Космология монстров - читать онлайн книгу. Автор: Шон Хэмилл cтр.№ 57

Наконец мы въехали на покрытую гравием стоянку на вершине холма.

– Пока не вставай, – сказала Брин. – И закрой глаза.

Я сделала так, как она хотела. Она обошла машину вокруг, открыла дверь с моей стороны и подала мне руку, чтобы помочь выйти. Затем вела меня по гравию, пока мои ноги не коснулись травы.

– Хорошо, – сказала она. – Теперь открывай.

И я увидела, что стою на вершине холма, а над головой светят яркие звезды, похожие на толстые луковицы, и среди них полумесяц, заключенный в сияющий ореол. Слева от меня торчал коричневый пень. Я потянулась к нему, чтобы потрогать, как вдруг поняла, что похожа на персонажа из картины импрессионистов. Мазки, из которых состояло мое тело, вибрировали и перемещались. Они не были гладкими, но почему-то были приятными в своем пренебрежении к таким простым и скучным вещам, как связность. Я посмотрела на небо, на прекрасный сад из звезд, похожих на одуванчики, пойманные видимым, развернувшимся как одеяло, ветром. Звезды пульсировали по какой-то сложной системе, словно передавая закодированное сообщение.

Видимый ветер над головой то сворачивался, то разворачивался вновь. Сворачивался и разворачивался. Сворачивался, застывал и затем медленно, роскошно разворачивался. Он двигался в такт с моими легкими. Я оглянулась на Брин. Каким-то образом она уже сменила свой панковский прикид на черно-зеленое платье, облегавшее фигуру и поднимавшее грудь почти до подбородка. Волосы свободно обрамляли ее лицо. Свободная конфедерация темных локонов легла широкими штрихами, и они танцевали вокруг ее головы и каждую секунду меняли свое положение.

– Идем, – сказала она, указав на маленький городок у подножия холма. – Я тебе все покажу.

Я последовала за ней вниз по тропинке. По мере нашего приближения уютные аккуратные домики и высокий церковный шпиль становились все больше, и через некоторое время я заметила в окнах теплые огни. Несмотря на поздний час, на улицах суетились люди. Я услышала гул разговоров, прерывистый смех и музыку.

Брин повела меня по улице городка – мимо закрытых дверей и матовых окон с оранжевыми огнями. Одна из дверей открылась, и оттуда выскочила маленькая фигурка – ребенок, одетый в черный плащ с капюшоном. Он пробежал по дороге впереди нас с развевающимся за спиной плащом и, завернув за угол, пропал.

– Кто это был? – спросила я, указав в ту сторону, куда убежал мальчик.

Почему-то я была уверена, что он мне знаком.

– Идем, – сказала Брин и повела меня дальше. – Ты все увидишь.

Извилистая улица закончилась чем-то вроде городской площади – широкой и мощеной, с колодцем посередине. Вокруг лотков с фруктами, рыбой и хлебом толпились люди, бегали дети, какой-то мужчина играл на аккордеоне, танцевали молодые пары. Ноты, которые он извлекал, были так же заметны, как видимый ветер. На инструменте его вспыхивало северное сияние. Я узнала мистера Рэнсома – дородного и румяного, продающего рыбу. А потом Сидни, танцевавшую с красивым незнакомым мужчиной. На ней было крестьянское платье, развевавшееся от ветра. Постепенно я стала узнавать и других людей: продающую фрукты Меррин Прайс, с которой я когда-то писала сценарий для «Блуждающей тьмы»; моего школьного друга Хьюберта Сангалли, покупающего шляпу; строящего сцену Рика – бывшего папиного коллегу из Дорожного департамента. Глядя на то, как он прибивает стойку, я поняла, что как ветер дул в такт моему дыханию, так и мир двигается в такт музыке. Видимый ветер струился вместе с мелодией аккордеона, исполняя своего рода импровизированный танец. И под музыкой, почти сокрытый ею, раздавался стук клавиш старой пишущей машинки, задававшей песне ритм.

– Где… – заговорила я, оглядывая площадь в поисках машинистки, но, прежде чем я успела закончить вопрос, Брин прижалась вплотную к моему телу и провела правой рукой по бедру.

– Потанцуй со мной, – сказала она, увлекая меня за собой.

Мир закружился вокруг – сначала медленно, затем все быстрее. Различимые очертания – люди, дома, колодцы и лавки – потеряли четкость и превратились в поток красок, выжатых из тюбиков и слившихся в густой цветастый водоворот. Неизменной оставалась только Брин. Она стала центром тяжести, удерживавшим меня на своей орбите. Каким-то образом я разгадала шаги танца. Моя обычная неловкость исчезла, смытая потоком красок и шорканьем моих ног по мостовой. Я не сводила глаз с Брин. Когда песня достигла кульминации, она заключила меня в объятия и поцеловала. Я попыталась задержать ее губы, но она отстранилась, и мое лицо словно повисло в пустоте. Она собиралась сказать что-то еще, как вдруг через площадь пробежал тот самый мальчик в плаще. Это был ты, Ной, шестилетний, в плаще Бэтмена. Ты лавировал между людьми, направляясь к церкви с высоким шпилем. Добежав, ты ухватился за ручку одной из двойных дверей и дернул на себя. Но она не сдвинулась, и тогда ты откинулся назад и потянул ее всем своим весом. Дверь со стоном и явной неохотой раскрылась, и из церкви на площадь разлился чистый, почти ослепительно-белый свет.

Я отпустила Брин и побежала за тобой, когда ты вошел в церковь, но остановилась на пороге, сбитая с толку тем, что увидела. Представь себе два или три разных фильма, проецируемых на экран одновременно, мешанину борющихся между собой изображений, ни одно из которых не напоминало церковь. Я увидела папу, раскачивающего меня на качелях в парке; маму, прижимающую к моему лбу пакет со льдом после того, как я ударилась головой на детской площадке; себя и Меррин, пишущих вместе в «Блуждающей тьме»; себя и Брин в моей темной спальне – потных и лежащих нос к носу на смятой простыне. Я увидела Склеп и «Блуждающую тьму», причудливым образом наслаивающиеся друг на друга, причем первый каким-то образом служил подмостками для второй. Я видела, как Монстр утаскивал «Брэдов» и «Кэтти», увидела себя в белой мантии, наблюдавшую за ними со стороны. А затем мешанина изображений исчезла, и я увидела то, что показалось мне художественной галереей: широкое, тускло освещенное пространство с белыми стенами, увешанное картинами, и в самом центре – рыжеволосая женщина в красном платье, которую я никогда раньше не видела. Ты подбежал к ней, и она обняла тебя за плечи, после чего дверь с грохотом захлопнулась. Я бросилась вперед и стала дергать, но дверь оказалась запертой на замок.

Я обернулась и увидела рядом с собой Брин со сложенными на груди руками.

– Что это за место? – снова спросила я.

Брин открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент я проснулась.

С тех пор я пыталась вернуться к этому сну, но он ускользал от меня, и я возвращалась в привычные кошмары о проваленных экзаменах и потерянных ключах от машины. Я никак не могу выкинуть из головы этот городок, полный знакомых мне людей – улыбающихся и смеющихся, оживших в своих лучших, совершенных образах. И церковно-художественную галерею с тобой, рыжеволосой женщиной и целой вечностью внутри. И Брин, которая вот-вот ответит на мой главный вопрос – тот самый, который мог бы раскрыть ответы всех остальных вопросов. Скажи мне, можно ли после такого сна вести тяжелое существование в уродливом гниющем теле, посещать дурацкий колледж и медленно двигаться по дороге времени в неправильном направлении?