Милый, единственный, инопланетный - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Монакова cтр.№ 67

Я скептически фыркаю.

— Ну, ты бы его ещё в маньяки записала. Он добрейшей души человек. И он не псих! Он никогда намеренно меня не обидит.

— Да откуда тебе это известно?! — взрывается она. — Насколько хорошо ты успела изучить его характер и привычки? Как давно вы с ним познакомились?

— Лучше тебе этого не знать, — честно отвечаю я.

Мама закатывает глаза.

— То есть вы едва знакомы — но тем не менее собираетесь вместе жить? Чем ты вообще думаешь? Прежде чем решаться на такой серьёзный и ответственный шаг, человека нужно узнать. О какой любви может идти речь в принципе?! Это дурь и блажь.

— Между прочим, дедушка влюбился в бабушку с первого взгляда и сделал ей предложение прямо в день знакомства. Они прожили вместе много счастливых лет, — невинным голоском напоминаю я. — Считаешь, у них тоже были дурь и блажь?

Как всегда, когда ей нечего возразить, мама выразительно закатывает глаза и делает вид, что её утомило моё упрямство.

— Мы благополучно перескочили твой переходный возраст, я так радовалась этому… но, похоже, он тебя всё-таки настиг, хоть и поздновато, — вздыхает она. — Твой переезд выглядит как дурацкий подростковый бунт!

— Значит, это и есть дурацкий подростковый бунт, — устало выдыхаю я, застёгивая молнию на сумке. Мне тоже надоело спорить и оправдываться.

— Но ты нас хотя бы познакомишь со своим молодым человеком?! — восклицает она почти в отчаянии. — Мы же должны знать, кто он такой… как, кстати, его зовут?

— Вообще-то, именно с этого надо было начинать, — замечаю я сухо. — Илья. Его зовут Илья. И да, я вас обязательно познакомлю. Попозже. Когда он будет готов.

— И с его семьёй мы тоже непременно должны встретиться и поговорить, — добавляет родительница. — Узнать, что это за люди…

— С отцом Илья не общается, его воспитывала мама. И, кстати, она от меня тоже совершенно не в восторге.

Подхватываю сумку и, бросив последний взгляд на свою комнату, выхожу.

Бабушка сидит у себя в кухонном царстве, не вмешиваясь в наш с мамой разговор, и тихонько сморкается в платочек, тоже искренне переживая из-за моего ухода. Могу её понять: во времена её молодости девушки не так часто съезжались с парнями до свадьбы. Хорошо, что папа ещё не вернулся с работы — вынести ещё и его молчаливый укор мне точно было бы уже не по силам.

— Бабулечка, ну зачем ты плачешь? — я целую её сначала в одну щёку, потом в другую. — Я же буду очень часто приезжать. Разве я смогу жить без твоих пирожков?!

Она беззвучно шепчет что-то и крестит меня, отчего мне делается совсем неуютно. Словно на войну провожают, ей-богу!

— Ладно, — я чмокаю напоследок Веника в толстое мохнатое пузо и натянуто улыбаюсь, — мне пора. Папе передавайте привет, я ему потом сама позвоню.

— Звони, почаще звони, Маринушка! — умоляюще произносит бабушка. — Храни тебя бог.

Пока я еду к Илье, настроение делается всё паршивее и паршивее. Немудрено — после такого-то, чуть ли не траурного, прощания с домашними! Нет, я не жалею о согласии, которое дала Илье, и всё-таки… всё-таки с поддержкой семьи мне было бы куда легче сделать этот шаг. Мне, конечно же, страшно. И пусть я не сжигала за собой мосты и знаю, что смогу вернуться обратно, если что-то вдруг пойдёт не так, всё равно меня потряхивает от волнения.

— Я выделил тебе три полки в шкафу. Достаточно? — спрашивает Илья буквально с порога, в некотором ужасе глядя на мою — совсем небольшую — сумку.

— Да, спасибо.

— Мне нужно работать, — сообщает он и, развернувшись, уходит к своему компьютеру. Я остаюсь в прихожей одна и чувствую себя дура дурой. Не то чтобы я ждала, что Илья поможет разбирать моё шмотьё, но… он мог хотя бы не бросать меня в такой момент в одиночестве. Неужели он не понимает, как мне страшно и неуютно сейчас? Впрочем, о чём это я — конечно, он не понимает.

Я быстро раскладываю свою одежду по полкам, расставляю баночки-скляночки и тюбики в ванной, ставлю на кухонный стол свою любимую чашку с Эйфелевой башней и надписью “Salut Paris!” Я привезла её из Парижа, куда мы с родителями ездили на моё восемнадцатилетие, и с тех пор пью чай и кофе только из неё.

— Илья, может, хочешь чаю? — кричу я ему из кухни. Он не отзывается. Я заглядываю в комнату и обнаруживаю, что он сидит за компьютером, сосредоточенно что-то набирая на клавиатуре и пристально вглядываясь в монитор.

Подхожу и обнимаю его за плечи. Илья вздрагивает.

— Не надо… не надо меня сейчас трогать, — говорит он, явно напряжённый. — Я же сказал тебе, что работаю.

— Извини, — я стараюсь сделать вид, что не обиделась. — Просто мне скучно. А ещё я приготовила чай… Хочешь?

Он молчит, увлечённо стуча по клаве.

Я ухожу на кухню, выпиваю свой чай в гордом одиночестве, залезаю в соцсети с телефона и немного переписываюсь с Лёлькой, притворяясь, что всё хорошо.

Слышу, как Илья двигает стул в комнате и идёт мыть руки.

— Ты передвинула мои вещи на полке в ванной! — он появляется в дверях кухни и выглядит ужасно расстроенным. — Ты должна была спросить.

— Прости, но мне тоже нужно было поставить туда кое-что из своего, — отзываюсь я чуть резче, чем хотелось бы. — Не могу же я всё время пользоваться мужским шампунем и гелем для душа!

— Ты должна была спросить… — повторяет он, и тут вдруг его взгляд падает на мой французский сувенир.

— Что это? — спрашивает он в шоке.

Я пожимаю плечами.

— Всего лишь чашка.

— Зачем? У меня достаточно чайных чашек. Твоя здесь совершенно не нужна. Она мне не нравится. Она не сочетается с остальными по цвету, дизайну и размеру.

— Это моя любимая чашка, Илья! — психую я, повысив голос. — Из Парижа! Я привыкла пить из неё чай!

Он отступает на шаг и нервно дёргает себя за прядь волос.

— Ты кричишь, — произносит он утвердительно.

— Я не кричу, просто…

— Нет, ты кричишь, — глаза у него делаются обиженными, как у ребёнка.

— Ну извини! — я протискиваюсь мимо него и сердито иду в спальню.

— После того, как попьёшь чай, чашку нужно мыть, — добавляет он мне вслед.

Прекрасно. Просто прекрасно!

Ложусь на кровать и крепко зажмуриваюсь, чтобы удержать давно рвущиеся наружу слёзы. Получается не очень.

Слышу, как Илья возвращается за свой стол и спокойно возобновляет работу. Слёзы всё-таки текут из-под плотно закрытых век, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать громко всхлипывать. Может, мама права, а мы с Ильёй и правда поторопились?

Чувствую болезненный спазм внизу живота, и меня осеняет догадка. Иду в ванную и убеждаюсь в том, что была права — это действительно месячные. Я совсем забыла, что они должны были вот-вот начаться! Теперь понятно, почему меня так колбасило в последние пару дней: банальный ПМС. Хорошо, что я захватила с собой прокладки…