Падение, или Додж в Аду. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 108

Всем разом пришло одно и то же извещение. Синджин Керр кратко информировал, что вынужден отменить встречу во второй половине дня, и просил прощения, что не мог предупредить раньше. Еще через несколько секунд пришло сообщение от него же: он очень сожалеет, что не сможет увидеться с ними через неделю на Екопермоне-5.

40

Вместо сумочки София носила Ромашку – своего рода отдельный карман, призванный искупить грехи производителей женской одежды. Это был плоский бумажник с ремешком через плечо. Туда помещались документы, тампоны, ручки, миниатюрный мультитул, ключи, а также импровизированные четки из электронных побрякушек и мини-фонариков. Периодически Ромашка распухала, и тогда София чистила ее от напиханных внутрь бумажек. Собираясь ночевать не дома, убирала в сумку побольше. На Екопермоне-5 там лежали ключ-карта от номера и сувенирный блокнот участника. Сбоку имелся прямоугольный кармашек из прозрачного пластика, который застегивался на молнию. Как-то, перерывая ящик стола в поисках паспорта, София наткнулась на ромашку, которую отковыряла в душевой кабине на ферме Фортрастов, и сунула ее в кармашек, чтобы чаще видеть. Со временем ромашка превратилась в визуальный маркер, вроде характерного украшения или мелированной прядки, который ассоциировали с ней друзья, а незнакомые использовали как предлог завязать разговор. Более модные подруги морщились при виде все более затертого и засаленного бумажника, получившего у них прозвище Ромашка.

После долгого сидения в конференц-зале София обычно шла в гостиничный фитнес-центр и с полчаса занималась на беговой дорожке. На тренажере была подставка для книги или ноутбука, давно не используемая, – когда разминаешься, удобнее читать в очках дополненной реальности. София клала Ромашку на подставку, включала дорожку на быстрый шаг, опускала очки со лба на переносицу и просматривала скопившиеся за день сообщения. Ее редактор с помощью различных ботов сортировала эти сообщения по разным папкам. В одну большую папку отправлялось на карантин все связанное с иском, который от имени Элмо Шепарда подал недавно Синджин Керр. Сообщения эти были как на подбор исключительно нудные и очень пугающие. Фортрастовские адвокаты разрешили ей их не читать – если какой-нибудь документ требовал внимания Софии, ее извещали отдельно.

Куда интереснее была папка Еноха Роота, куда сыпалось обсуждение его утреннего доклада на тему амортальности. Не удовлетворившись одним оригинальным словом, он озаглавил доклад «Амортальность, или Смерть после смерти».

Этой темой он занялся после странного происшествия несколько месяцев назад, когда в результате взаимодействия с Процессом Доджа некая душа вроде бы исчезла полностью. В «Провил» можно было прокрутить событие заново, правда, в зернистом, дерганом качестве и без звука. Все произошло на Площади и началось со стычки между горожанином и членом Пантеона. Горожанин ударил члена Пантеона каким-то орудием и причинил тому некий ущерб. Появился Додж, проделал что-то вычислительно дорогостоящее, и нападающий перестал существовать.

Конечно, у сисадминов была резервная копия его данных. Держатель токена с соответствующими привилегиями мог перезагрузить остановленный процесс. Однако прежде требовалось решить некоторые вопросы, и София как одна из этих держателей обязана была вникнуть в дело.

Потому что, затевая это все, они не рассматривали вариант, что душа может умереть. А тем более – кого-то убить.

(Строго говоря, они много чего не рассматривали – целую кучу незапланированных последствий. Но что толку себя корить? Так всегда бывает в начале. Вы либо советуетесь с акционерами и перебираете все возможные последствия – и в таком случае, скорее всего, вообще ничего не делаете, так как последствия в сложных системах бесчисленны и непредсказуемы, – либо просто жмете «ввод».)

(А еще слово «душа» тянет за собой лишний философский и религиозный багаж. Но отсканированный мозг, загруженный в качестве процесса и получивший возможность использовать ресурсы и взаимодействовать с другими процессами, обретал личностные черты: он существовал не везде, а в конкретном месте, двигался вроде бы по законам физики, а его взаимодействие с другими процессами очень напоминало общение. Можно было увильнуть от сложных вопросов, держась строгой терминологии вроде «процессы». Однако они рекламировали клиентам не возможность породить процесс. Все, заплатившие за посмертное сканирование мозга, делали это в убеждении, что процесс станет продолжением их бытия в некой загробной жизни. Никакие терминологические пляски с бубном не могли замаскировать тот факт, что на самом деле речь идет о душе. И часть сделки – что она будет жить вечно.)

Не оставалось сомнений, что некоторые процессы, помещенные в систему, пустили корни, росли, процветали, что-то делали, общались с себе подобными, рыли ямы, валили деревья, строили дома, а потом по какой-то причине (и смерть от рук Доджа – лишь одна из них) прекращались. Нельзя сказать, что они «исчезали без следа», поскольку данные где-то хранились. Однако сам процесс переставал изменяться и возвращал ресурсы в облако. В том числе ресурсы, требуемые для поддержания виртуального тела.

Отсюда возникали вопросы, которые в Митспейсе проходили по разряду «жизни и смерти», а в бизнесе относились к обслуживанию клиентов. Если поставщик услуг выманил у клиента деньги обещанием бессмертия (может быть, не совсем в этих словах, но именно так большинство клиентов его поняли), отсканировал его останки, попутно обратив их в пар, загрузил скан в облако, дал ему какого-то рода жизнь, квалиа, опыт, общение, воспоминания, все, что есть у людей в Митспейсе, а потом допустил его прекращение, разве этот поставщик не нарушил обязательства перед клиентом? Родственники и друзья покойного заметят, что он снова умер, и поднимут хай. Они могут вручить свои мозги и души конкурентам, утверждающим, что устранили из своей системы баг смерти.

В старом мире смерть вела к бесконечным философским размышлениям и порождала религии; в Битмире она сулила негативные отзывы от безутешных родственников и разорительные иски.

Доктора наук по информационным технологиям и да, философы и богословы собрались сейчас на Екопермон-5 поговорить о сути проблемы. Сегодня Енох Роот высказал свою позицию. Он пытался упредить тех, кто скажет: «По счастью, есть простое решение – процессы можно просто перезагрузить!» Енох хотел указать на некоторые потенциально катастрофические осложнения. Из-за растущего авторитета Еноха и в Саут-Лейк-Юнион, и в Зелрек-Аалберге его концепция стала основной – такой, которую любые конкуренты должны будут вписать в лицензионное соглашение с конечным пользователем. Концепция была сложной, но сводилась к термину «амортальность».

– Если в лесу падает дерево, больно ли тому, на кого оно упало? – таким вопросом он начал свой сегодняшний доклад. Ответ был: «Да, потому что иначе система рассыплется».

Процесс Доджа по какой-то причине засадил Ландшафт деревьями. Недавно прибывшие души начали их валить и строить из них дома. Дерево бесполезно – из него не построишь дом, – если не обладает физическими свойствами, такими как вес и твердость. Отлично. Но если дерево на кого-то падает, оно не может внезапно превратиться в подушку. То есть, конечно, может – в компьютерной программе возможно все, – но что это будет за мир? Наш мозг, будь то материальный мозг в Митспейсе или его тщательно воссозданная модель в Битмире, просто не сумеет осмыслить мир, где деревья превращаются в подушки, когда становятся опасными. Сделайте исключение для падающих деревьев, и конца-края этому не будет. Очень скоро вся вселенная «потеряет связность».