доверие ко мне. Когда после выигрыша в лотерею он брал у нас с Вилли интервью, я открыла ему свою голубую мечту – побывать в Сайприс-Пойнт Спа. Он отметил, что мне явно присуще чувство драматического и читатели «Глобал» с интересом познакомятся, как там все на шикарном курорте, увидят его моими глазами. Еще он добавил, что люди, с которыми я буду встречаться, ни за что не подумают, что я – журналистка, и я смогу услышать массу любопытного. А потом, когда я объяснила, что страстная поклонница кинозвезд и знаю много об их частной жизни, он сказал, интуиция подсказывает ему, я сумею написать серию прекрасных статей, а может, кто знает, и книгу.

Эльвира, блаженно улыбнувшись, поправила юбку пурпурно-розового дорожного платья – та все норовила задраться.

– Книгу, – повторила она, стараясь говорить прямо в микрофон. – Это я-то, Эльвира Михан. Но как вспомнишь всех этих знаменитостей, их романы… Сколько ж среди них самого настоящего дерьма. Мне начинает казаться, что и я могу не хуже. Значит, по порядку. Из аэропорта я ехала в лимузине вместе с Элизабет Ланж. Она такая прелестная, молоденькая. И мне ее было очень жалко. У нее очень грустные глаза, сразу можно догадаться – она в сильнейшем нервном расстройстве. Всю дорогу из Сан-Франциско она дремала. Элизабет – сестра Лейлы Ла Салле, но они совсем непохожи. Лейла была рыжая, с зелеными глазами. Очень сексуальная, но и на королеву похожа, нечто среднее между Долли Патрон и Григ Карсон. А про Элизабет вернее всего сказать «цельная натура». Немного худовата, широкие плечи и огромные голубые глаза с темными ресницами, волосы длинные, медвяного оттенка. У нее решительный красивый рот, красивые зубы, а когда она улыбнулась – единственный раз, – то как будто теплое сияние разлилось. Ростом Элизабет довольно высокая, около пяти футов девяти дюймов. И могу поспорить, она поет. Голос у нее мягкий и приятный, совсем не похож на манерный актерский, каким говорят молодые старлетки. Но старлетками их теперь вроде бы уже не называют. Если сдружусь с Элизабет, она, может, расскажет мне что-нибудь новое про свою сестру, про Теда Винтерса… А может, «Глобал» поручит мне репортажи из зала суда?

Эльвира приостановилась, ткнула кнопку прослушивания и прокрутила записанное. Нормально. Магнитофон работает отлично. Она решила, что не мешало бы описать в двух словах окружающую обстановку.

– В бунгало меня проводила миссис фон Шрайбер. Я еле сдержалась, чтоб не расхохотаться, когда она назвала дом «бунгало». Снимали мы раз бунгало в Роквэй-Бич, на 99-й улице, рядом с парком аттракционов. Оно тряслось всякий раз, как мимо проезжали на роликах, а было лето, и катались каждые пять минут. В этом бунгало гостиная задрапирована светло-голубым ситцем, всюду восточные коврики, ручной работы, я проверила. В спальне кровать с пологом, столик, кресло-качалка, две огромные ванные, в каждой – джакузи. Есть еще кабинет со встроенными книжными полками, диван с обивкой из настоящей кожи, овальный стол. Наверху еще две спальни и ванные. Но эти мне, конечно, ни к чему. Роскошь, одним словом! Я без конца щиплю себя. Баронесса фон Шрайбер сказала, день тут начинается в семь утра. Быстрая прогулка, на нее просят ходить всех. После этого подают низкокалорийный завтрак, прямо в бунгало. Заодно горничная принесет мой личный распорядок дня: там и массаж лица, и общий массаж тела, травяная маска и еще какая-то процедура – вообще про такую не слышала. А еще парилка, педикюр и маникюр, процедуры для волос. Представить только! А после медицинского осмотра прибавятся и занятия спортом. Ну а теперь я немного передохну, и пора будет одеваться к обеду. Надену свое просторное радужное платье, я его у «Марты» купила, на Парк-авеню. Показывала его баронессе, и она одобрила, но отсоветовала надевать к нему хрустальные бусы, которые я выиграла в тире на Кони-Айленд.