Серебряные змеи - читать онлайн книгу. Автор: Рошани Чокши cтр.№ 29

– Где Северин и Лайла? – спросил Гипнос.

Один уголок сердца Энрике кричал: «Мама!» Другой угол бурлил, когда он пригладил волосы.

– Они «беседуют», – фыркнула матриарх. – Как будто я не знаю, что это значит.

Зофья нахмурилась, очевидно, не понимая, что еще могло означать слово «беседовать».

– Вы добились моей защиты как матриарха Вавилонского Ордена, но вы еще не заслужили моего доверия.

Гипнос прочистил горло.

– Я тоже предоставляю защиту…

– Да, мой дорогой. Вчера, в горящем переулке, вы ярко это продемонстрировали.

Лицо Гипноса помрачнело.

– Какую информацию о Спящем Чертоге вам удалось найти?

Они переглянулись, но ничего не ответили. Правда состояла в том, что в архивах не осталось ни одного чертежа Спящего Чертога. Падший Дом уничтожил все записи, а это значит, что они отправлялись на эту экскурсию совершенно вслепую. Должно быть, Дельфина поняла это по их взглядам, потому что ее глаза прищурились.

– Понятно, – сказала она. – И что же – помимо предсмертного бреда сумасшедшего – заставляет вас поверить, что в Спящем Чертоге действительно спрятаны сокровища?

– Это… – начал Гипнос, но вдруг передумал заканчивать предложение: – …было бы ужасной тратой пространства без… сокровища.

Зофья промолчала.

– Никаких исторических записей, которые могли бы это подтвердить? – спросила Дельфина, переводя взгляд на Энрике. – У вас есть хоть что-то?

Энрике еще крепче прижал к себе стопку документов. Все, что он мог сделать – сказать правду.

– Страшные истории.

Матриарх подняла бровь.

– Страшные истории?

Энрике кивнул.

– Разве это можно считать доказательством? – спросила она.

Его уши горели, но в голосе матриарха прозвучало искреннее любопытство. Услышав его, Энрике почувствовал, как по его телу пробежала приятная дрожь.

– Иногда страшные истории – это все, что остается от истории, мадам Дельфина, – сказал он. – История строится на призраках и мифах, переплетающихся между собой в сложном узоре, зависящем от того, кто ее рассказывает.

Она подняла бровь.

– Продолжай.

– Если верить координатам Тескат-очков – спящий Чертог находится где-то на озере Байкал.

– В Сибири нет ничего, кроме льда, – отрезала матриарх. – И старых убийств: наверное, отсюда и пошли страшные истории.

– Озеро Байкал – священное место, особенно для бурятов, коренного народа, который живет на юго-востоке России у монгольской границы, – быстро сказал Энрике. – Само название означает «священное море».

– Я так и не услышала ни одной страшной истории, – сказала матриарх.

– Что ж, это очень интересная тема, – начал Энрике. – Если начать изучать историю этого места – быстро натыкаешься на множество слухов о беспокойных духах. В частности женщин, чьи крики эхом проносятся надо льдом посреди ночи. Кроме того, можно найти рассказы об убийствах, последнее из которых произошло почти двадцать лет назад.

Зофья заерзала на своей табуретке.

– Виновного так и не поймали, – сказал заметно встревоженный Гипнос.

– Считается, что убийства были совершены без всякого мотива, – продолжил Энрике. – Но я не думаю, что это действительно так.

Энрике подошел к матриарху, протягивая ей одно из своих исследований. На листе бумаги были изображены сибирский пейзаж и огромная гробница, вырезанная из цельной плиты черного мрамора и покрытая замысловатым узором из серебряной лозы и закольцованных надписей.

– В четырнадцатом веке известный путешественник по имени Ибн Баттута наблюдал за погребением великого монгольского хана. Он был захоронен вместе со своими сокровищами, верными охранниками и женщинами-рабынями. Все они были помещены в углубление под гробницей.

– Рабыни и охранники были убиты? – спросил Гипнос.

– В конце концов они там и умерли, – сказал Энрике.

Гипнос побледнел.

– В некоторых культурах считалось, что нельзя построить важное здание, не заплатив десятину человеческими жизнями, поэтому они хоронили людей в фундаменте, – Энрике вытащил еще один лист, на котором была изображена кирпичная стена. – Например, албанская легенда о Розафе, где молодая женщина принесла себя в жертву ради постройки замка.

– Как это относится к страшным историям?

Энрике тяжело сглотнул, мысленно борясь с ужасом того, что он собирался сказать.

– Если ты закапываешь свои сокровища – тебе понадобятся вечные стражники. Стражники, которые не могут уйти.

В комнате повисла тишина.

– Падший дом, как известно, любил прибегать к древним обычаям. Я думаю, что девушки, пропавшие в районе Байкала, напрямую связаны с их попыткой спрятать свои сокровища. Последнее убийство было совершено двадцать лет назад, что совпадает с последним упоминанием Божественной Лирики. После этого книга долгое время считалась утерянной.

Зофья выглядела так, словно ее вот-вот стошнит. Матриарх промолчала, но плотно сжала губы. На ее лице промелькнуло странное выражение, как будто какая-то ужасная идея, возникшая у нее в голове, только что обрела смысл.

– Вот почему я думаю, что сокровища, которые мы ищем, действительно спрятаны в Спящем Чертоге, – сказал Энрике.

Дельфина даже не взглянула в его сторону. Вместо этого она повернулась лицом к пустому дверному проему и крикнула:

– Ну? Вы убеждены?

В комнату вошел кто-то новый. Это была потрясающе красивая рыжеволосая девушка примерно его возраста. В ней было что-то знакомое, но эта мысль исчезла, как только позади нее появился Руслан.

– Как и следовало ожидать, превосходные волосы скрывают превосходный ум! – сказал Руслан, хлопая в ладоши, а затем повернулся к матриарху. – Да, я полностью убежден. Я был очень заинтригован вашим письмом. Честно говоря, очень трудно отказаться от приглашения подслушать чужой разговор, – он улыбнулся Дельфине. – Рад наконец-то познакомиться с вами, матриарх.

– И мне очень приятно познакомиться с вами, – сказала Дельфина, протягивая руку. – Я виделась с вашим отцом всего один раз и рада возможности встретиться с вами лично.

Она указала на Руслана и рыжеволосую девушку.

– Зофья, Гипнос и Энрике… позвольте представить вам Еву Ефремову, непревзойденного мастера кровного Творения и двоюродную сестру Руслана Горюнова – патриарха Дома Даждьбог.

Дорогая Зофья,

мне уже намного лучше. Единственное, что у меня болит – так это сердце, потому что тебя нет рядом. Ты так усердно работаешь, сестренка. Признаюсь, это меня пугает. Дядя рассказал мне, что ты передаешь весь свой заработок на мое лечение, и мне так стыдно. Тебе нет и двадцати. Кто-то должен присматривать за тобой, Зося, и я займусь этим, как только поправлюсь.