Десять месяцев (не)любви - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Монакова cтр.№ 64

Впрочем, преподаватели-мужчины оставались верны себе: разговоры на кафедре, даже самые бурные, велись исключительно об учёбе. В последние дни всё чаще и чаще вспыхивал спор по поводу дипломной работы студентки Ксении Далматовой.

Вот и сейчас, не успела Илона войти и повесить куртку на вешалку, как тут же сообразила — нешуточные страсти кипят на ту же тему. Она не вникала особо, погружённая в свои заботы — их и так хватало, но суть конфликта всё же уловила. Похоже, дипломантка вместо приличной работы наваяла какую-то халтуру, Астаров — научный руководитель — её принял, а вот рецензент сильно удивился и поставил вопрос ребром. Громов неожиданно поддержал рецензента, и теперь, после поднятого шума, неясно было, допустят ли работу Далматовой даже к предзащите.

— …Это не дипломный проект, а смертный грех! — горячо возмущался Марк; он улыбнулся, завидев вошедшую Илону, но глаза при этом оставались холодными — очевидно, из-за "смертного греха". — Не говоря уж о легкомыслии дипломантки, её развязности, совершенно недопустимой в научной работе, о наборе пустозвонных изречений… А вместо анализа — болтовня и "вода".

— Почему же пустозвонных? — вяло отбивался Астаров. — Ммм… вполне блестящая современная терминология. Укажите на конкретные недочёты, Далматова переделает, исправит.

Марк схватился за голову.

— Исправит?! Да тут надо переписывать всё от и до, переделать ахинею просто невозможно!

— Этими словами, Марк Александрович, вы оскорбляете и меня, как… ммм… научного руководителя Далматовой.

— Ну, стало быть — оскорбляю, — невозмутимо согласился тот. — Мнение моё не изменится.

Астаров недобро прищурился.

— Метите на моё место, уважаемый?

— Нет, ваше место меня не прельщает, — презрительно отозвался Марк.

— Я буду настаивать на том, чтобы эта работа была допущена к защите! А вы не диктуйте свои правила, вам здесь не Питер. Я добьюсь своего, так и знайте!

— Можно и так, — согласился Марк. — Пожалуй, ещё лучше. Добивайтесь допуска к защите, а мы с коллегами позаботимся, чтобы все члены комиссии ознакомились с дипломной работой и вашим отзывом на неё. И, ради бога, пусть Далматова защищает. Её, к сожалению, придётся смахнуть с доски, но игра крупная и стоит того, чтобы пожертвовать одной незначитальной фигурой…. Впрочем, дипломантке это пойдёт только на пользу. А вот вам, как научному руководителю и заведующему кафедрой, — мат.

Астаров онемел. Трясущимися пальцами он пошевелил листы дипломной работы. Никто на кафедре не мешал ему собираться с мыслями, все молчали, только Муся заботливо и предупредительно поставила перед ним стакан воды.

— Далматова не успеет теперь написать новую работу, — наконец, заговорил Астаров. — Она… ммм… одна из самых способных студенток на курсе, но времени же мало… Предзащита в мае.

— Она способная, это факт, — кивнул Громов. — Но слишком уж самоуверенная. Увидит, что халтурой не проживёшь, и к следующему году напишет толковую работу. Позволим ей защищаться вместе с нынешними четверокурсниками.

— Терять целый год… — простонал Астаров. Громов пожал плечами — мол, а что ещё поделаешь?

— И учтите, как научный руководитель, что к её новой дипломной мы проявим особо пристальное внимание. Будем читать чуть ли не под микроскопом. Так что если Далматова опять решит схалтурить и, допустим, закажет работу в интернете… это сразу же будет выяснено.

— "Злой ты, Морозко, безжалостный!" — процитировала Илона фразу из старого советского фильма, когда они с Марком вышли из университета и двинулись к её дому. Он обычно провожал её, иногда — если бывал не в мрачном настроении — заходил в гости и даже оставался на ночь, но случалось это в последнее время всё реже и реже.

— Я? Да я в душе — трепетная незабудка, — усмехнулся Марк. — Просто, понимаешь… тут такая ситуация, что жалость просто неуместна. Далматова — девушка с мозгами, даже с выдающимися способностями, поэтому то, что она сдала под видом дипломной работы — это беззастенчивая наглость и неуважение, если хочешь знать. Считает нас всех за дураков… и ведь с Астаровым почти прокатило, — он с досадой поморщился. — В подобных ситуациях я безжалостен. Если бы у неё были какие-то личные обстоятельства, или состояние здоровья, или… да я не знаю, если бы она просто была глупа, наконец!.. Я, наверное, промолчал бы. Сжал зубы и промолчал. Но не сейчас!

— Вот как, — поддела она его. — Сирых и убогоньких, значит, жалеем, а сильные пусть сами справляются…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марк не ответил. Илона взяла его под руку и прислонилась головой к его плечу, ненадолго прикрыла глаза. Хорошо… Хорошо! Вот так идти бы и идти с ним по весенним улицам, долго-долго, не думая ни о чём серьёзном…

— Астаров на тебя теперь зуб заимеет, — лениво произнесла она, хотя о делах кафедры не хотелось говорить вовсе.

— Да он давно уже… — отмахнулся Марк. — Чуть ли не с самого моего появления здесь волком глядит.

— Конкуренции боится, — улыбнулась она.

— Ну, его право… Разубеждать, утешать и утирать сопельки я ему не намерен. Нам с ним, слава богу, детей не крестить. Да и вообще… — он хотел что-то сказать, но вдруг запнулся, точно чуть было не выдал себя.

Илона почувствовала холодок, пробежавший вдоль позвоночника. "Да и вообще" — что? Что Марк имеет в виду? Не то ли, что с Астаровым ему осталось работать совсем недолго? Не собирается ли он… уехать?

— Марк, — начала она нерешительно, — ты никогда не подумывал о том, чтобы вернуться обратно в Питер?

Он долго молчал.

— Если я скажу, что эта идея вообще ни разу не приходила мне в голову — то совру, — отозвался он наконец. — Да только ехать мне некуда.

— Ну почему — некуда? — она очень старалась, чтобы голос не дрожал. — У тебя там есть своя жилплощадь, а это главное. Что касается работы, то… извини, на одном-единственном университете свет клином не сошёлся. Я уверена, что в городе найдётся немало других высших учебных заведений, где тебя примут с распростёртыми объятиями. Ты же очень талантливый…

Он засунул руки в карманы куртки и некоторое время бессознательно посвистывал. Несмотря на горечь поднятой темы, Илона не могла не хихикнуть: совсем как мальчишка-хулиган…