Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558—1561 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Пенской cтр.№ 18

Спор разрешился уже ночью, когда в лагерь вернулся авангард. Они сообщили Кеттлеру, что подошли к Нарве на полмили (примерно на 3,5 км) и встали на холме Германсберг. Здесь их встретил посланец второго нарвского бургомистра Г. фон Молена. Гонец передал им весть, что в Нарве все в порядке, пожар потушен, и они решили вернуться обратно. Все вздохнули с облегчением — кризис как будто миновал, потому можно отправиться спокойно спать. Как писал Г.В. Форстен, осуждая действия орденского военачальника, «хладнокровие Кеттлера и других рыцарей было поразительным; приблизившись к городу на полмили, они со значительным количеством военных сил до конца оставались праздными зрителями падения Нарвы и не сделали даже попытки предупредить его» ^[147]. С другой стороны, нерешительность ливонцев вполне объяснима — после ряда пусть и мелких, но чувствительных неудач пробовать еще раз, есть ли у московитов порох в пороховницах, не затупились ли их сабли и не ослабли ли тетивы на их луках, не особенно и хотелось, потому и весть, принесенная авангардом, пришлась как нельзя более кстати.

Что же на самом деле произошло в Нарве 11 мая 1558 г., в лагере Кеттлера узнали на следующий день, когда неожиданно для всех в лагерь хлынул поток беженцев из Нарвы, бюргеров и кнехтов гарнизона, с семьями и скарбом? Из их сбивчивых и противоречивых рассказов следовало, что утром того дня в городе начались пожары, и московиты, воспользовавшись этим, «переправились на лодках и плотах, подобно рою пчел, на другую сторону, взобрались на стены, и так как нельзя же было в одно и то же время и пожар тушить, и врага отражать, то жители и убежали в замок, а город предоставили неприятелю». Русские же потушили пожар и начали готовиться к штурму замка ^[148].

В. фон Зингехоф, прибывший в лагерь Кеттлера и представивший рапорт о событиях, дополнил их путаные показания. По его словам, пожар начался между 8 и 9 часами утра. Жители города, вместо того чтобы тушить огонь, похватав наскоро семьи и ценные вещи, побежали в замок. Он же, Зингехоф, поспешно вывел своих людей из него. Одна рота кнехтов заняла западные Вирландские (русские называли их Колыванские) ворота с приказом держаться здесь так долго, насколько это возможно, две роты аркебузиров-hacken schützen перекрыли мост и восточные Водяные (Русские) ворота, а остальные в боевом порядке были выстроены гауптманом на базарной площади. Неприятель тем временем, заметив начавшийся в городе пожар и беспорядок, начал забрасывать город зажигательными снарядами (fuer kogelen) и grothe steinen kogeln (большими каменными ядрами), среди которых были и весившие 13 и 14 лисфунтов (т. е. по 100 и более килограммов) ^[149]. Пожар ширился, и кнехты, не выдержав жара, отступили в замок, побросав на городских стенах и башнях пушки (среди которых были доставленные из Риги 6 орудий, в том числе 2 quartierschlangen). В распоряжении Зингехофа остались только два орудия на башне Длинный Герман в замке, но одна из них (литое — бронзовое?) разорвалось при первом же выстреле, а другое (железное) в результате взрыва было сброшено с лафета. Вдобавок ко всему нарвская конница отказалась взаимодействовать с людьми Зингехофа ^[150].

Ситуация были критическая, и в этот самый момент русские, заметив, что огонь разрастается и ширится, а нарвские reitern — всадники побросали свои места в городе, под прикрытием артиллерийского огня начали переправляться через Нарову. Любопытно, что описание форсирования реки русскими как в ливонских, так и в русских источниках (у того же Курбского) совпадает — ивангородские служилые люди на лодках, плотах и по наскоро устроенной паромной переправе перебрались на тот берег реки и ворвались в город ^[151].

Согласно русским летописям (которые, судя по всему, основывались на воеводской «отписке»), Басманов, заметив начавшийся в городе пожар, послал в Нарву парламентеров, которым наказал напомнить бюргерам, «на чом били челом государю, чтобы на том слове стояли и государю добили челом; и их в город пустили». Ответом был отказ выполнить прежние обещания, после чего Басманов повел своих людей на штурм: «в Рузкие ворота велели приступати головам стрелецким Тимофею да Ондрею (Тетерину и Кашкарову. — В. П.) с стрельцы, а в Колываньскые воевода Иван Ондреевич Бутурлин да с ним головы з детми з боярьскими». Стрельцы Тетерина и Кашкарова сломили сопротивление неприятеля («приспеша стрельцы русские с стратилаты их, тако же и стрел множество от наших вкупе с ручничною стрельбою пущаемо на них (на немцев. — В. П.). Абие втинусша их (немцев. — В. П.) во вышеград (замок. — В. П.)…» ^[152]) и, открыв Русские ворота, впустили в город Басманова и Адашева с отборными сотнями поместной конницы. Тем самым исход битвы был решен, а когда через Ревельские ворота в Нарву ворвались люди Бутурлина, остатки нарвского гарнизона и бюргеры с семьями укрылись в замке. Здесь, в нарвской цитадели, за ее укреплениями они надеялись отсидеться до подхода Кеттлера с его людьми ^[153].

Тем временем занявшие Нарву стрельцы и дети боярские начали осваивать город. Пожары мало-помалу были потушены — как писал Ниенштедт, «чтобы тем легче можно было овладеть замком, который хотя с наружной стороны и был довольно сильно укреплен, но со стороны к городу был не так хорошо защищен» (вот и выходит, что авангард Кеттлера, подойдя к Нарве, убедился в том, что пожара нет, ну а раз так, то и причин для беспокойства нет, и, поскольку береженого Бог бережет, повернул назад с известием, что все в порядке), взятые с боем неприятельские пушки русские пушкари и стрельцы Тетерина и Кашкарова развернули против нарвского замка и присоединили их «голоса» к «хору» ивангородской артиллерии. Тогда же один из ивангородских воевод, П.П. Заболоцкий, слывший немецким «доброхотом», обратился к «немцам» с предложением сложить оружие. Он пообещал тем, кто не желает быть подданным русского государя, отпустить восвояси со всеми «животами» и семьями, тем же, кто решит остаться, — компенсировать ущерб, отстроить дома и пр. Ответом на его предложение, согласно сообщению пережившего штурм и короткую осаду Нарвского замка В. фон Зингехофа, стали слова «Отдают только яблоки и ягоды, но никак не господские и княжеские дома» ^[154].