Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 18

А Кулаков был «молодым» для советской верхушки, ему исполнилось 60 лет. Он был в чести у Брежнева, к юбилею получил Героя Социалистического Труда. Но операция против него разыгралась с двух сторон — из-за границы и изнутри. Западные СМИ наперебой стали передавать, что Брежнев тяжело болен, и на его место готовится Кулаков.

А «доброжелатели» подсказывали Леониду Ильичу: появился «соперник», «оппозиционер». Ну а свалить его не составляло труда. Ведь Кулаков отвечал за сельское хозяйство, приведенное в полный развал. Он стал сильно пить. 4 июля 1978 г. на пленуме ЦК Кулакова подвергли разгромной критике.

Ему стало ясно — карьере конец, скоро сместят с руководящих постов. 5 июля он еще справил 40-летие своей свадьбы, но торжество продолжилось тяжелой выпивкой со скандалами. В ночь на 17 июля Кулаков скончался. Официальный диагноз — паралич сердца из-за чрезмерного употребления алкоголя. Управляющий делами Совета Министров Смиртюков сообщал, что возле кровати нашли 2 пустых бутылки от коньяка. Есть и другая версия — застрелился. Горбачев приехал проводить в последний путь бывшего покровителя. На траурном митинге он впервые выступил на Красной площади. Символично. На похоронах.

А Брежневу уже рекомендовали Михаила Сергеевича на замену Кулакову. Он не сразу принял решение. 17 сентября 1978 г. состоялась «встреча четырех генсеков». Брежнев в сопровождении своего помощника Черненко ехал поездом в Баку, остановился на станции Минеральные воды. Здесь его уже ждали Горбачев и находившийся на отдыхе Андропов. Это было подобие смотрин, начальник КГБ как бы показывал своего протеже. Однако Брежнев и теперь не определился. Но сказали свое слово Суслов и Громыко. 27 ноября Горбачев был избран секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, вскоре стал кандидатом в члены, а потом и членом Политбюро. Суслов и Андропов ввели в руководство собственного «молодого» — в противовес другим «молодым».

Между тем положение СССР оставалось далеко не лучшим. Война в Афганистане привела к международной изоляции страны, ее отовсюду поливали грязью. А западные державы развернули очередную подрывную операцию против социалистического лагеря, в 1980 г. забурлили беспорядки в Польше, организованные «независимым профсоюзом» «Солидарность». Вот их-то подавлять было бы не в пример сложнее, чем в Венгрии или Чехословакии. Здесь бунтовали не интеллигенция и молодежь, а рабочие. Учитывая традиционный польский гонор, национализм, это было чревато серьезными боями, большой кровью. Правда, поляки и сами справились. Правительство возглавил министр обороны Ярузельский. Ввел военное положение. Митинги и демонстрации разогнали войсками, активистов «Солидарности» и прочих смутьянов пересажали. Ни один советский солдат в этих событиях не участвовал. Но… президент США Рональд Рейган обвинил в подавлении польских «свобод» СССР.

Впрочем, как ни парадоксально, всеобщие осуждения и санкции, введенные западными державами, отнюдь не мешали международной торговле. Из Советского Союза все так же исправно качали нефть и газ, расширяли экспорт. А СССР, разрушивший собственное сельское хозяйство, подрывавший иностранным импортом собственную промышленность, продолжал закупки ширпотреба и продовольствия! Даже США не допустили, чтобы наша страна слезла с американской «зерновой иглы», продавали огромные партии хлеба. Только делали это через третьи страны, в основном через Канаду — где сидел послом Яковлев, прекрасно находивший общий язык с партнерами из НАТО.

А в Советском Союзе надвигались большие перемены — высший эшелон власти достиг преклонного возраста. Осенью 1980 г. тяжело заболел Косыгин. Чувствовал, что ему уже не выкарабкаться, подал заявление об отставке. На его место прочили Машерова, возглавлявшего компартию Белоруссии. Лучшую кандидатуру трудно было найти, в своей республике он добился расцвета и промышленности, и сельского хозяйства. Было и кое-что общее с Романовым — диссиденты и сионисты ненавидели его, клеймили «сталинистом», «антисемитом». Но он внезапно погиб в автокатастрофе. Материалы расследования вроде бы подтверждают трагическую случайность. Разве что произошла она слишком «вовремя». Правительство возглавил Алексей Тихонов. Хозяйственник-практик, безукоризненно честный человек. Но не политик и не экономист. И ему было уже 74 года. Он мог лишь как-то поддерживать инерцию.

А возня вокруг руля власти становилась все более напряженной. КГБ активизировал кампанию по борьбе с коррупцией. В общем-то, она в СССР расцвела пышным цветом. «Копать» можно было где угодно. Но «копали» избирательно. В Ставропольском крае безобразий творилось сколько угодно, однако его кампания вообще не задела, обошла стороной. Зато она массированно обрушилась на соседний, Краснодарский край. Хотя там первый секретарь Медунов взяток не брал, в отличие от Горбачева. Но он был любимцем Брежнева, Леонид Ильич планировал выдвинуть его на повышение.

Теперь там закрутились расследования. Искали пострадавших от злоупотреблений, обиженных. 5 тыс. чиновников были уволены, исключены из партии, 1,5 тыс. попали под суд. Причем рука об руку с Андроповым действовал пропагандистский аппарат Суслова. Публикации о коррупции в Краснодарском крае заполонили «Правду» и другие центральные газеты, звучали по радио и телевидению. Брежнев был вынужден снять Медунова «за ошибки в работе» [117, с. 220]. Но подобным образом уже началась дискредитация самого Леонида Ильича — вот какие у него выдвиженцы, какие деятели его окружают.

Еще один удар по его авторитету партийные пропагандисты нанесли в декабре 1981 г, когда отмечалось 75-летие Генерального секретаря. Все советские СМИ расплескались потоками самой пошлой лести и славословий. По предложению Суслова Брежневу навесили пятую звезду Героя. Конечно же, эта сугубо чрезмерная и пустая шумиха, очередные бесконечные награждения могли вызвать у населения только насмешки, порождать новые порции анекдотов. Но состояние Леонида Ильича было совсем не смешным, а трагическим. Его силы были на исходе. Он невнятно говорил, с трудом передвигался. Андропов через своего подручного, академика Чазова, все плотнее брал его под контроль. Зависимость Брежнева от сильных успокоительных вызывала дальнейшие ухудшения, но Леонид Ильич просил их у Черненко, Цвигуна и других верных помощников. Те не могли отказать, доставали ему препараты. Чазов посоветовался с Андроповым, и в специальной лаборатории КГБ для Брежнева стали производить «пустышки». На вид — неотличимые от настоящих лекарств, но с нейтральным наполнителем [117, с. 228].

А в январе 1982 г. Леонид Ильич принял довольно слабое успокоительное, ативан, и слег с тяжелым приступом астении. И в это же время, 19 января, неожиданно застрелился первый заместитель председателя КГБ генерал Цвигун. Глаза и уши Брежнева при Андропове. Никаких весомых причин, способных объяснить его самоубийство, до сих пор не выявлено, остаются лишь версии. Одну из них озвучил Чазов, что генсек именно через Цвигуна получил лекарство, вызвавшее приступ. Но существует и версия, что самоубийство инсценировали, замаскировав убийство. Причем кто-то очень постарался оклеветать Цвигуна перед Брежневым. Под некрологом не было подписи генсека, хотя покойный считался его личным другом.