В клетке. Вирус. Напролом - читать онлайн книгу. Автор: Джон Скальци cтр.№ 52

– Если бы я не привел ее сюда, она пошла бы в бар, – ответил я. – Здесь, по крайней мере, я смогу помешать ей расклеиться.

– Что ей сейчас по-настоящему нужно, так это сон, а не бурбон, – сказала она, ткнув пальцем в бутылку.

– Не стану спорить, – свинчивая крышку, сказал я. – Но сейчас она спать точно не собирается. А если так, то я ее хотя бы успокою, потому что нам надо еще немного поработать.

– Сами-то как?

– Неплохо, знаете ли, – открывая упаковку стаканчиков, ответил я. – Подрался с трилом-ниндзя, смотрел, как двум женщинам показывали последнее видео, снятое их погибшим родственником, побывал в том месте, где еще одна женщина взорвала гранату в двадцати футах от меня, наблюдал, как мой папа застрелил незваного гостя из дробовика, – и все за один день. – Я наконец достал стаканчик из упаковки и налил в него бурбон. – Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы сейчас взял эту бутылку и приложил к своей впускной трубе.

– Я видела, как это делают, – сказала Тайла.

– Вот как? Ну и что с ними было потом?

– Вы и сами можете догадаться. Тела хаденов неподвижны, и в основном у них плохая переносимость алкоголя. Наши пищеварительные системы приспособлены к тому, чтобы принимать питательные жидкости, а не настоящую еду и питье. А кроме того, болезнь изменяет структуру нашего мозга, что повышает у многих хаденов склонность к привыканию.

– Хотите сказать, они все упоротые? – спросил я.

– Я хочу сказать, что нет никого более упоротого, чем хаден-алкоголик.

– Учту, – пообещал я.

– Вам тоже надо поспать, – сказала Тайла. – Это мое профессиональное мнение.

– И в этом я с вами спорить не стану, – согласился я. – Но по причинам, которые я только что озвучил, прямо сейчас я немного перевозбужден для сна.

– Это всегда так? – спросила Тайла.

– Вы имеете в виду мою работу?

– Да.

– Это моя первая неделя на работе. Поэтому пока да – всегда.

– И как вы себя чувствуете?

– Жалею, что не выбрал жизнь типичного богатого отпрыска, который тянет деньги со своих родителей.

– На самом деле вы так не думаете, – не поверила она.

– Вы правы, – сказал я. – Но в какой-то момент мне действительно захотелось побыть в этой шкуре.

Тайла подошла и накрыла мою ладонь своей:

– Я – врач, и я живу рядом с вами. Так что если понадобится помощь, вы знаете, где меня найти.

– Хорошо, – сказал я.

– Обещайте, что хотя бы попытаетесь немного поспать сегодня.

– Попытаюсь.

– Ладно. – она повернулась, чтобы уйти.

– Тайла, – остановил я ее. – Спасибо вам за сегодняшний вечер. Я хочу сказать, для меня очень важно то, что вы помогли моей напарнице.

– Это моя работа. Вы же видели, как я спасала человека, который только пару минут назад пытался размозжить мне голову бейсбольной битой. Для того, кто вам небезразличен, я уж точно сделаю не меньше.

– А вы не торопились, – заметила Ванн, когда я вошел в комнату.

– Тайла захотела поговорить, – ответил я, протягивая ей стаканчик с бурбоном. – Она беспокоится за нас обоих.

– И правильно делает. Мы оба пережили сегодня покушения. Я тоже беспокоюсь за нас обоих. – Она сделала глоток. – А теперь я вам кое-что расскажу.

– Я думал, мы назначили время откровений на после марша.

– Да, назначили, – согласилась Ванн. – Но потом ваш приятель Тони поделился с нами своим открытием, а мне кто-то попытался прострелить голову. Так что я решила поспешить с историями.

– Хорошо, – сказал я.

– Но я начну издалека, – предупредила она.

– И это хорошо, – подбодрил я.

– Мне сейчас сорок. Заболела я в шестнадцать, в первую волну эпидемии, когда еще никто не знал, что делать с этой напастью. Я жила тогда в Силвер-Спринг, и мы с друзьями решили поехать на какую-то вечеринку в Роквилл, а Роквилл был закрыт на карантин из-за вспышки вируса Хаден. Но это меня не остановило, потому что я была шестнадцатилетней дурой.

– Как и все в шестнадцать лет, – сказал я.

– Точно. В общем, мы с друзьями сели в машину, нашли какую-то дорогу, где не было блокпостов, и рванули на вечеринку. Когда мы пришли туда, мне показалось, что никто там больным не выглядит, а значит, ничего со мной не случится. Домой я вернулась около трех ночи, папа меня ждал. Он решил, что я пьяная, и попросил дыхнуть. Я кашлянула ему в лицо, как последняя дрянь, и завалилась спать. – Она отпила виски, а я уже знал, что последует дальше. – Через три дня мне показалось, что все мое тело вспухло. Поднялась температура, саднило горло, и очень болела голова. Отец чувствовал то же самое. С мамой и сестрой все было в порядке, и папа заставил их поехать к маминой сестре, чтобы не заразиться.

– Не очень хорошая идея, – осторожно заметил я. – Они могли быть уже заражены, только симптомы пока не проявлялись. Именно поэтому синдром клетки распространился так широко.

– Да, – согласилась Ванн. – Но в то время еще никто не знал, как это происходит. Они уехали, а мы с папой смотрели телевизор, пили кофе и ждали, когда нам станет лучше. Через пару дней мы оба решили, что худшее позади.

– А потом менингит, – вставил я.

– А потом менингит. Я думала, у меня голова взорвется. Отец позвонил девять-один-один и обо всем рассказал. Они пришли к нам в защитных костюмах, схватили нас и отправили в больницу Уолтера Рида, куда отправляли всех со второй стадией вируса. Я пролежала там две недели и чуть не умерла вначале. Мне ввели какую-то экспериментальную сыворотку, я билась в судорогах и стискивала зубы с такой силой, что сломала челюсть.

– Господи боже мой. А что случилось с вашим отцом?

– Он не поправился. Менингит выжег его мозг. Отец впал в кому через пару дней после того, как нас привезли, и умер спустя месяц. Я была рядом с ним в тот момент, когда его отключили от системы.

– Мои соболезнования.

– Спасибо, – сказала Ванн и отхлебнула еще. – Но самое поганое в том, что мой отец был одним из тех людей, кто очень активно выступал за передачу своих органов для трансплантации после смерти. Но когда он умер, нам не позволили пожертвовать ни один из его органов. Не хотели, чтобы кто-нибудь получил его почки, а с ними и синдром Хаден в придачу. Мы спросили в больнице, может, им нужно его тело для исследований, но нам ответили, что тел у них уже хоть отбавляй. Поэтому мы в конце концов его кремировали. Папе бы это очень не понравилось.

– А что с мамой и сестрой? – спросил я. – Они заболели?

– У Гвен продержалась небольшая температура три дня, и все. Мама вообще не заразилась.