В клетке. Вирус. Напролом - читать онлайн книгу. Автор: Джон Скальци cтр.№ 34

Одним словом, поклонники теперь сравнивали двадцатилетнюю Кассандру Белл с Ганди и Мартином Лютером Кингом, а противники – с террористами и злодеями всех времен и народов.

Организованные Байером и Керни взрывы на «Лаудон фарма» не лучшим образом повлияли на ее репутацию, и люди уже начали клясть хаденов и ее заодно за забастовку. Я просмотрел все ее недавние заявления и комментарии, чтобы узнать, что она думает о теракте.

Пока она отмалчивалась. Это была не самая хорошая тактика для средств массовой информации. Но, с другой стороны, лучше промолчать, чем сморозить какую-нибудь глупость.

По зрелом размышлении казалось очень странным, что мы с Кассандрой Белл никогда не встречались. Мы ведь с ней были самыми известными молодыми хаденами. Хотя она свою славу начала зарабатывать примерно в тот же период, когда я пытался отделаться от своей и наконец обрести хотя бы иллюзию частной жизни.

«И потом, если быть честным, – сказал я себе, – ты ведь из правящего класса. А она радикалка».

Что правда, то правда. Благодаря моему отцу и его положению я находился в физическом мире больше, чем большинство молодых хаденов. В то время как Кассандра Белл в нем никогда не появлялась и была известна только своим именем.

Я решил на время оставить Кассандру Белл и переключиться на Джея Керни, взорвавшего себя от имени Карла Байера. Проверка его клиентского списка подтвердила слова Ванн: Байер действительно был клиентом Керни, и за двадцать один месяц они встречались трижды. Последний раз – одиннадцать месяцев назад. Согласно заметкам Керни, они занимались парасейлингом.

Но кроме этих лаконичных заметок о характере их встреч, я не нашел ничего, что указывало бы на какую-то связь этих двоих. Конечно, три встречи за два года подтверждали их отношения, но не более того.

Как только стало известно, что теракт совершили Байер и Керни, ФБР мгновенно получило доступ к малейшим подробностям их жизни. Я зашел в секретную базу, где хранились личные сообщения и платежные документы. Хотел узнать, как часто они общались, будь то личная переписка или обрывки какой-то финансовой информации, что подтвердило бы, что эти двое взаимодействовали любым, заслуживающим внимания образом.

Я не нашел почти ничего. Сообщения каждый раз касались только сеансов интегрирования и обсуждения возможных действий во время них, а также вопросов цены и прочих банальностей. Точно так же их финансовые записи совпадали только тогда, когда Байер платил Керни за сеанс.

Отсутствие какого-либо следа, разумеется, еще не означало, что эта парочка не встречалась для обсуждения теракта. Даже если они встречались, то сделали все, чтобы об этом никто не узнал, ведь не идиоты же они. Но куда здесь двигаться дальше, пока мне было совершенно непонятно.

Я немного отступил от стены изображений и кусков текста, которую сам сконструировал, чтобы лучше рассмотреть и ее, и все вычерченные на ней связи. Многим моя схема наверняка показалась бы лишь хаотичным нагромождением фотографий и новостных лент.

Меня же она успокаивала. На данный момент здесь была собрана вся известная мне информация по этому делу, наглядно выделены все связи, которые я мог спокойно рассмотреть, вместо того чтобы лихорадочно распутывать их в голове.

«Что дальше?» – словно наяву услышал я голос Ванн и невольно улыбнулся.

Итак, первое. Налицо два очевидных связующих звена. Лукас Хаббард, с которым связаны Николас Белл, Сэм Шварц и мой отец и с которым Джим Бухолд спорил по вопросу, имеющему отношение к их общему бизнесу.

И Кассандра Белл, с которой связаны Николас Белл, Байер и Керни и к которой Бухолд настроен враждебно, а Хаббард, возможно, если судить по его спору с Бухолдом, наоборот, благожелательно.

Из чего следует – продолжать заниматься обоими, особенно Кассандрой Белл. Она единственная из списка, с кем я не знаком лично. Организовать встречу как можно скорее.

Второе. Байер и Керни. Их связь на схеме выглядит неубедительно. Копать глубже.

Третье. Джонни Сани. Выяснить, что он делал в Дуарти и знал ли его кто-нибудь там. Есть ли какая-то связь между ним и «Городом надежды»?

Четвертое. Два персонажа, никак не вписывающиеся в этот клубок, – мой папа и Бренда Риз. Я совершенно не сомневался в том, что отец не замешан ни в чем дурном, несмотря на его будущее сенаторство. В любом случае, если бы я даже захотел собирать на него сведения, это был бы существенный конфликт интересов.

Что до Бренды Риз, то стоило перекинуться с ней парой слов и понять, знает ли она что-нибудь полезное.

И наконец, пятое. Николас Белл, который сказал, что работал во время их встречи с Джонни Сани, однако появился там, чтобы с ним интегрироваться, несмотря на то что это было невозможно, потому что они оба были интеграторами и гарнитура была фальшивая.

Что же там на самом деле происходило?

И почему Джонни Сани покончил с собой?

Именно последние два вопроса заставили меня вытащить из головы все эти данные и сотворить эту сложную схему, не прояснившую ровным счетом ничего.

Тихий свист сообщения эхом прокатился по пещере. Я узнал сигнал: такой деликатный вызов обычно приходил, только если человек бодрствовал. Хадены, как и любые другие люди, терпеть не могли просыпаться от случайных звонков посреди ночи. Я открыл окно, чтобы посмотреть на визитера. Это был Тони.

Я ответил на вызов, но оставил только аудиосвязь.

– Поздновато ты.

– Срочная работа, – ответил Тони. – Я как чувствовал, что ты лукавил, когда говорил, что хочешь спать.

– Я не лукавил. Просто не смог заснуть.

– Что делаешь? – спросил Тони.

– Пытаюсь разобраться в целой куче дерьма, о которой, к сожалению, не могу тебе рассказать. А ты?

– В данный момент компилирую код. О котором могу тебе рассказать, но боюсь смертельно наскучить.

– Ерунда! Я весь внимание.

– Буду считать это вызовом, – сказал Тони, и на информационном табло выскочила кнопка. – Это код от двери. Заходи.

Он приглашал меня в свое лиминальное пространство или, по крайней мере, в его открытую часть.

Я решился не сразу. Большинство хаденов ревностно охраняли свой персональный мир. Тони явно предлагал мне дружбу. Для этого мы были слишком мало знакомы.

Но потом я подумал, что слишком все усложняю, и нажал кнопку. Она превратилась в дверной проем, и я шагнул в него.

Рабочая зона Тони представляла собой куб с высокими стенами, как в старой компьютерной игре, полностью черный, с обозначенными голубым неоном гранями, которые были расписаны геометрическими узорами.

– Только не говори – сам угадаю, – сказал я. – Ты фанат «Трона» ^[14].