Корабль отплывает в полночь - читать онлайн книгу. Автор: Фриц Лейбер cтр.№ 20

Оглушительно зазвонил колокол.

Несмотря на боль и слабость, Амин улыбнулся:

– Уверен, вместо заключения будет немедленная казнь. И не только меня убьют, но и всех вас. Уже рассвет. Ты знаешь, кто за дверью.

Дверь открылась. На пороге стоял злобный Аяртен из Росселя, облаченный в золотые одежды. Вот только он едва держался на ногах; в лице ни кровинки, а одежды порваны.

Он не заметил собственного сына, лежавшего перед ним на полу.

– Убежища! – воскликнул Аяртен. – На нас напал Левенси из Уолса. Он захватил мои владения. Мои люди, оставшиеся в живых, переметнулись к нему. Прошу убежища!

6 января. Уже два часа минуло с моего прибытия на Пик Одиночества, а я все сижу перед камином, впитывая тепло. В такси было чертовски холодно, и довольно утомительный полумильный переход через сугробы вместе с Джоном окончательно завершил мое превращение в сосульку. Таксист из Террестриала говорил, что здесь одно из безлюднейших мест во всей Монтане, и это очень похоже на правду – на многие мили вокруг лишь безжизненные искрящиеся снега с загадочными радужными пятнами и призрачными лучами, проблескивающими с севера, – прекрасное, пусть даже и пугающее поначалу зрелище.

Но я даже холод поставлю себе на службу! Мне пришло в голову, что своих чудищ я поселю на какой-нибудь жутко холодной планете, из тех, что вращаются вокруг потухающего или уже потухшего солнца. Это даст им вполне убедительный мотив для стремления вторгнуться на Землю и захватить ее. Отлично!

Ну вот я и на месте – безработный человек с еще не написанной книжкой. Мои друзья (кто себя таковыми считает или считал) никогда не верили, что я решусь на подобный шаг, а когда поняли серьезность моих намерений, в один голос пытались убедить, что я спятил. И ближе к концу я действительно заподозрил, что у меня какие-то нелады с психикой, но тогда… будто кто-то другой, а не я собирал чемодан, бросал оскорбительные замечания шефу и покупал билет. Весьма приятная иллюзия после стольких недель колебаний и растерянности!

До чего же хорошо наконец очутиться вдали от людей, газет, рекламы и кино – всей этой чертовой трясины для интеллекта! Должен признаться, я был довольно неприятно поражен, когда, едва оказавшись здесь, заметил большой радиоприемник, поставленный между камином и окном. Просто ужасно, когда подобная штуковина день-деньской бубнит тебе в ухо в крошечном домишке, где и укрыться от нее негде, помимо тесной кладовки. Здесь это еще почище, чем в городе! Но поскольку Джон пока его не включал, я мысленно перекрестился.

Джон просто бесподобный хозяин – радушный и, что самое главное, понимающий. Снабдив меня кофе и съестным, а также выставив бутылочку виски, он сразу удалился в другое кресло и погрузился в какую-то собственную писанину.

Ну что ж, наговориться еще успеем. Расскажу все, что его интересует (если, конечно, его что-то интересует), но сейчас я все еще переживаю свое путешествие. Чувствую себя так, будто меня перебросили из царства невыносимого шума и разлада в самое сердце покоя и тишины. От этого не оставляет какое-то диковатое ощущение пустоты и легкости – прямо воздушный шарик, который касается земли только для того, чтоб подскочить еще выше.

На этом, пожалуй, лучше пока закончить. Страшно подумать, сколь тихой может быть истинная тишина, чтоб оказаться настолько же тише, чем здесь, насколько здесь тише, чем в городе!

Тут, должно быть, можно слышать даже собственные мысли – действительно слышать.

Только Джон и я – и мои чудища!

7 января. Чудесный денек. Морозец, но безветрие и залитые теплыми потоками солнечного света искрящиеся сугробы. Сегодня утром Джон показал мне окрестности. Уютный у него домишко и, что просто прекрасно, действительно такой уединенный, как показалось вчера вечером. Других домов в округе не видно, и, насколько я могу судить, по дороге, кроме моего такси, так никто и не проезжал – следы шин там, где оно разворачивалось, видны все столь же четко. Джон, правда, говорит, что каждые два дня обычно заезжает один фермер – у него с ним соглашение на доставку молока и прочих припасов.

Террестриал не виден: его загораживают холмы. Джон сказал, что до электричества и телефона миль шесть, не меньше, – досюда провода не доходят. Приемник работает на батарейках. Когда сильные заносы, до самого Террестриала приходится тащиться на лыжах.

Должен признаться, чувствую прямо-таки благоговейный страх от собственного безрассудства – убежденный книжный червь, решившийся вдруг сменить привычные удобства на воистину простой и грубый образ жизни. Но Джон, похоже, о таком даже не задумывается. Говорит, что мне обязательно надо научиться ходить на лыжах. Первый урок я получил прямо с утра и являл собой весьма смехотворное зрелище. Фактически я буду тут самым настоящим пленником, покуда очень многому не научусь. Но любую цену заплатишь за то, чтобы вырваться из расстраивающего мысли грохота и убивающей душу городской рутины!

Есть и еще одна положительная сторона вынужденной изоляции – она заставит меня как следует сосредоточиться на книге.

Ну-c, дело за малым. Мосты сожжены, пора впрямую браться за перо – а я в панике! Так давно я не писал чего-то действительно своего, так надолго даже отдельные попытки забросил! Так чертовски надолго. Я начинаю опасаться (начинаю, это ж надо!), что уже больше ни на что не способен, кроме как кропать короткие заметки и сочинять так называемые очерки – очерки, которые с годами становятся все больше и больше запутанными и далекими от жизни. И все же кое-какие ранние образцы моего творчества, еще школьных лет, должны помочь мне не пасть духом. Даже много позже, когда я уже действительно набил руку в литературе, мне казалось, что только в тех юношеских отрывках и проскакивала искра истинного писательского дара – пока я их не сжег. Воспоминания о них должны прибавить мне уверенности в себе – как бы там ни было, чувство уверенности может возникнуть от чего угодно, – но какие бы многообещающие замыслы ни посещали меня на заре карьеры, все они, боюсь, давно и навеки похоронены под грузом литературной поденщины последних лет.

И теперь, когда я в конце концов решился, сам не могу поверить, что привел меня к такому решению замысел написать фантастическую повесть. Это как раз тот самый сорт литературы, который я всегда нещадно подвергал осмеянию, – всякие там детские забавы с межпланетными пространствами и внеземными чудищами. Наипоследнейшая вещь, которую можно ждать от моих тяжеловесных очерков, со временем настолько переполнившихся анализом характеров (чуть ли, господи спаси, не психоанализом), и уныло-достоверной «средой», и «моим собственным опытом», и нагромождениями социально-политических «подтекстов», что там просто не осталось места для чего-либо другого. Да, и впрямь выглядит смехотворным парадоксом, что вместо всех этих глубоких и «значимых» вещей вдруг возникли какие-то, со щупальцами и в черной шерсти, чудища, уставившиеся немигающими взорами на Землю и жаждущие ее тепла и жизненных сил, которые настолько прочно засели у меня в голове, не покидая ее ни днем ни ночью, что в конце концов я нашел в себе силы смести все жалкие преграды, так мучительно долго державшие меня наедине с собственной никчемностью в городских стенах, – и рискнуть!