Десять месяцев (не)любви - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Монакова cтр.№ 19

До конца первой пары оставалось ещё полчаса, и Полина решила прогуляться.

Она неторопливо побрела по тротуару, разбрасывая носками туфель приятно шуршащие жёлтые листья, и, дойдя до здания почтамта, спонтанно решила отправить весточку домой.

Ни отец, ни тётя Настя не пользовались интернетом, а мобильный телефон у них был один на двоих и служил лишь для экстренной связи, поэтому все годы учёбы Полина по старинке писала им письма.

Купив открытку, она торопливо нацарапала краденым карандашиком несколько ласковых строчек. Улыбаясь, представила, как отец получит от неё письмецо, обрадуется, наденет на нос очки и присядет к столу… ещё и кота выкинет за дверь, чтобы не мешал внимательно, с чувством, толком и расстановкой, читать и думать. И обязательно прочтёт затем вслух написанное тёте Насте. Оба вздохнут украдкой: совсем взрослая стала наша Полинка, учёная… ей-то, поди, с нами, стариками, и неинтересно. У неё в городе своя жизнь… Дело молодое, как не понять.

Эх, знали бы папа с тётей Настей, что никакой “своей жизни”, кроме учёбы, у неё и нет… Только наблюдает за чужими отношениями, а сама как прокажённая. Вроде не уродина и не дура, но… потенциальные кавалеры боятся к ней даже подступиться, словно заранее настраиваясь на то, что Полина откажет. А может, ребята и правда считают её закоренелым синим чулком и типичной старой девой, как высказалась однажды Ксения?..

Пожалуй, действительно не стоит выпендриваться: надо окончить университет и вернуться в родную деревню, на любимый остров. Устроиться в местную школу, учить ребят… Пусть отец со спокойным сердцем глядит на свою обожаемую дочку, на единственную кровиночку. А лишние книги нужно убрать подальше, сложить стопочкой и накрыть салфеткой, чтобы глаза не мозолили. Выйти замуж за какого-нибудь доброго славного парнишку, вроде Костика, и ждать его каждый вечер дома — с лодкой, полной свежевыловленной рыбы…

Нет, нет, нет, к чему себя обманывать? Вот она, Полинка — здесь, с черновиками дипломной работы, с черновиками совершенно иной жизни. А то, что с личным пока не складывается… ну, ведь и ей ещё не так много лет.

И всё-таки засело занозой в подсознании: никто из однокурсников никогда даже не пытался за ней ухаживать. Но, положа руку на сердце, нужны ли они ей самой, эти ухаживания сверстников?.. Пока ещё никто не понравился Полине настолько, чтобы она променяла уютный вечер с интересной книжкой на свидание, будто после истории с Костиком она заперла своё сердце на ключ, а сам ключ выбросила для верности в Волгу.

Даже этот Вадим… Полина почти не отвечает ему ВКонтакте, отделывается вежливыми отписками, а этот чудак регулярно шлёт ей длинные восторженные послания, иногда в стихах. И если сначала ей это было по-глупенькому приятно (ах, ну надо же! она кому-то понравилась!), то теперь начинает не на шутку утомлять. Ещё и Ксения постоянно выспрашивает детали их общения с братцем и жаждет подробностей. А Полине и рассказать-то нечего… ей скучен Вадим, он её банально не заводит.

А может, ей теперь вообще не нужна эта “любовная любовь”? Ну бывает же, что у женщины атрофирован материнский инстинкт, к примеру… А ещё случается, что человек совершенно не испытывает потребности в друзьях, или абсолютно лишён способности плакать… А вот Полине с некоторых пор до лампочки вся романтическая дребедень.

На ту же Катю и её любовь к напыщенному, изломанному, пустому мальчишке ей смотреть неловко и неприятно. Горе у неё неинтересное, потому что неинтересен он. Ведь и несчастье бывает прекрасным… Наверное, всё зависит от того, кого рассматривать в качестве потенциального партнёра. Должно быть, случается и так — когда от простой улыбки конкретного человека вдруг становится близкой и понятной его душа, и сам он неуловимо отзывается на едва слышное, едва ощутимое…

Интересно, подумала вдруг Полина, а что, если бы Громов пригласил её на свидание? Мысль вздорная и бредовая, но… сердце заколотилось быстрее, и Полина украдкой оглянулась по сторонам, будто желая убедиться, что никто не подслушал и не подсмотрел её тайное желание. Однако все посетители почтового отделения были заняты своими делами: кто-то получал и отправлял посылки, кто-то оплачивал квитанции… Полина расслабилась и, буквально на мгновение прикрыв глаза, позволила фантазии вновь завладеть её сознанием. Она моментально увидела ясную и чёткую картинку — они с Марком Александровичем гуляют вместе по набережной, разговаривают о вещах, не имеющих отношения к учёбе, заходят в кафе с видом на Волгу, ужинают, улыбаются друг другу, потом он помогает ей накинуть плащ и задерживает свои руки на её плечах… а затем наклоняется и осторожно целует. Дальше этого мечта не зашла, Полине сделалось стыдно, да и глупо было грезить о том, что априори никогда не сбудется.

Гораздо легче было вообразить и поверить, что Громов однажды и впрямь соберётся приехать на её родной остров. Вот это уже ближе к реальности, вот это желание даже может когда-нибудь сбыться… Он же сам говорил, что ему не хватает практики, необходимо припасть к истокам и с головой погрузиться в народный быт… А почему бы и нет?

“Кто это с тобой, дочка?”

“Папа, тётя Настя, знакомьтесь — это мой преподаватель, Марк Александрович Громов”.

“Милости просим, Марк Саныч! Присаживайтесь-ка к столу, как раз пироги с рыбой поспели, только из печи. Вы любите пироги?”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍“Я вашу дочь люблю…”

Подперев щёку ладонью и рассеянно улыбаясь, Полина настолько отдалась власти этих предательских, волнующих картинок, что едва не опоздала в университет. Хорошо, вовремя спохватилась, зато пришлось потом нестись почти бегом, чтобы успеть к началу второй пары. Но даже на бегу она чувствовала, как горят щёки — боже, и нафантазировала ведь абсолютно на пустом месте!.. Самой и стыдно, и смешно.

Илона

Никто из студентов никогда не раздражал Илону так же сильно, как второкурсник журфака Кирилл Рыбалко.

Все остальные ученики были для неё более-менее ясны и предсказуемы, всё в в пределах понимания. Илона даже условно делила их на определённые типажи: студент-умник, студент-заучка, студент-неслух, студент-пофигист, студент-недотрога и так далее. Но Рыбалко!..

Илона понятия не имела, как этот наглый мальчишка ведёт себя за пределами университета. В аудитории же это был шут. Паяц! Он готов был пойти на всё, лишь бы вызвать хохот однокурсников и довести преподавательницу до белого каления, даже если ради этого приходилось ставить в дурацкое неловкое положение не только русичку, но и себя самого.