— А у меня раньше никогда не было друзей.
Привиденчик смерил меня придирчивым взглядом и не скрывая иронии спросил:
— Видимо, ты с самого детства была такой раздражающей?
Я обиделась и ругая себя за импульсивность, с остервенением принялась уже в который раз перекладывать книги. Это становилось нелепым, но я не могла перестать.
Бывали моменты, когда мне казалось, что лучше будет вовсе перестать разговаривать. Чтобы не позориться.
Такие моменты, как, например, этот.
Насмешка судьбы — свести вместе двух плохо социализированных людей. Замкнутого целителя-экспериментатора и… меня.
Выражения моего лица, должно быть, сделалось настолько жутким, что проняло даже бесчувственного Ануша:
— Ладно, прости. Дети всегда раздражающие, не только ты. Да и большинство взрослых… — он осекся, будто осознав, что опять уходит не туда. Кашлянул и спросил, пытаясь сгладить свою резкость. — И что, братьев и сестре у тебя тоже не было?
А мне очень хотелось посмотреть на себя в зеркало. Неужели я сейчас правда выгляжу совсем уж ужасающе? И если да, то как: ужасающе страшно или ужасающе жалко?
Насколько сильно меня должно было перекосить, что проняло даже черствого привиденчика?
— И сестры были. И брат. Но они меня не сильно любили. — я вздохнула. — Это могло бы быть не так уж важно, но жили мы за городом. В поместье. Никого на расстоянии в несколько миль. И даже ни у слуг не было детей.
До шестнадцати лет о настоящем мире, раскинувшемся за окнами моей комнаты я могла разве что только читать. Потом меня наконец начали вывозить в свет. На смотрины. Не так часто, как остальных сестер — всего два раза в год, на большие праздники. Строго говоря, у родителей просто не было выбора…
На одном таком празднике Аттан меня и заприметил. И это была самая головокружительная удача, полностью изменившая мою жизнь.
Я не знала почему он выбрал именно меня, а спрашивать боялась — не хотелось знать, если вдруг меня просто пожалели.
От нахлынувших воспоминаний больно кольнуло в груди. Я несколько раз быстро сморгнула, возвращаясь в свою мирную, новую реальность. В которой из прошлого не осталось ничего, кроме пары обручальных колец.
Привиденчик завистливо вздохнул:
— Повезло тебе.
Сначала я решила, что он издевается и даже собиралась разозлиться, но до меня очень вовремя дошло, что Ануш говорит искренне.
Для него жизнь в глуши казалась сказкой.
Еще раз вздохнув, он вернулся к дверям, все еще решительно настроенный… оградить библиотеку от присутствия магистра.
Он ждал весь день. Отвлекался лишь на редких студентов, которым понадобились какие-то книги взять или вернуть. Бормотал что-то себе под нос, кажется, репетировал негодующий монолог.
А магистр не пришел.
И если я испытала по этому поводу легкое разочарование, то Ануш в прямом смысле был в бешенстве.
Привиденчик жаждал не пустить ректора в библиотеку и не мог поверить, что тот имел наглость не дать ему этого сделать!
И пока я собиралась домой, Ануш все кружил рядом и усиленно склонял меня к совместной смертельной обиде.
— Ты же расстроилась, признай это и соглашайся. — требовал он, летая за мной. — Эйнар обманул твои ожидания. Разбил надежды…
— Какие еще надежды? — не поняла я.
Ануш серьезно задумался, я даже робко понадеялась, что он пробудет вот в такой задумчивой молчаливости еще минут десять, чтобы я успела сбежать.
Напрасно надеялась. Отмер он быстро и решительно рубанул:
— Девичьи! Ну же, Рэйна, соглашайся. Ты должна обидеться на Эйнара хотя бы из-за ягодного пирога, который сейчас сохнет там. — Ануш махнул рукой куда-то в сторону каморки, не отводя от меня требовательного взгляда. — А ведь завтра у него будет уже совсем не тот вкус…
— Не вмешивайте, пожалуйста, меня в ваши с магистром противостояния. — попросила я и поспешила сбежать из библиотеки. Не очень вежливо получилось, конечно, но у меня был веский повод для побега — привиденчик меня достал.
А на следующий день, во время обеда, от бледной Малики я узнала, почему магистр не заглянул на чай и не развлек Ануша ссорой.
* * *
В столовую я пришла раньше Малики, что можно было считать дурным знаком.
Я никогда не спешила на обед к самому его началу, чтобы не утонуть в океане голодных студентов.
Малика же была не прочь поработать локтями и потолкаться в толпе. Наверное, в свои студенческие годы, она и за лучшие столы не ленилась бороться. Надо же ей было куда-то девать всю нерастраченную на лекциях энергию…
Подозреваю, окажись ее магический потенциал чуть выше, и пошла бы она тогда на факультет боевой и защитной магии. К боевикам.
Сегодня что-то изменилось: никто не махал мне, нетерпеливо призывая поскорее занять место за столом.
Малики нигде не было видно.
Я успела съесть свой обед и уже допивала чай, когда она вползла в столовую. И мое намерение отправиться искать травницу сразу после обеда утратило актуальность.
Совершенно вымотанная, она долго топталась около раздаточного стала, но судя по тому, что в итоге оказалось на ее подносе, Малика столько времени не на изучение меню потратила…
Как только она рухнула на скамью напротив меня, я обеспокоенно спросила, забыв поздороваться:
— Что случилось?
— Такое случилось… — вздохнула Малика и с ненавистью вонзила вилку в кусок мяса. Густой соус брызнул во все стороны. — И прямо на моем занятии!
С кровожадным видом она еще несколько раз ударила ни в чем неповинное мясо, разбрызгивая жирный сок по подносу и столу.
— Эээ… Малика?
— Нет, ты представляешь, чуть не поубивали друг друга?!
— Кто? — опешила я.
— Студенты, что бы им экзамены по десять раз пересдавать. — она поерзала, посмотрела на свой поднос, будто только его увидела, и решительно отодвинула еду в сторону. — Почему страсти у них, а проблемы у меня?
— Только не говори, что кто-то опять влюбился. — попросила я. После случившегося с племянницей Зота все эти влюбленности перестали казаться и романтичными и смешными.
Малика пожала плечами.
— Не буду говорить, ты и сама догадалась.
— Кто-нибудь пострадал?
— Два идиота, одна ненормальная, неизвестно сколько пробирок, три реторы и мой стол. О настойке, которую я неделю выдерживала специально для этой лекции даже говорить не буду. — Малика подняла на меня несчастные глаза и пожаловалась. — Если не появились бы магистр с охранителями, эти идиоты разгромили бы всю аудиторию.